Читать книгу Люди и судьбы. Истории из жизни - - Страница 7

Мы все из прошлого века, я – из его середины. Это значит, что в детстве я имела возможность общения с родственниками, родившимися в позапрошлом веке. К таковым относится жена старшего брата моего деда, урождённая Дарья Дмитриевна Алексанова. Хочется вспомнить о ней, как о личности незаурядной.

Это была приятного вида блондинка, начитанная, целеустремлённая, с хорошими манерами. Она с детства отличалась умом и способностями, что позволило ей, девочке мещанского сословия, учиться вместе с дворянками. К ней, как к простолюдинке, гимназистки относились уничижительно, но для себя Дарья сформулировала так: «Они глупые, а я умная. Я добьюсь в жизни всего, чего захочу».

Годы спустя она ярко описывала мне их неготовность к будущей жизни: «Такие глупые. Одна наивная дурочка даже не поняла, как оказалась в интересном положении. Она не знала, откуда берутся дети. Поднимала руку, просила заглянуть ей в подмышку и спрашивала, не выглядывает ли ребёнок».

В мире существуют две силы – деятельная и созерцательная. Дора воплощала деятельную силу. Большинство людей живёт в предложенных обстоятельствах, минимально влияя на ход событий, приспосабливается к обстоятельствам. Ставит реальные цели, гармонизирует свою жизнь, работает, воспитывает детей.

Дора была другая. Она решительно строила жизнь по своему усмотрению и влияла на своё окружение. С детства она мечтала о светской жизни и обеспеченном муже и сумела этого добиться. Макс, её муж, работал на автозаводе у Ивана Лихачева инженером, получал приличную зарплату, имел личный автомобиль. Жили супруги в отдельной квартире в доме на улице Горького, над рестораном «Арагви». Слабое своё здоровье Дора лечила на курортах. Ежегодно ей присылали по почте ящик с недоступной целебной ягодой фейхоа, содержащей йод.

Детей у неё не было по состоянию здоровья. Домашним хозяйством она не занималась, еду не готовила, говорила: «Домработнице надо поставить памятник». В связи с этим выбор её последней квартиры не был случайным. Одним из достоинств было то, что в доме располагался магазин «Диета». Очень удобно, если хочешь еду не готовить, а покупать и разогревать.

Дома она организовала что-то вроде литературного салона. У неё бывал молодой поэт Андрей Вознесенский.

Её эстетическое чувство требовало перемены имён окружающих, и женские имена в нашей родне изменились: Роза стала Розиной, Анна – Наной. Не зная, что это инициатива тети Доры, я в детстве недоумевала, почему маму зовут так странно – Нана Натановна. Сама Дарья сменила своё имя в паспорте и стала Дорой. Однако, когда началась война, Дора срочно продала автомобиль («У всех реквизируют») и побежала в милицию менять имя снова на Дарью, чтобы её по ошибке не посчитали еврейкой. Там ей отказали.

Дора с Максом несколько раз переезжали. Первый раз они сменили улицу Горького на проспект Мира. В детстве я была в этой квартире на каком-то семейном торжестве. В одной комнате шло застолье, а я одиноко сидела в другой без права встать со стула, чтобы не оставить отпечатки пальцев на полированной мебели, слушала песни в исполнении Клавдии Шульженко с патефона. Годы спустя, приезжая, я всегда просила поставить мне «Три вальса». А меня Дора просила почитать ей стихи поэтов Серебряного века, даже наградила растрёпанной книжкой «Чтец-декламатор» 1912 года издания, сделав дарственную надпись.

Долгие годы Дора укоряла мою бабушку: «Розина, у тебя вся жизнь в детях. Они вырастут, и благодарности от них не жди». Бабушка ничего не отвечала – возражений Дора не слушала. Но бабушка была очень обязана Доре. В её жизни был период, когда она жила и воспитывала детей в Москве, а муж служил на Дальнем востоке. Ему, как язвеннику, требовалось особое питание, которое неоткуда было взять. Но нашлась женщина, которая о нём позаботилась. Дед прислал покаянное письмо с просьбой о разводе. Бабушка была в отчаянии. А Дора не растерялась: «Розина, ты не получала это письмо. Напишешь ему то, что я тебе продиктую». Бабушка послушалась. И полетела трогающая душу добрая весточка родному человеку – письмо о дорогих сердцу воспоминаниях, о любви, детях…

Дед вернулся домой и никогда больше не расставался с любимой женой. Они жили очень дружно, о сложном жизненном эпизоде никогда при мне не упоминали. Мама тоже никогда не рассказывала о прошлом. Только её брат, мой дядя Илья, мог огорошить меня какими-нибудь фактами. Например, однажды рассказал, что Дора поведала об архивных сведениях, из которых следовало, что её муж – а значит, мы все – потомки декабриста. Я осторожно спросила: «Значит, если бы не революция, мы были бы дворяне?» А Илья насмешливо отрезал: «Жили бы в черте осёдлости».

Однажды Дора показала мне могучую силу своего убеждения. Мне предстояло защищать диплом. Тетя Дора стала убеждать меня, что высшее техническое образование мне совсем не нужно. В красках описала, как одна девушка переутомилась от занятий и подготовки к финальному испытанию: она выступила перед дипломной комиссией, а, закончив, совсем потеряла рассудок и стала свёрнутыми в рулон чертежами бить членов экзаменационной комиссии по голове. Как заботливая родственница, Дора хотела меня уберечь от подобного. Я была впечатлена. Ещё со школы перед каждым экзаменом мне казалось, что я недостаточно готова. Успокаивала лишь уверенность, что я знаю не меньше других. Диплом я успешно защитила.

Дора прожила долгую жизнь и хорошо позаботилась о своей старости. Нашла подходящий пансионат под Москвой на берегу водоёма, где её устроило питание, медицинское обслуживание, культурная программа. Договорилась о двухместной комнате для себя и мужа с хорошим видом из окна. Им там очень понравилось. Изредка я их навещала, заверив, что не простужена. Дора расписывала, как им хорошо, и как «все старушки влюблены в Макса». И по всему было видно, что жизнью своей она довольна сполна.