Читать книгу Исповедь игромана - - Страница 4

Заканчивался июнь 2011 года. Несмотря на то, что я проснулся обновленным, масса старых незаконченных дел и не менее давняя неопределенность в том, что принято называть личной жизнью, которую моя мать когда-то страстно налаживала для себя, никуда не делись. Последнее нуждалось в принятии окончательного решения. И я его принял. Правда, было бы нелепым озвучить его, не рассказав о том, с чего история началась, как развивалась и кто к ней причастен.

В один из пасмурных октябрьских выходных 2010 года, когда на моем любовном фронте уже много месяцев стояла тишина и сердце мирно стучало, ничего не подозревая о грядущих атаках, знакомые в очередной раз пробовали вытащить меня из дома, приглашая посетить одно уютненькое кафе в центре города. Сложилась та ситуация, когда они устали слышать мои отказы и были готовы перейти на упреки, а я устал отказывать и не хотел выслушивать упреки. Идеальное сочетание.

Вшестером мы заняли пару столиков, и, болтая, ожидали прихода той, кто по праву была нашим лидером, основным инициатором встреч, многие из которых я бессовестно позволил себе пропустить. Так уж случайно вышло, что она пришла не одна.

– Ребята, знакомьтесь, это моя подруга Алина, – стараясь перебить шум посетителей, громко произнесла Ира, которой мы не без основания дали прозвище «Наша Бизнесвумен». – Она чересчур засиделась у себя на работе, и я поставила своей задачей вытащить ее к нам, – добавила она, поглаживая рукой по спине подруги, вероятно, в знак подбадривания.

– Всем привет, – сказала Алина, обводя нас смущенным взглядом.

– И тебе привет, Алинка! – вскочив со стула, пробасил Паша, перекрывая негромкие приветствия остальных. Среди нас он был самый младший (восемнадцатилетний) и самый активный. – Ты присаживайся, не стесняйся. Тут все свои! Ха-ха-ха!

– Ну все, сейчас его понесет, – обреченно бросила Лена, самая образованная и самая старшая среди нас. – Такого гормонального монстра и семеро не удержат.

– Паш, опять ты за свое, – вмешался я. – Твое поведение и дикий смех ей точно не помогут влиться в нашу компанию. Алина, здравствуйте, – обратился я к ней. – Не обращайте внимания, просто он немного бесцеремонный.

– Ой, Валер, ну что я такого сделал? – возмутился Пашка. – Подумаешь, посмеялся – какое дело!

– Да ничего страшного, – примирительно сказала Алина, вешая свое черное пальто на спинку стула. – Здесь гораздо веселее, чем на моей скучной работе.

– Вот видишь – ей весело, – ухмыльнулся он, глядя на меня.

За исключением Пашки и Алины, познакомились мы все около года назад благодаря одному игровому онлайн-проекту. На его просторах мы вместе состояли в клане – отдельном игровом сообществе, – куда набралось шестьдесят человек из разных городов и стран. С того времени мы стали собираться, или, говоря на сленге, делать клановые сходки. Возраст их участников колебался от восемнадцати до сорока лет, среди них были студенты и выдающиеся специалисты, безработные и бизнесмены, замужние и женатые, а также ничем непримечательные холостяки, как я.

Девушки, принявшись изучать меню, приумолкли. Если за соседними столами животрепещущими темами были минувшее аномально жаркое лето с его адскими торфяными и лесными пожарами и вездесущим смогом, который окутал даже столичную подземку, отставка Лужкова и вступление в должность Собянина, то за нашим ребята оживленно обсуждали механику и анимацию игры, мощь различных кланов, баланс в битве между разными классами персонажей (воин, лучник, маг, зверь и прочие), но больше всего – игровой донат (трата реальных денег на виртуального персонажа). Им – и еще тысячам других людей на нашем игровом сервере – давно не давал покоя тот факт, что в их рядах находились те, кто задонатил по приблизительным подсчетам и по слухам от двух до шести миллионов рублей. В их число входили и состоявшиеся бизнесмены, и представители золотой молодежи, прожигавшие от собственной праздности родительские ресурсы, и даже депутаты (ну, они тоже люди). Так сказать, все те, кто и без того нередко на слуху. Сам я к беседе практически не присоединялся: ради чего было покидать колоритное пространство виртуального мира? чтобы непрестанно говорить о нем в менее колоритном? Обычно в подобной ситуации я либо поднимал темы нашей реальной жизни, либо оставался наблюдателем. Второе сейчас смотрелось перспективнее.

Напротив меня сидела, положив правую руку на колено, а левой перелистывая меню, чернокудрая девушка примерно моего возраста. Ее длинные, густые брови и ресницы, обрамлявшие большие карие глаза, ее чуть пухлые губы тем чаще приковывали мой взгляд, что были не накрашены. Склонность женщины обходиться тем, чем наградила ее природа или самым минимумом косметики, всегда подкупала меня несравненно больше, чем «боевой раскрас», пусть и самый идеально подогнанный. Впрочем, словно бы следуя древнему афоризму о том, что «нет ничего столь совершенного, чтобы быть свободным от всяких упреков», было кое-что нарушавшее гармонию ее хорошенького смуглого лица. Это была усталость. Но не та, что накопилась из-за бессонной ночи или тяжелой рабочей недели. Это, скорее, походило на усталость от жизни в целом.

Тем не менее она не помешала моим мыслям оказаться в плену красоты моей новой знакомой. Ее облик, который дополняли серьги в виде больших золотых колец и черное приталенное платье с длинными рукавами, все более напоминал загадочную, задумчивую цыганку Грушеньку, будто бы сошедшую со страниц «Очарованного странника» – одной из моих любимых повестей Николая Семеновича Лескова. Я запомнил, как влюбленный в нее офицер говорил главному герою, что «женщина всего на свете стоит, потому что она такую язву нанесет, что за все царство от нее не вылечишься, а она одна в одну минуту от нее может исцелить». Запомнил, хотя сам имел на этот счет другое мнение.

По-видимому, много чего я мог себе еще нафантазировать, если бы не одно обстоятельство.

– Девушки, позвать официанта? – вновь пробасил Паша. – Определились с заказом?

– Да, зови, Паш, – ответила Наша Бизнесвумен, – и заодно давайте подключайте нас к своему разговору, а то, стоило нам отвлечься, вы устроили междусобойчик.

– Ира, не серчай, – прервав диалог с очкастым, субтильным Колей, сказал студент юрфака Вася, самый толстый из присутствующих. – Как можно вас забыть, когда я на каче, фарме и замесах всегда в одной пати с вами. (По-русски: когда мы развиваем своих персонажей, сражаемся с игровыми монстрами с целью заполучить ценные предметы и вступаем в схватку с представителями других кланов, находясь в одной группе (до десяти человек).)

– Куда ж мы денемся без нашего мастера (Ира была главой клана), – живо подхватил Коля, – с кого ж еще нам ассист брать! (Брать ассист означало ассистировать лидеру группы в сражениях.)

– То-то же, мои верные воины! Подруги, а ну-ка вливаемся!

Пока Бизнесвумен в шутливой форме изображала из себя предводителя, Паша непривычно тихо пробормотал в мужскую сторону:

– Ребят, пивка бы надо или чего покрепче. Кто поддержит?

– Ну… я, пожалуй, – растянул Вася.

– Плюс один, – довольно отметил Паша. – С Коляном все понятно – он и трезвым в очках плохо видит. Валер, чего молчишь?

– Дались тебе мои очки, – откликнулся нахмурившийся Коля. – Что ж они тебе все покоя не дают, Пафнутий, гроза нубасов и мобов (неопытных, слабых игроков и монстров).

Так Коля именовал Пашу, когда хотел уязвить, полагая, что отлично достигает своей цели. Пива, однако, он заказывать не осмелился – вероятно, побаивался моментально захмелеть из-за своей тщедушности и не выйти на подработку, которой он пробавлялся в перерывах между игрой.

– Так что, Валер? – повторил Паша, проигнорировавший выпад Коли.

– Не, Паш, это не по моей части, – ответил я. – Тут я, к счастью или к сожалению, не помощник.

– То же мне! а ещё друг называется! И так собираемся редко, ну давай!

– Да не хочу, Паш.

– Вот упертый! А я все равно закажу – вдруг захочешь.

Алкоголь не приносил мне какого-то особого, да и простого тоже, удовольствия, как и не принесла когда-то выкуренная сигарета. Отсутствие этих вредных привычек объяснялось в том числе тем, что в детстве мне доводилось от случая к случаю наблюдать, как неадекватное потребление спиртного уничтожает славный потенциал человека, превращая его в конченого синяка, вечно трясущуюся побирушку, калеку, бомжа и т. д. Тогда же я заметил в российском обществе то, что по незрелости своей посчитал парадоксом: на трезвенников нередко смотрели непонимающе, неверяще, осуждающе. Дескать, как так, русский человек, и вообще не пьет! С ним явно что-то не так!

Таким образом мы дошли до того самого обстоятельства, когда подбежавшая юная официантка, приняв заказы, стала убирать меню. Алина достала правую руку из-под стола и сама взялась его передать. И вместе с ее рукой на свет показалось обручальное кольцо. В тот же миг мои литературные ассоциации, скрываемое любование и прочая блажь начали растворяться так же стремительно, как сахарный песок в кипятке.

Сама сходка скоро приобрела в моих глазах скучный вид, пустое времяпровождение. В подобные минуты на меня порой находило престранное явление: я вдруг полностью замирал, все мысли куда-то враз улетучивались, абсолютно все вокруг воспринималось как ничто незначащий фон. Было ощущение, будто нечто внутри меня заглядывало или пыталось заглянуть за горизонт жизни, в то время как сознательная часть почти утрачивала связь с внешним миром. Казалось, органы чувств попросту прекращали посылать информацию об окружающей среде в головной мозг. Мысли, желания, цели, амбиции, переживания, эмоции – тонуло все. Не оставалось совершенно ничего, кроме этого всепоглощающего ощущения. И я все охотнее ожидал очередной возможности отдаться во власть ему.

– Ау, ау, Панда, ты чего там затих? – неизвестно в какой раз поинтересовалась Лена, активно махая руками перед моими глазами. – Панда, прием, прием!

В образе панды представал мой игровой персонаж.

– Да что-то подустал… – ответил я, потерев глаза подушечками пальцев и заново привыкая к шуму зала и его обстановке. – На работе и дома многовато напрягов.

– Что, все так серьезно? Неужели кто-то покусился на твой бамбук? – спросила она с абсолютно серьезным, непроницаемым выражением лица, эффект которого усиливался благодаря ее классическим очкам. – Ты нам прямо скажи, мы нашу Панду никому в обиду не дадим!

Кроме Алины, остальные присутствующие громче обычного спорили о чем-то и не обратили на нас внимания.

– Эх, Кира (так звали ее персонажа), бамбук – это полбеды, – подыгрывал я, – это, так сказать, материальный аспект. – А ведь есть еще и внутренний мир, есть духовная составляющая.

– Дико слышать подобное от медведя. Уж не в спячку ли тебя тянет?

– Как ты догадалась? Уж не магия ли тут замешана? (Ее игровым классом был маг.)

– Нет, это простое женское чутье, – легко парировала она. – Вам, мужикам да пандам, все бы полежать да поесть, а на женских плечиках весь дом держится! А может, и весь мир.

– Вот и неправда! – не всерьез возражал я, вернувшись в свое привычное состояние. – И я докажу: например, стоит перед тобой банка с огурцами, ты ее и так и сяк, она ни в какую не открывается, но тут появляется на пороге добродушный, славный молодец и, подмигивая, спрашивает: «Помочь, красавица?»

– Есть у меня дома один такой молодец в сальной тельняшке, которая теперь висит на нем поверх пуза. Подмигивая, он повторяет часто: «Жена, сваргань че-нить и пивасика достань». А на призывы помочь рычит: «Не мужское это дело! Ты проси, когда шкафы с кроватями ворочать надо будет или инструментами работать».

– Дык он у тебя рукастый богатырь, оказывается!

– Ага, еще какой. Он и волосатую грудь чешет по-богатырски, приговаривая: «А-а-а, холодненькое… хорошо пошло!» или «Твою дивизию, куда он бьет! Разул бы гляделки! Я в детстве лучше мяч пинал!»

– Ну не такой же безнадежный твой богатырь-футболист?

– Ох, Валер, – шумно испустила вздох Кира, – русский мужик, он весь в поговорке: гром не грянет – мужик не перекрестится.

– А тогда женщина где вся?

– А женщина без семьи все равно что дерево без листвы, – вдруг подключилась к нашему диалогу Алина. До этого момента она только внимательно слушала нас, то улыбаясь, то кивая.

– Эх, девчонки, все перемелется – мука будет, – припомнил я еще одну старую пословицу.

– О чем балакаем, мои няшки? – встрял Паша, веселый от выпитого бокала пива. – Я что-то слышал про богатырей, вы не меня обсуждали?

– Нет, Паш, скорее уж Васю, – обреченно поправила его Лена, – он по габаритам больше подходит. А вот ты уже выпил достаточно.

– Я только начал! Всего-навсего бокальчик.

– Паш, не заводись.

– Хорошо сидим, ну чего вы?! – встав, негодовал он.

– А того! чтобы и дальше хорошо сидеть, заканчивай, тебе хватит. Ребята, – обратилась Лена ко всем, – Пашке больше не наливать.

– Кругом одни родители! Может, еще понянчите меня?

– Думаешь, не смогу? – холодно бросила Наша Бизнесвумен.

– Ладно… мастеру поверю, – смирился наш младшенький и спросил: – Скажите лучше, что там у нас с клановыми варами (от англ. war – война)? Вытянем?

Разговор опять плавно перетек в игровое русло, что избавило меня от освещения личных проблем.

Наша компания, как и клан в целом, наиболее мне импонировали своей самоцензурой в речи, что являлось редкостью на виртуальных просторах, а также своей интересной, многогранной харизмой и сплоченностью. Эпизодически во мне просыпалось чувство стыда оттого, что, скрывая себя настоящего, я часто безосновательно закрывался от не таких уж далеких мне людей маской беззаботной, ленивой и шутливой панды. Эпизодически – и только.

Сходка окончилась тем, что Пашка, тайком добившись своего, все же перепил. Пока мы возвращались по домам на метро, Коля основную часть пути поддерживал его. Я не понимал, как он, не злорадствуя и поддакивая, слушал полубред и дружественно похлопывал по плечу того, кто неоднократно называл его очкариком-трузадротом (чрезмерно много играющим). Пассажиры вокруг – кто с презрением, кто с ухмылками – косились на них, отчего и без того щуплый Коля втягивал голову в плечи.

Поскольку нам с Пашкой нужно было выходить на одной станции и идти в одном направлении, оставшуюся немалую часть дороги домой вести его пришлось мне, а значит, тоже ощущать на себе критические взгляды незнакомцев. К счастью, разошлись мы без дополнительных фортелей со стороны моего попутчика-задиры, хотя еще некоторое время я пребывал в скверном расположении духа и жалел о том, что выбрался на мероприятие, доставившее мне кучу неприятностей.