Читать книгу Тьма и Свет. Ветеранам психотронных войн посвящается… - - Страница 9

День за днём, как в народе говорят, я начал приближаться к краю, наверняка, качество моих стихов от этого могло только улучшиться, и я продолжал их писать. Это была единственная моя радость тех дней, если не учитывать того, что мне нравилась Фая, и я питал надежду на знакомство с ней и взаимную любовь между нами.

В январе месяце, на уроке русского языка новый учитель, заменившая нам преподавателя Барбиджанову, женщина средних лет Алёна Александровна Воришкина вызвала меня к доске. Она дала задание по учебнику, исходя из него, я стал писать мелом текст на доске согласно изученным мной правилам русского языка.

В классе раздался смешок за ним второй, третий, пятый, седьмой… все шептались и посмеивались, а к концу, когда я завершил выполнение задания, атмосфера шушуканья за моей спиной переросла в громкий гул заливного смеха.

Я посмотрел на Алёну Александровну, она, пытаясь сдержать свой хохот, высмеялась и сказала, – Саша иди, садись за парту, четыре тебе. Почему Воришкина поставила Батурину четвёрку, волновало, тогда, меня меньше всего, хоть я и выполнил всё без единой ошибки.

Почему они смеются? – Спросил я Алёну Александровну.

Она молчала, улыбаясь, и тут же заорала на класс, – Ну всё хватит уже смеяться, а то за дверь буду выставлять.

Подходя к учебному месту, где Саша сидел на уроке помимо ответа у доски, он спросил у друзей Бойчухи и Мелковорова, – Что смеётесь? Почему смеётесь? Но они отнекивались и говорили, да так просто ничего.

Чуть позднее я понял, что ребята и девчата из класса, находившиеся за спиной Саши Батурина на уроке русского языка смеялись над видом его ягодиц, что имели небольшие неровности около шва моих штанов. А одет я был, тогда, в недавно купленные слегка большие мне по размеру джинсы, да рубашку и обычные мужские ботинки.

Вечером дома я перебирал одежду и заметил, смотря в зеркало, что в спортивном костюме и в брюках у меня нет никаких неровностей в области ягодиц. И в последующем я, не унывая, ходил в школу, учился и так сильно надо мной больше не смеялись, но иногда кое-кто похихикивали за спиной и распространяли сплетни, и слухи о Саше Батурине.

Формальное и неформальное уважение к Саше Батурину ещё не было исчерпано среди учащихся в школе, но частенько он теперь начал встречать насмешки и ухмылки в свой адрес и очень переживал по этому поводу.

Я почти, как и раньше в свободное время общался с Мелковоровым и Бойчухой, мы курили, выпивали на квартирных посиделках, ходили на дискотеки, правда, край и предел для меня становились всё ближе и ближе, начинали появляться бессонные ночи, жизнь переполнялась беспокойством, что отрицательно сказывалось на учёбе в восьмом классе.

С Аликом Барбиджановым я практически уже не общался, но как-то, раз зимним вечером он зашёл ко мне домой и попросил дать ему посмотреть аудио-плеер, что он видел однажды в моей комнате. Я без всяких подозрений в адрес Алика показал ему плеер, находившийся в полном рабочем состоянии, но без наушников.

– Какай же он хороший! Саша.

– Да нормальный, правда, старенький уже.

Алик любовался плеером и приговаривал при этом, – Как же… как же мне хочется такой же, это очень нужная и полезная вещь.

– А ты Саша им пользуешься?

– Давненько не слушал, а что?

– Дай мне его на время.

– Зачем тебе плеер Алик?

– Пожалуйста, ну пожалуйста, я очень тебя прошу, одолжи мне его на время.

Алик говорил эти слова таким жалобным голосом со слёзно-просящим видом, что мне показалось ещё немного, и он заплачет. Мне стало жалко Алика, и чтобы он не расстраивался, я ответил ему, – Ну, если сильно надо, могу дать плеер на время.

– Да Саша! Пойдём ко мне домой, покажем плеер моему отцу.

– А для чего?

– Идём! Скорее идём Саша! Я всё по дороге объясню.

Поведение Алика, в данном случае, походило, я бы сказал на некое бешенство или помешательство и по доброте души, дабы Алик не бесновался, я быстро собрался, и мы с Аликом направились к его отцу, взяв с собой аудио-плеер.

По дороге до квартиры Барбиджановых Алик предложил мне продать ему плеер, я категорически возражал, не соглашаясь продавать аудио-плеер, хотя бы потому, что он был куплен моими родителями.

– Саша, ты подумай, он же тебе не нужен, а я всегда мечтал о таком плеере.

– Вот ты хочешь, чтобы твой отец через тебя купил у меня плеер, – сказал я.

– Да, хочу, продай, пожалуйста, умоляю тебя Саша.

Алик опять захныкал.

– Дело даже не в том, что плеер не мой, а моих родителей и продавать его некрасиво и неэтично с моей стороны, но и в том, что наши с тобой отцы встретятся на работе, и мой папа узнает, будто бы я продавал плеер из его дома тебе.

– Саша, мой отец старый склерозник, и он всегда всё забывает, отвёртку дома куда-нибудь положит, потом два дня её ищет, он всегда всё забывает, склерозник старый! И ничего он твоему папе про плеер не скажет, а я буду говорить, что плеер ты выиграл на соревнованиях по дзюдо и что он твой.

Слова Алика не убедили меня, и я хотел только ненадолго в пользование дать ему плеер, тем временем мы уже подошли к квартире Барбиджановых, где в дверях стоял отец Алика.

– Папа, Саша плеер продаёт, давай купим!

Алик держал в руках плеер из моего дома и назвал небольшую цену в денежном эквиваленте.

– Он его на соревнованиях выиграл, теперь продаёт, давай купим!

Я хотел было сказать, что ничего я не продаю, и Алик врёт, но отец Алика сразу и резко ответил Алику, что у них есть магнитофон и никаких аудио-плееров им не надо.

Саша Батурин забрал у Алика плеер и ничего не говоря, в досаде, ушёл к себе домой, а позднее, анализируя поведение Алика, я понял, что Алик пытался создать ситуацию с плеером, чтобы, как ему, думалось, отомстить Саше Батурину. За что? Ответ был очевиден. Ведь ещё не так давно Алик утащил у родителей приёмник «Вега» и продал его мне. Отец Алика узнал об этом и хорошо наказал сына. Видимо, исходя из этого Алик захотел доказать своим родителям, что Саша Батурин ни чем не лучше Алика и тоже может взять вещи из дома, и как Алик Барбиджанов продать их.

В школе наша параллель начала учиться во вторую смену и через несколько дней, как Алик бессовестно выставлял Сашу Батурина с аудио-плеером, я узнал от ребят, что Барбиджанов, как и прежде, задирается на учащихся, и что хулиган по прозвищу Ларик хочет его проучить.

Ларик подошёл ко мне, мы поздоровались.

– Слушай Саня, Барбиджан уже давно всех достал.

– Да, этакое подлое создание – сыночек завуча.

– Я ему подраться предложил со мной, чтобы он хоть как-то ответил за оклеветанных им и подставленных пацанов.

– И что?

– Барбиджан согласился, говоря, что изуродует меня в драке так, что мало не покажется… Я ему за всё отомщу, вечером после уроков вашей смены.

– Будь осторожен, несмотря на то, что Алик по возрасту старше тебя, он наверняка, как обычно, захочет убежать и проблем только наделать с помощью мамы – завуча.

– А я нисколько не боюсь! Мне все равно. Сегодня в пять тридцать хапнет горя Барбиджан!

На перемене в этот же день я увидел Алика и спросил его, вправду ли он собирается сегодня драться с Лариком, на что Алик с величавым видом твердил, – Да я буду Ларика избивать! Но после уроков.

Когда уроки закончились, и Барбиджанов с Лариком должны были идти драться, в школу пришёл отец Алика. Он схватил каких-то двух старшеклассников, сидящих на лавочке у школьной раздевалки, и повёл их в учительскую. Увидев это, я разыскал в школе Алика.

– Зачем ты нажаловался отцу и позвал его в школу?

В ответ на мой вопрос Алик молчал. Ларик и другие ребята подошли к нам.

Я вновь спросил Барбиджанова, опередив Ларика, – Ты будешь драться?

– Нет, не буду, – вымолвил Барбиджанов и начал пятиться по направлению к учительской.

– А зачем обещал и выделывался? Трус! Подлый трус! – сказал я и не больно, а скорее для обозначения слегка пнул Алика.

В слезах Алик убежал в учительскую, а на следующий день во время уроков Сашу Батурина вызвали к завучу Барбиджановой.