Читать книгу Одиночество Мередит - - Страница 19

Сегодня Рождество, и я сделала все, что положено. Возможно, даже больше. Отправила открытки, чтобы напомнить нескольким людям, что я еще жива. (У меня есть маленькая, но особенная коллекция открыток, адресованных мне. Главные среди них – самодельная открытка от Джеймса с изображением ангела на верхушке елки, украшенной мишурой, причем Джеймс утверждает, что ангел – это я, и огромная открытка от Сэди с надписью «Тому, которого люблю, на Рождество», которую она считает смешной.) Я заказала настоящую елку и украсила ее разноцветными гирляндами и большой блестящей звездой. Мне нравится еловый запах, правда, Фред постоянно трогает иголки лапой, так что нижние ветки за несколько дней сильно поредели. Все эти запахи – хвои, свечи с ароматом ладана и мирры, глинтвейна – подвергают мое обоняние праздничной перегрузке.

Глинтвейн я сварила в большой медной кастрюле. Осторожно помешивая горячий напиток, я потягивала его из кружки, пока заворачивала подарки. Их было так мало, что можно запросто управиться за час. Но я растянула это занятие на целую ночь. Вооружилась крафтовой бумагой (ее можно перерабатывать, а блестящую и глянцевую – нет), а чтобы разбавить скучноватый вид, перевязала коробочки красно-белым шнуром и аккуратно написала фломастером имя каждого получателя. Закончив с упаковкой, я посмотрела «Чудо на 34-й улице» (обе версии), «Полярный экспресс» и «Эту замечательную жизнь». В качестве закусок к фильмам я выбрала горячий шоколад со взбитыми сливками, зефир, имбирное печенье и шоколадные трюфели с карамелью и морской солью. Имбирное печенье я испекла сама, а трюфели в шикарной жестяной коробке купила на модном сайте. Такие трюфели каждый должен попробовать хотя бы раз в жизни. Еще я приготовила пряный рождественский пудинг, но не потому, что он мне так уж нравится, а потому, что это праздничное блюдо, на приготовление которого уходит около двух часов. Так что субботнее утро я провела с пользой. В моей жизни нет церковных служб, школьных мероприятий, открытых катков и оживленных супермаркетов, поэтому мне нужно чем-то заполнять время. Вот сейчас мне есть чем заняться. Сэди прислала кучу фотографий с рождественского спектакля Джеймса, где он исполнял роль верблюда и выглядел не слишком счастливым. По телефону я уверила его, что он отлично справился, потому что верблюды обычно всегда недовольны, а роль мудрого волхва вообще скучна и никому не интересна. К тому же большинство мудрецов вовсе не так мудры, как им кажется. Он хихикнул, потом телефон схватила Матильда, поднесла его к своему сопящему носу и пропела мне «Джингл Бэллз».

Том заезжал вчера – без предупреждения, но я даже не рассердилась, ведь на нем была шапка Санты с колокольчиком. «Я просто навещаю дорогих мне людей!» – объяснил он свой неожиданный визит. Он остался на пудинг, съел большой кусок и заверил, что ничего вкуснее в жизни не пробовал. Я купила ему подарок – мягкий шарф в традиционную шотландскую клетку, завернула и спрятала у телевизора. Просто на случай, если он мне что-нибудь подарит.

Что он и сделал, и мне было очень приятно, хотя и неловко – он вручил мне подарок в гостиной, и пришлось доставать его шарф и объяснять, почему тот не лежит под елкой. Но Том лишь рассмеялся и сознался, что тоже не знал, подарю ли я ему что-нибудь. Этот рождественский этикет вообще странная вещь, заметил он. Я не спросила, купил ли он подарки всем своим одиноким подопечным. Не так уж мне это и интересно.

* * *

Проснувшись, я сразу развернула свои подарки, потому что в рождественское утро так принято и это помогает отличить праздник от обычного вторника. Подарок Тома – дневник с плотными кремовыми страницами и гладкой кожаной обложкой насыщенного коричневого цвета, с моими инициалами, вытисненными на лицевой стороне, – мне очень понравился!

Сэди приехала прямо с ночной смены в больнице – у меня как раз испеклись шоколадные круассаны. На ней были серьги в виде рождественских елок, а стетоскоп обмотан мишурой. Она вручила мне огромный флакон духов, какими я пользовалась в двадцать лет, и я сразу обильно ими надушилась. Остаток дня я чувствовала себя так, словно собираюсь на свидание в спальне у Сэди. Приятно отдохнуть от надоевшего запаха ладана и мирры. Мы с удовольствием повспоминали старые времена – куда ходили и с кем встречались, – пока Сэди не пришло время уезжать: ей нужно было забрать детей от Стива.

– Им не терпится получить все свои игрушки от Санты и поиграть с ними, – сказала она извиняющимся тоном.

– Ну конечно, – успокоила я ее, но я знаю, что она была бы счастлива, если бы я надела куртку и пошла с ней.

Вместо этого я сунула ей в руки детские подарки – коробку с фигурками диких животных для Джеймса, потому что он хочет стать смотрителем зоопарка, когда вырастет, и огромного единорога для Матильды, от которого, я уверена, она будет в восторге. Поцеловала Сэди в щеку и пожелала ей счастливого Рождества.

Аромат духов держался весь день, еще долго после ухода Сэди. Они намного слаще и тяжелее тех, какими я пользуюсь сейчас, и она это знает. Она подарила мне ностальгию в высоком изящном флаконе.

Я развернула подарок для Фреда – пушистую мышь, набитую кошачьей мятой, с которой он полчаса носился как сумасшедший, а потом вырубился на диване и проспал до самого вечера. Я сидела рядом с ним и ела большую порцию приготовленного в начале недели карри, осторожно держа тарелку на колене. Я не люблю индейку и никогда ее не готовлю, и сегодняшний день – не исключение.

Я обменялась сообщениями с Селестой, которая пожаловалась, что ее отчим так громко храпит на диване, что они с мамой не слышат телевизор. Написала ей, что лежащий рядом Фред делает то же самое. Потом она призналась, что наконец-то рассказала маме и отчиму о случившемся и что мама долго плакала, но они оба очень ее поддерживают.

Свернувшись калачиком рядом с Фредом, я наблюдала, как на экране Джеймс Стюарт ищет смысл жизни. Ела сыр и крекеры, потом доела рождественский пудинг, хотя вовсе не была голодна. Открыла бутылку игристого вина, которую принесла Сэди, и выпила всю слишком быстро. Я подумала о сестре, закрыла глаза, и за пять минут до полуночи меня разбудил телефонный звонок.

Мама. Ее голос звучал глухо. Она спросила меня, что я делала весь день и почему не купила ей подарок. Да, она получила мою открытку. Нет, в этом году она свою не присылала. Пустая трата времени. У нее есть кое-что для меня под елкой – я получу это, когда возьму себя в руки и наберусь смелости к ней приехать. Она сказала, что Фиона и Лукас только что ушли, и у меня внутри все сжалось. Они провели у нее весь день. Лукас резал индейку и съел две порции трайфла. Я пожелала ей счастливого Рождества и повесила трубку, не дожидаясь, пока она договорит. Выключила телефон. Назавтра, в День подарков, у меня случилась паническая атака.