Читать книгу Небо ждёт. Притча о будущем - - Страница 13

К вечеру Александр впал в состояние апатии и беспамятства. Он лежал на полу с раскрытыми глазами и не мог пошевелиться. Никто не решался войти, все боялись смутить его. Наконец, Савватий, помолившись, перекрестился и осторожно открыл дверь.

– Наставник… мы хотели бы послужить всенощную. Просим тебя к нам присоединиться.

Савватия растревожило, что Александр не ответил, за столом его не было. Он обернулся на братьев, потом вошёл в гостиную и увидел Александра лежащим на ковре. Быстро обойдя обеденный стол, он склонился над Александром и потряс за плечо.

– Наставник?

Александр смотрел в одну точку и тяжело дышал. Савватий потряс его снова, но тот никак не реагировал.

– Мой Господь! – с ужасом воскликнул Савватий и начал его трясти что есть мочи. – Отец Александр!!

Он тряс его до тех пор, пока Александр не вздохнул и не повернулся к нему лицом.

– Любимый отец Александр, – повторил Савватий слабым от волнения голосом, – мы собрались помолиться. Просим тебя предстоять на молитве.

– Молиться? – каким-то чужим голосом переспросил Александр. – Мне пока нельзя молиться. Сначала нужно кое-что сделать.

Капеллан поднялся и, немного шатаясь, на ходу срывая с себя одежду, пошёл в ванную, включил воду и встал под душ. Он собирал осколки души, нащупывал себя. Горячая вода разогрела застывшую от боли и отчаяния кровь, а холодная – остудила голову. Он обернулся полотенцем и вышел из душа, прошёл мимо притихших братьев, взял свой бэгбэк, достал оттуда пистолет и магазины к нему, взял чехол с винтовкой и отнёс в гостиную. Там разложил всё на обеденном столе, достал из чехла винтовку и принялся разбирать её. Когда он поднял глаза, то увидел, что в распашных дверях стоят Савватий, Максим, Серафим и многозначительно смотрят на него.

– Что ты делаешь, Наставник? – напряжённо спросил Савватий.

Александр опустил глаза и продолжил своё дело.

– В прошлый раз заметил, что магазины плохо вытаскиваются. Надо осмотреть замок, возможно, нужно смазать.

– Пистолет тоже не в порядке? Он-то тебе зачем?

– Пистолет? Пистолет нужно зарядить.

Он взял пистолет, отодвинул затвор и с мягким металлическим лязгом спустил его.

– Тебе принести одежду? – смягчился Савватий.

– Одежду? – Александр снова как будто выпал из своих мыслей. – Нет, не надо. Я сам.

– Наставник, может быть, ты займёшься оружием после молитвы? – осторожно спросил Максим.

Взгляд Александра омрачился. Он поднял на него глаза и сказал:

– Как же я предстану перед Богом, если не готов выполнить его волю? После последней операции плохо работает сброс магазинов, а Господь сказал: «Будьте совершенны, как Я совершенен», но я не могу представить ему себя, как совершенное оружие.

Максим дал знак, и братья вернулись в спальню.

– Дело плохо, – сказал Максим. – Не свихнулся ли он?

– Без паники, – произнёс Серафим. – Мы слишком хорошо знаем Наставника и его сильный дух. Он справится. Подождём.

Действительно, через час с небольшим Александр вышел, облачившись в свежее бельё, поверх которого надел свою священническую чёрную рясу, и простым голосом сказал:

– Братья! Простите, что пришлось меня ждать. Приступим к молитве! Так хорошо, что впервые за столько времени мы можем помолиться спокойно и от души. Восстанем же!

Он воздел руки перед образом Спасителя. Братья тихо запели сначала в унисон, затем разошлись в многоголосье, и каждый чувствовал, как сердце его разгорается от этого пения. Омертвевшее сердце Александра размягчалось, оно снова начало жарко биться.

Он вёл богослужение неспешно, как будто его жизнь кончится, когда закончится оно. На последних словах молитвы он медленно закрыл молитвослов, последний раз поднял глаза на лик Спасителя и опустил голову. Братья за его спиной стояли и молчали, не решаясь прервать молитвенную тишину. Наконец, отец Александр обернулся, обвёл всех глазами и сказал:

– Братья мои дорогие! Воистину, нет большего единства между нами, как единство с Господом во время молитвы. Мы привыкли к мысли, что наша жизнь в любой момент может оборваться и научились ценить каждый миг, держа сердце с Господом, а ум во аде, и не отчаиваться. Я не знаю, сколько Господь ещё даст нам времени. Вот, сегодня Он мне подарил ещё один день. Если бы не вы, то сегодняшней молитвы не было бы. Смерть снова напомнила о своей близости мне. Я не хочу уйти ко Господу с грузом непрощения в душе и поэтому… – Александр встал перед ними на колени. – Я прошу прощения у всех вас, если кого-то обидел словом или делом, если вовремя не нашёл слов утешения, если кого-то не смог понять, если не был добрым пастырем и применил духовное насилие.

– Наставник! – Максим упал рядом на колени. – Прости и ты меня. Сколько же ты намучился со мной и с моим характером! Сколько же я причинил тебе неприятностей! Сколько ты краснел из-за меня перед Владыкой!

– Господь простит, и я прощаю тебя, – сказал Александр, обнял его и медленно троекратно в обе щёки поцеловал.

Рядом на колени тихо опустился Серафим.

– И меня прости, Наставник. Мне всегда не хватало твоего благородства. Часто я бываю непослушен тебе и Господу. Прости за неуместный юмор, в тот момент, когда ты нуждаешься в поддержке.

Губы Александра дрогнули, он улыбнулся, обнял и Серафима, поцеловал его трижды и сказал:

– Господь простит, а я не в обиде. Я люблю твой юмор. Напротив, он поддерживает меня.

Между Максимом и Серафимом опустился на колени Савватий.

– Наставник, и ты меня прости…

– Тебя-то за что, брат Савватий?

– Наставник, ты – сильный духом человек, а я позволил себе разувериться в этом. Отныне я вижу, что ты сам сможешь справиться со всем, и тебе по плечу любая духовная задача.

Александр притянул его к себе, также поцеловал троекратно и сильно сжал руками, а их обняли Серафим и Максим.

Александр выпустил из объятий Савватия и вынул из кармана рясы мешочек.

– Смотрите…

Серафим радостно посмотрел на него и воскликнул:

– Отец Александр, откуда это у тебя?

– Владыка передал нам эти святые дары, чтобы мы могли причаститься, если нам станет тяжело. Я считаю, время пришло. – Он обвёл всех торжественным взглядом. – Братья! Если мы только что совершили таинство исповеди, то причастимся же Телу и Крови Христовой!

Отец Александр поднялся, братья же остались коленопреклонёнными. Они не скрывали радости. Серафим зажал намокшие глаза рукой, Максим радостно, широкораспахнуто смотрел на Александра и светло улыбался, а Савватий, закрыв глаза, опустил голову, ушёл в глубокую сердечную молитву.

Александр вознёс благодарение простыми и столь знакомыми каждому духоносными словами, вспоминая Тайную вечерю, сам вкусил дары и, раздав братьям, поблагодарил Бога за Жертву Христову и священную трапезу.

Братья запели. Сердца наполнились такой радостью, что они никак не могли остановиться и всю ночь пели псалмы и славословили Господа. Они даже забыли, что находятся в гостинице, каждому казалось, что они пребывают в родной обители и всем сердцем ощущали вечность своего бытия.

Только под утро, напоённые благодатью, они разошлись, и каждый в своей постели тут же заснул крепким сном.

Около девяти утра псифон Савватия подал сигнал. На связи был Владыка. С Савватия слетел весь сон. Откинув одеяло, он сел на постели, оглянулся на прикрытую дверь в комнату, где спали Александр и Серафим, перекрестился и принял вызов.

– Благословите, Владыка, – спокойно сказал он.

«Да благословит тебя Господь! – оживлённо сказал Владыка. – Послушник Савватий, как отец Александр? Я только что молился о его здравии!»

Савватий, испугавшись, что он потребует самого Александра, а с тем опять что-то случится, быстро сказал:

– Не могу сказать, что Наставник полностью восстановился. Он ещё очень слаб и спит. Мы стараемся его не будить.

«Это правильно, это правильно, – проговорил Владыка. – Но у меня для него радостная весть. Его необходимо немедленно разбудить».

– Владыка, – огорчился Савватий, – если возможно, то я могу принять информацию, а когда Наставник проснётся, я передам ему.

– Брат Савва…

Савватий вздрогнул и обернулся. В дверях стоял Александр. На его лице было сильное переживание. Он подошёл к Савве, схватил его за запястье, зажав рукой псифон, и тихо сказал:

– Лучше не надо сообщать Владыке о нюансах моего состояния. Это для нас может кончиться плохо. Всегда меня зови.

Савватий быстро кивнул и переключил вызов на псифон Александра.

– Я на связи, Владыка. Благословите!

«Благословляю тебя, сын мой! Я очень рад тебя слышать. И буду ещё больше рад, если ты перейдёшь в пси-режим, чтобы мне понять твоё самочувствие. Как ты? Как твоё послушание?»

Александр помолился, чтобы подавить волнение, и вошёл в пси-отношения.

– Послушание исполняю, Владыка. Самочувствие стабильное.

«Я чувствую, что ты что-то не хочешь мне говорить».

– Владыка, я – инок и воин, и не приучен говорить о том, что может вызвать в отношении меня чувство жалости.

«Сын, если ты нуждаешься, то пока мы в пси-отношениях, я могу принять твою исповедь…»

– Благодарю Владыка, я готов исповедать Господу мои грехи, ибо всегда их перед лицом своим имею. Если у нас есть на то время, я готов немедленно это сделать, но… Вы сказали Савватию, что у вас есть для меня новости? Если это срочно по нашему делу, я готов принять прямо сейчас.

«Да, сын мой. Радуйся! Вчера я связался с моим другом епископом, который опекает капелланов войск космического оборонительного щита, и попросил его похлопотать о разрешении на поиск внедорожника противоречащего через спутники наземного слежения. И мы его нашли! Село Луговое, всего в двухстах пятидесяти километрах от вас. Внедорожник стоит в лесу, около села. Есть версия, что они специально оставили его в лесу, чтобы не привлекать внимания».

Слушая их разговор, Максим приподнялся на локте в постели, из другой комнаты вышел Серафим и встал за спиной Александра. Савватий смотрел на Александра, с волнением наблюдая, как лицо его белеет. Но Владыка явно был доволен душевным состоянием Александра, он также транслировал ему своё расположение, и Александр чувствовал его благосклонность и поддержку.

«А село-то не простое, а печально известное, – продолжал Владыка. – Именно здесь находится одна их общин сектантских братств, которые во власти господства противоречащего. До недавнего времени их опекал так называемый отец Николай, которого они сами себе поставили самочинно. Он, отравленный ересью раскола и противоречия, отказывается принять своим Владыкой архиепископа «Истинной церкви». Недавно он был доставлен на церковный суд и нашим высочайшим решением снят с должности настоятеля храма и отправлен для вразумления и уврачевания мятежного духа в Козеозёрский монастырь. Вместо него настоятелем назначен хороший священник, с которым я уже связался, и он обещал вам всяческое содействие. Немедленно отправляйтесь в Луговое. У них есть своя магнестраль. За час доберётесь. Я попросил у полиции для вас приоритетное левитирование.

– Я принял, Владыка, – с блеском в потемневших глазах произнёс Александр. – Собираемся и через пятнадцать минут выдвигаемся.

«Да поможет вам Господь, Божьи сыны! Любимые мои, вы у цели!» – произнёс напутствие Владыка и вышел из пси-отношений.

Больше мирянская маскировка не имела смысла. В спешке они надели форму и бронеразгрузы. Оружие оставили в чехлах, шлемы – в руках. Савватий еле успел получить завтрак из пневмопочты, и все покинули номер.

Администратор у элеватора принял электронный ключ от номера и, ошарашенно уставившись на них, пролепетал:

– Господа, почему же вы сразу не сказали?! У нас для полицейских спецномера и спецобслуживание! Выпьете что-нибудь на дорожку?

Серафим на ходу схватил спешно налитый барменом бокал алкогольного коктейля, осушил его и со стуком поставил на стойку.

– Спасибо! – Он улыбнулся зубастым оскалом. – Нам всё понравилось!

– Всегда вам будем рады! – с поклоном сказал администратор, но они, не оборачиваясь, вышли.

– Зачем ты выпил? – строго спросил Серафима Максим. – Как же послушнические обеты?

– Не твоё дело, – мрачно бросил Серафим. – Это в рамках выполнения задачи. Исповедаюсь позже.

Закинув вещи в магнекар, Савватий увидел на панели зелёную метку приоритета левитирования. Заняв места и синхронизировав магнекары, они тронулись в путь.