Читать книгу Дневник училки - - Страница 4

Вот и сейчас Алла Константиновна с термометром в руках беззаветно и безропотно осуществляет медицински-безопасный прием детей в школу «за себя и за того парня».

Я залетаю в дверной проём с виноватым видом, быстро приветствую её, резко врываюсь в комнату охраны, швыряю на стул свою нелегкую поклажу, хватаю второй термометр и, не раздевшись, (ещё чего, на улице холодно, в дверях дует) встаю напротив Аллы Константиновны. Вход теперь оцеплен с двух сторон! Ни один микроб не проникнет!

Время раннее. Детки в школу не торопятся. В коридоре пока звенит всего несколько голосов «разведчиков». На штурм пойдут минут за десять до звонка. Воспользовавшись паузой, проверяю исправность аппаратуры на себе. Термометр загорается, пищит и показывает 34 градуса.???

Вот и всё… Битва проиграна, ещё не начавшись. Нас предали, дорогой товарищ! Как обычно, нет средств на замену термометров. Весь этот спектакль рассчитан на камеры, висящие в фойе. Сверху спущен приказ: «Даешь термометрию!» «Рады стараться, дорогой товарищ Джабраил!» – выстроившись в шеренгу, звонко рапортуем мы. Зачем весь этот бред? Не нам решать. «На это есть вышестоящие инстанции!»

Хочется всё-таки увидеть хоть какой-то смысл в этом театре абсурда. Приятно думать, что мы с Аллой Константиновной представляем филиал программы «Доброе утро» в отдельно взятой гимназии. Она – вылитая Анна Шатилова. А я – милашка Сергей Бабаев. Маленькая, полненькая, в кроссовках на высокой плотной подошве (а как иначе я могу развивать такие скорости?), в кепке и пальто до колен, я чем-то на него похожа.

Сначала мы, как образцовые артисты перед спектаклем, разминаем речевой аппарат. Только у них «от топота копыт пыль по полю летит», а у нас учительские страдания.

– Хорошо, что обработку рук санитайзером отменили, – завожу я весело. – Такая вонь от них была, аж в горле першило. Вот так нанюхаешься с утра и весь день кашляешь!

– В советское время нам бы молоко за вредность давали, – бодро подхватывает моя напарница. – А сейчас… (всплескивает руками, как в танце). Кто мы такие? Обслуживающий персонал! Официант, почки царице два раза! (Щёлкает пальцами в воздухе, потом спохватывается.) Доброе утро, Милочка! (широко улыбается). Олег, ты почему вчера в школе не был? (шутливо сдвигает брови).

Дети начинают прибывать всё активнее. Термометры уже работают бесперебойно. Аппаратура, конечно, сломанная, а вот наши улыбки и приветствия самые искренние. Перешагнул ребёнок порог школы, протянул ручку – пи-ик! Здравствуйте! Доброго дня тебе, маленький человек!

Школьные двери уже трещат от напора буйной молодёжи. Ишь как они рвутся к знаниям! Я командую, как настоящий полководец:

– Выстраивайтесь в две шеренги! Одни к Алле Константиновне, другие – ко мне. Доброе утро! Доброе утро! Ксюша! (хватаю за рукав старосту своего родного 6 «Г»). Возьми ключ от кабинета. Откройте сами, готовьтесь к уроку. После звонка чтобы тишина была!

В фойе становится так шумно, что приходится постоянно кричать, чтобы тебя услышали хотя бы стоящие рядом. «Смешались в кучу кони, люди..» Подходит подкрепление.

– Доброе утро! – звенит молодым голосом и широко улыбается Анастасия Александровна, молодая модница и, по совместительству, учитель истории. – Если ваше дежурство, значит, конец недели. Вы вестники долгожданной свободы!

Молодежь у нас на вес золота. Оно и понятно: им надо жизнь обустраивать. Но тех, кто прижился, мы любим вдвойне.

– Юлия Викторовна! Я чуть не забыла, – оборачивается ко мне Настя. – Сегодня ждите маму Мущенко. Опять она чем-то недовольна.

– Настя, попросите её на третьем уроке зайти. У меня там «окно». Не при детях же отношения выяснять.

– Я ей сейчас напишу. Хорошего дня!

Да уж, «хорошего»! Лицо моё скривилось, как от оскомины. Снова госпожа Простакова к нам в гости пожаловать изволят-с!

Вошла и приветливо поздоровалась Гончарова, тоже русовед. Высокая точёная шатенка, с экстравагантной стрижкой, в длинном пальто молочного цвета, несмотря на уличную слякоть, безупречном. В свои 58 лет она несет себя, как по подиуму, только лицо умное, человеческое. «Чистейшей прелести чистейший образец»!

По-моему, Гончарова в гимназии единственный учитель, на которого ещё не писали жалоб. Ни у кого рука не поднялась. Все остальные «оклеветаны молвой».

Вот в дверном проёме появляется мальчик, который еле волочит ноги. Сзади молодая женщина держит его под мышки и усилиями своего тела аккуратно подталкивает вперед. Это наши любимцы: ученик третьего «Е» Прохор Фокин и его мама Светлана Петровна. Мы притормаживаем буйную толпу и даем им спокойно войти. Поприветствовав нас, они потихоньку продвигаются к своему кабинету.

С тихой печалью мы наблюдаем этот ежедневный подвиг матери ребёнка-инвалида. Сначала она доведет его до кабинета, разденет, усадит за парту. Учебники и тетради Проша достанет сам. Светлана Петровна поручает сына заботам учителя и выходит в коридор, чтобы не смущать весь класс.

Во время урока она сидит в фойе, на той лавочке, где все дети переобувают сменку. На перемене сбегает в кабинет, проверит сына (может, в туалет ему надо или просто засиделся, в коридор к детям рвется) и снова ждёт до следующего звонка.

Могла бы, конечно, и домашнее обучение оформить. Много в школе таких «домушников». Но Прохор любит общаться. Да и какой прок держать его в четырёх стенах с детства? От жизни всё равно не отгородишься. Где-то споткнется, кто-то обидит… Ничего, привыкнет ко всему и станет сильнее!

Мудрая маленькая мать всегда улыбается. И сын у неё такой же светлый. Мы тоже улыбаемся им в ответ! Чем тут ещё поможешь? А там кто знает? Любовь способна творить чудеса!