Читать книгу Журавлиные перья. Пьесы для любительского театра - - Страница 62

Занавес.

Подколесин один, в халате, в ночном колпаке с трубкой.

Подколесин. Вот как начнешь на досуге один подумывать, так видишь, что наконец-то надо жениться… Эй! Степан! (Степан входит).

Подколесин. Не приходила сваха?

Степан. Никак нет…

Подколесин. А ты у портного был?

Степан. Да был я, был.

Подколесин. Что? Шьет он фрак?

Степан. Шьет.

Подколесин. И много уже нашил?

Степан. Много. Начал уже петли метать.

Подколесин. А не спрашивал ли он, на что нужен барину фрак?

Степан. Нет, не спрашивал.

Подколесин. А может быть он говорил, – не хочет ли барин жениться?

Степан. Нет, он ничего такого не говорил.

Подколесин. А ты видел у него другие фраки? Сукно на них, чай похуже, чем на моем?

Степан. Сукно на других фраках попригляднее, чем на вашем.

Подколесин. А не спрашивал портной, для чего мол барин из такого тонкого сукна шьет себе фрак?

Степан. Не спрашивал.

Подколесин. Он ничего не говорил о том, что не хочет ли дескать барин жениться?

Степан. Нет, об этом он не заговаривал.

Подколесин. Теперь ступай. (Степан уходит).

Подколесин (размышляет). Я того мнения, что черный фрак солиднее. Цветные больше идут секретарям… А надворный советник – тот же полковник. А черный фрак – тот же мундир без эполет!.. Эй, Степан! (Входит Степан).

Подколесин. А ты ваксу купил?

Степан. Купил.

Подколесин. И что хороша вакса?

Степан. Хороша.

Подколесин. А ты пробовал ею чистить сапоги?

Степан (вздыхает). Пробовал.

Подколесин. И что? Блестит?

Стапан. Блестит она хорошо.

Подколесин. А когда он отпускал тебе ваксу, – не спрашивал для чего мол барину нужна такая вакса?

Степан. Нет.

Подколесин. А может он говорил, не затевает ли, дескать, барин жениться?

Степан. Нет ничего не говорил.

Подколесин (разочарованно). Ну хорошо. Ступай к себе. (Степан уходит).

Подколесин (один, размышляет) Кажется, – пустая вещь сапоги, а если они дурно сшиты, да рыжая вакса, – уж в хорошем обществе не будет того уважения. А еще гадко, если мозоли… Эй! Степан! (Степан входит).

Степан. Чего изволите?

Подколесин. Ты говорил сапожнику, чтобы не было мозолей?

Степан. Говорил.

Подколесин. А он. что говорит?

Степан. Говорит – хорошо. (Степан уходит).

Подколесин. А ведь хлопотливая вещь женитьба То да се, да это… Эй! Степан! (Степан входит).

Степан. Сваха пришла.

Подколесин. А… Пришла. Ну… Зови ее сюда. (Степан уходит).

Подколесин. Да… хлопотливая это вещь… трудная вещь – женитьба… (Входит Фекла).

Подколесин.. А… здравствуй, здравствуй, Фекла Ивановна! Ну, что? Как? Садись да и рассказывай. Ну, так как же? Как? Как бишь ее: Меланья?

Фекла. Агафья Тихоновна.

Подколесин. Да, да, Агафья Тихоновна. И верно, какая-нибудь сорокалетняя дева?

Фекла. Уж вот нет, так нет… Как женитесь, так каждый день станете ее нахваливать. А меня благодарить…

Подколесин. Да ты врешь, Фекла Ивановна.

Фекла. А зачем мне врать, отец мой? Пес врет…

Подколесин. А приданое-то, приданное? Расскажи-ка…

Фекла (воодушевляясь). А приданное: каменный дом в Московской части, о двух етажах! Пивной погреб, два деревянных хлигеря, – один хлигерь деревянный, другой – на каменном фундаменте. Каждый приносит рублей по четыреста доходу. Огород есть на Выборгской стороне – третьего года купец нанимал под капусту…

Подколесин. А сама-то она, сама-то, – какова собой?

Фекла. И-и-и! Как рефинат! Уж будете вот по этих пор довольны! (Показывает по горло). Белая, румяная, как кровь с молоком, сладость такая, что и рассказать нельзя! И приятелю и неприятелю скажите: «Ай да Фекла Ивановна! Спасибо!».

Подколесин. А она не штаб-офицерка?

Фекла. Купца третьей гильдии дочь.

Да такая, что и генералу обиды не нанесет. О купце и слышать не хочет. Мне, говорит: «Какой бы ни был муж, хоть и собой то невзрачен, да был бы дворянин.» Да, какой великатес! А к воскресенью, как наденет шелковое платье… Княгиня просто!

Подколесин Я потому тебя спрашивал, что я надворный советник, так мне, понимаешь…

Фекла. Да уж обноковенно, как не понимать?.. Был у нас и надворный советник, да отказали, – не пондравился!..

Подколесин. Ну, а кроме этой, других там нет никаких?

Фекла. Да какую тебе еще? Уж эта, что ни на есть – самая лучшая.

Подколесин. Будто бы самая лучшая?

Фекла. Хоть по всему свету исходи, – такой не найдешь!

Подколесин. Подумаем, подумаем, матушка… Приходи-ка ты послезавтра… Мы с тобой, знаешь, – я полежу, а ты расскажешь…

Фекла. Да помилуй, отец! Вот уж третий месяц хожу я к тебе, а проку-то ни на сколько! Все сидит в халате, да трубку, знай себе, покуривает…

Подколесин. А ты думаешь небось, что женитьба все равно, что «Эй, Степан, подай сапоги?» Нужно ведь порассудить, порассмотреть…

Фекла. Коли смотреть, так и смотри. На то и товар, чтобы смотреть! Вот прикажи-тко подать кафтан, да теперь же и поезжай… поезжай!

Подколесин. Теперь?.. А вон как пасмурно… Выеду, а вдруг хватит дождем.

Фекла. А ты смотри, в голове седой уж волос глядит, будешь долго думать, так и непригодным станешь для супружеского дела… Невидаль какая, что он придворный советник! Мы ей таких женихов приберем, что и не посмотрим на тебя. Да у меня есть на примете такой капитан, что ты ему и под плечо не подойдешь, в ангалантьерстве служит.

Подколесин. Врешь ты все, я посмотрю в зеркало, – где ты выдумала у меня седой волос?.. Эй! Степан! Принеси зеркало! Или нет, постой, я пойду сам. Седой волос! Боже, сохрани! Это хуже, чем оспа. (Уходит).

Вбегает Кочкарев.

Кочкарев. Что Подколесин? (Увидев Феклу). А ты как здесь? Ах, ты!.. Вот зачем ты меня женила?

Фекла. А что плохого? Ты закон исполнил…

Кочкарев. Закон исполнил! Эка невидаль, жена! Что я без нее не мог обойтись?

Фекла. Да ведь ты сам приставал: жени меня, жени…

Кочкарев Ах, ты сводница!.. Ну, а здесь ты зачем? Неужели Подколесин хочет?..

Фекла. А что такого?

Кочкарев. Каков, а? Прошу покорно – сподтишка, и мне ничего об этом…

Входит Подколесин.

Кочкарев. Ты ведь жениться задумал, а от меня своего друга все скрываешь…

Поколесин. Вот вздор. Я совсем и не думал жениться.

Кочкарев. Так ведь улика налицо (указывает на Феклу). Ведь это известно, что за птица. Да здесь и нет ничего такого. Дело христианское, необходимое для отечества. Изволь. Изволь. Я беру на себя все дела (к Фекле). Говори скорей. Дворянка, чиновница или в купечестве и как зовут?

Фекла. Агафья Тихоновна.

Кочкарев. Агафья Тихоновна Брандахлыстова?

Фекла. Нет. Купердягина.

Кочкарев. В Шестилавочной что-ли живет?

Фекла. Уж вот нет – в Мыльном переулке.

Кочкарев. Вот тут-то я не знаю.

Фекла. А как поворотишь в проулок, будет деревянный дом, – там живет швея. Ты к швее-то не заходи, а сейчас за нею будет второй дом, каменный. Вот этот дом и есть ее, в котором то есть она живет, – Агафья Тихоновна, невеста.

Кочкарев. Хорошо, хорошо. Теперь я это все обделаю, а ты ступай. В тебе больше нет нужды (пытается выпроводить Феклу).

Фекла (возмущенно). Как так. Неужто ты сам хочешь свадьбу заправить?

Кочкарев. Сам, сам, а ты уж не мешайся.

Фекла. Ах! Бесстыдник какой! Да ведь это не мужское дело. Отступись. батюшка, право отступись! (В сторону). У людей хлеб отнимать… Кабы знала ничего бы тебе не сказывала. (Уходит с досадой).

Кочкарев (Подколесину). Ну брат, этого дела нельзя откладывать. Едем!..

Подколесин. Так ведь я еще ничего… Я так только подумал…

Кочкарев. Пустяки, пустяки… Только не конфузься… Я тебя женю так, что и не услышишь. Мы сей же час едем к невесте и увидишь как все устроится.

Подколесин. Что? Сейчас и ехать?

Кочкарев. А зачем дело стало? Вот рассмотри сам. Вот ты неженатый. В комнате порядка нет и сам ты лежишь целый день, как байбак, на боку.

Подколесин (размышляет). Это правда, – порядка у меня нет, я знаю сам, что нет.

Кочкарев. Ну а как будет у тебя жена, тут тебе и диван, и собачонка, и чижик какой-нибудь в клетке, рукоделье… И вообрази. Ты сидишь на диване, а рядом бабеночка, хорошенькая такая и ручкой тебя…

Подколесин. А как подумаешь какие бывают ручки (мечтательно). Право, брат ведь просто, как молоко.

Кочкарев. Будто у них только что ручки… У них, брат. Просто чего только нет!

Подколесин. А ведь сказать тебе правду, – я люблю, если возле меня сядет хорошенькая.

Кочкарев. Вот видишь. Сам все понял. Теперь только нужно распорядиться. Ты уж не заботься ни о чем. Свадебный обед и все прочее, – это уж я. Шампанское… мадера… А что касается до обеда – у меня, брат, есть на примете придворный официант; так накормит, что просто и не встанешь.

Подколесин. Помилуй, ты так горячо берешься, как будто-бы и в самом деле уж и свадьба.

Кочкарев. А почему ж нет? Зачем же откладывать? Ведь ты согласен?

Подколесин. Я?.. Ну нет… Я еще не совсем согласен…

Кочкарев. Вот тебе на! Да ведь ты сейчас объявил, что хочешь жениться.

Подколесин. Я говорил только, что не худо бы… А только странно…

Кочкарев. Что ж странно?

Подколесин. Как же не странно. Был неженатый, – а теперь вдруг женатый!..

Кочкарев. Вот ты сейчас для чего живешь? Не знаешь. И значения никакого не имеешь. А тут вообрази – около тебя ребятишки, – ведь не то, что двое или трое, а, может быть, целых шестеро и все на тебя, как две капли воды… И какой-нибудь постреленок, протянувши ручонки, будет теребить тебя за бакенбарды. Ну, есть что-нибудь лучше этого, скажи?

Подколесин. Да ведь они только шалуны большие, будут все портить, разбросают бумаги…

Кочкарев. Пусть шалят, да ведь все на тебя похожи, – вот в чем штука!.. Ну так, едем?

Подколесин. Пожалуй, поедем.

Кочкарев. Эй! Степан! Давай скорей своему барину одеваться. Подколесин (одеваясь). Я думаю, однако-ж, что нужно бы в белом жилете.

Кочкарев. Пустяки, все равно. Брат, поскорее, как ты копаешься!

Подколесин. Сейчас, сейчас (надевает фрак и садится). Послушай, Илья Фомич. Знаешь ли что? Поезжай-ка ты сам.

Кочкарев. Ну, вот еще. Мне ехать! Да кто из нас женится, ты или я? (Он возмущен).

Подколесин. Право. что-то не хочется: пусть лучше завтра.

Кочкарев. Я ведь стараюсь о твоей пользе, ведь изо рта выманят кус. Едем!

Подколесин. Ну, полно. Я еду.

Кочкарев. Еду! Конечно, что другое делать, как не ехать?! Степан, дай ему шляпу и шинель. (Оба уходят).

Хореографическая заставка.