Читать книгу Кадет. Без права на свободу - - Страница 11

Сигнал тревоги вывел кадета из замешательства. Вернувшись в дом, он пригрелся у очага и уснул как был, сидя на табурете. Со стороны улицы кто-то скулил и скребся в дверь. Снаружи уже рассвело, таймер показывал десять часов утра. Странно, обычно он просыпается раньше. Жана тоже проснулась и смотрела на него хмуро.

– Я же тебе говорила! – прошептала она. – Это шатара!

– Может пришла еды попросить? – предположил Нил.

– Не вздумай открывать дверь!

Он осмотрелся. Других способов выбраться на улицу кроме как через двери здесь нет. Подумав, Нил встал на бочку и дотянулся до крыши. Как он и предполагал, жерди, на которых лежали ветви прибиты не были. Просто стянуты веревкой. Разрезав ее, он тихонько разобрал крышу и выбрался наверх. Разумеется, шатара его тут же заметила. Обежав дом, она жалобно заскулила. Дикая кошка что-то держала в зубах. Приглядевшись, Нил понял, что именно она принесла. Поведение животного не было агрессивным и Нил рискнул спуститься, держа нож наготове. Стоило ему ступить на землю, как шатара вновь опустила голову. Глядя на человека перепуганными глазами, она вложила в его руки зверька и отошла на несколько метров, нервозно подергивая хвостом.

– Нил, похоже, что это ее детеныш…

– Вижу Ири. Он… едва дышит. Мне кажется, или она просит помощи?

– Боюсь, что так.

– Интересный поворот… Что с ним?

– Видимых повреждений нет… На вид детенышу месяца два отроду. Если сравнивать с земной фауной. Дыхание слабое, прерывистое, пульс тоже слабый. Температура тела неестественно низкая. Нил, скорее всего это истощение и обезвоживание. Он настолько слаб, что не может сосать грудь.

– Очень может быть… Шатара долго пролежала на поляне, ее детеныш наверняка голодал. Нужно чем-то его накормить. Но чем? Молока у нас нет, мясо ему еще рано есть, наверное.

– В таком возрасте хищники уже прикармливают детенышей дичью. Но я сомневаюсь, что он сможет есть сам. Я думаю, кровь подошла бы сейчас идеально.

– И где ее взять? Разве что нос себе разбить… А если разжевать мясо? В котле еще осталось немного.

– Как вариант. Можно попробовать. Ты решил ей помочь?

– Почему нет? Не вижу причин отказывать.

Вернулся Нил тоже через крышу. Уложив котенка на стол, он выловил кусок мяса из похлебки и хорошенько его разжевал. Жанна смотрела молча, плохо понимая, что происходит. Учуяв запах пищи, звереныш приоткрыл глаза и кое как облизал его пальцы.

– Вроде бы ест… – констатировал Нил негромко.

Подобрав длинную щепку, он приоткрыл пасть животного и принялся капля за каплей вливать в нее пережеванную массу. Скормив все, что успел прожевать, Нил таким же манером влил какое-то количество воды. Накормив зверя, кадет снова встал на бочку и выглянул наружу. Большая черная кошка сидела на том же месте, обвив лапы хвостом.

– Жди, – бросил Нил. Будто она его понимала.

Вернув жерди и ветки на прежнее место, он наскоро починил крышу.

– Это то, что я думаю? – спросила Жанна.

– Маленькая шатара. Похоже давно не ела.

– Ты хочешь сказать, что шатара принесла тебе своего детеныша?!

– Ну да.

– И где она сейчас? Терпеливо ждет снаружи?

– Так и есть, – Нил пожал плечами. – Такое часто бывает?

– Да никогда! Никогда о таком не слышала. Должно быть я брежу… Нет, у меня точно бред.

Нил потрогал ее лоб и покачал головой. Он был холодным.

Продолжая давать детенышу воду, кадет разжевал еще немного мяса. Второе кормление прошло уже веселее. Его укусили за палец. По многу давать нельзя, так что он растянул процесс на несколько повторений в течении часа. Удивительно, но вскоре детеныш ожил и попытался встать на ноги. Глазки открылись, хвост задергался.

– Ну все, отдавай его матери. Пусть докармливает, – посоветовала Ири.

Завернув зверя в мешковину, Нил вышел наружу. Стоило открыть дверь, как суетливая мамаша тут же уткнулась в детеныша носом. Опустив свою ношу на землю, он отошел. Шатара, завертевшись на месте, улеглась рядом. Учуяв запах матери, оживший зверек быстро нащупал титьку и притих. Испытывать судьбу было глупо, и Нил, стараясь не шуметь, вернулся в дом.

Понадеявшись, что шатара скоро уйдет сама, кадет Климов решил приготовить завтрак. Того, что осталось в котле, на двоих явно не хватит. Уложив на угли тяжелую, грубо отлитую сковородку, он налил в нее масла. Отбил два куска мяса найденным в сундуке ножом, сделал надрезы, натер солью и специями. Потом обжарил. Выбрав из мешка самые маленькие клубни тато, хорошенько их помыл, разрезал надвое и тоже обжарил, прямо в кожуре. В довершение нарезал ребе дольками и выложил сверху.

Жанна предпочла есть лежа. Действие анестетика кончилось, и раны ныли при малейшем движении.

– Ты обещал простыню, – напомнила она, жадно поедая мясо.

– Как только шатара уйдет.

– Ага, уйдет она. Тут и айвары и мясо, и мы с тобой. Ей до весны хватит. Будет убивать по мере надобности.

– А разве айвары не сильнее шатары?

– Они сильные, но медленные. Она куда быстрее. Гибкая тварь, очень трудно уследить. Если бы мясо шатары не было таким противным на вкус, оно бы стоило огромных денег.

– Ты пробовала?

– Доводилось однажды. Редкая гадость.

– А ому?

– Дорого стоит. Убить дикого ому большая удача и риск немалый. Обычно они к нам не забредают, но раньше их тут водилось много…

Сегодня Жанна говорила больше обычного. Видимо завтрак понравился. Шатара все же ушла. Но прежде, она вырыла нору под корнями большого дерева и спрятала там детеныша. А к вечеру вернулась еще с двумя. Нил как раз развешивал на веревке выстиранное белье. Впихнув потомство под дерево, она залезла туда сама и не показывала носу до следующего утра. Жанне об этом он решил пока что не говорить. Меньше знает – крепче спит.

Если не вдаваться в обстоятельства, Нил чувствовал себя хорошо. Даже отлично. Столько свободного времени у него никогда не было. Никто не стоит над душой. Никто не дает задания, не контролирует… Не подкрадывается со спины, как это делала Марго. Никто не сравнивает твои результаты. Пожалуй, это больше всего бесило Нила. Ежедневная непрекращающаяся конкуренция. Место в рейтинге, оценка эффективности… Здесь ничего этого нет. Только сосны, холод и пара – тройка плотоядных зверей под боком. Ах да, еще раненный юстицар. Но это такие мелочи, если подумать. Зато на душе покой и умиротворение. Жаль продлится все это не долго. Хотя…

– Ири скажи, меня ведь не станут искать?

– Если по каким-то причинам не явишься в точки эвакуации, то поисковой мисси не будет. Ты ведь знаешь.

– Да, но, если я просто не приду? Значит ли это, что про меня забудут?

– Нил… что ты задумал?!

– Пока ничего, просто рассуждаю. Ведь если подумать, меня никто не спрашивал. Ну… хочу ли я служить на флоте, хочу ли идти по стопам родителей. Ты понимаешь? А вдруг это немое? Может я просто хочу жить жизнью обычного человека. Рубить дрова, готовить еду, убирать за животными…

– Нил, я… не знаю, что на это сказать. Ты прав, выбора тебе не дали. Но и возможности иной не было. Твои родители сейчас на важной миссии, кто-то должен был о тебе заботиться. Если не академия, то кто?

– Вот и я говорю. Им плевать на меня. Если бы любили, то остались бы рядом. Иначе зачем вообще стоило детей рожать? Марго меня вообще за человека не считает. Никто не расстроится. Одним кадетом больше, одним меньше… Статистическая погрешность. Процент неизбежных потерь.

– Не говори так Нил!

– Вот вернусь я домой, пройду аттестационную комиссию, получу промежуточный диплом на руки, и что? Ну переведусь я в другую академию или сразу на практику, а толку? Я же к учебе никогда особого рвения не испытывал. Все результаты средние. Кому как не тебе это знать? До старости доказывать кому-то, чего ты стоишь, трястись за рейтинг эффективности? Ради чего? Ради какой великой цели? Я никому ничего не хочу доказывать. Ни родителям, ни Марго, ни академии.

– А как же твоя подготовка? Пол жизни насмарку?

– Я не просил себя готовить! Мне было шесть лет, вокруг чужие люди. Да я просто не знал другой жизни. Думал, что так и должно быть, что выжимать из себя все соки изо дня в день – это нормально. Да, здесь тоже не все гладко, но, по крайней мере, люди сами решают, как жить.

– Мне кажется ты просто устал. Нужно нормально поспать и плохое настроение пройдет.

– Может быть… действие стимулятора уже кончилось. Наверное, я и правда устал. Сотри это из памяти, не хочу, чтобы комиссия обсуждала.

– Я не могу Нил. Это противоречит условиям экзамена.

– Так я его уже сдал.

– Все равно нет.

– Ну и черт с тобой! Пусть знают. Надо будет – еще добавлю.

Утром, у самой двери Нил наткнулся на три мертвые тушки. Их сложили рядком, так, чтобы сразу заметить. Судя по следам на снегу это сделала шатара. Самой кошки по близости не было видно. Нил поднял тушку за хвост, чтобы изучить. Небольшой шестилапый зверек, размером с кролика, покрытый мехом. Судя по зубам – грызун. Окрас от серого до белого.

– Закрой дверь, холодно! – проснулась Жанна.

– Смотри, что нам принесли! – Нил показал зверька.

– Корум? Откуда?

– Шатара принесла, аж три штуки. Наверное, в благодарность.

– Выкинь эту мерзость! Сейчас же! – потребовала она.

– Может лучше съесть? Или нельзя?

– Съесть, конечно, можно, – вздохнула она. – Но только когда совсем больше нечего. Меха много, а сам костлявый. Лучше отдай айварам. И вообще, убивай этих тварей при первой возможности.

– Чего так?

– Плодятся быстро. Если собьются в стаю, штук хотя бы пятьдесят, начинают нападать на все, что движется. Обгладывают до костей. Заря специально натаскана чтобы их жрать.

– А я думал ей просто нравится…

– Конечно нравится. Айваров редко кормят мясом.

– Почему?

– Ты закроешь дверь или нет, мерзкий мальчишка!?

– Ладно, ладно…

Нил вышел наружу и плотно прикрыл дверь. Подумав, он бросил зверьков под навес. Судя по хрусту айвары проголодались. Смотреть он не стал. От одного звука передернуло.

Обход, подъем на холм, вода для животных… Уже входит в привычку. Вяленое мясо на месте, копченое тоже, висит себе под навесом из веток. Бочки с заготовками тоже нетронуты. Простыни на морозце просохли, от них веяло свежестью и чистотой. Капсула с антисептиком творила чудеса. Хорошо, что их еще много. Вода в ручье чистая, подходит для питья, обрабатывать не нужно.

На досуге, Нил сплел большую корзину. Благо веток ураганом сорвало в избытке. Сложив относительно целое постельное белье, он осмотрел наряд юстицара. Его он стирал отдельно, замочив в растворе щелока. Попутно сварганил, из золы. Еще химии немного добавил из аптечки. Кровь хорошо отстиралась, осев на дно бочки бурой вязкой массой. Тут вообще было много бочек. Ткань стала светлее и немного мягче. Впрочем, может она и была такой изначально. Кто знает, когда Жанна стиралась в последний раз? Теперь эту одежду можно восстановить. Вопрос, где взять хорошие крепкие нитки? Кстати, когда Нил разрезал поддоспешник никакого нижнего белья на юстицаре не было. Должно быть поддувает снизу-то. Он улыбнулся своим мыслям.

Что-то влажное коснулось руки Нила, и он вздрогнул. Прямо за его спиной сидела шатара. Ей надоело, что ее не замечают. Чтобы привлечь внимание человека, зверюга улучила момент и ткнулась в его ладонь носом.

– Чего тебе? – ляпнул Нил не думая.

Большая кошка широко зевнула, продемонстрировав огромные клыки и захлопнула пасть. Глядя на парня четырьмя влюбленными глазами, она прижалась к нему мордой. Нил готов был поклясться, что тварь улыбается. Решив, что ничего плохого от этого не будет, он ненавязчиво потрепал шатару за ухом. Сначала она замерла, а потом медленно попятилась назад. Нахмурилась и покосилась на парня, гадая зачем он это сделал.

– Нил, это дикое животное!

– Да знаю… Она первая начала.

Поглядывая на шатару, кадет сложил наряд юстицара и снял оставшееся белье. Подняв увесистую корзинку, он вернулся в дом. Большая черная кошка сопроводила его до двери. Разве что не открыла. Айвары даже ухом не повели. Это казалось странным.

Жанна спала, так что Нил решил погулять еще. Раз уж инопланетная пантера со своими детенышами решила жить рядом с ними, он поставил ее на довольствие. Нашел какой-то потрепанный котелок, отмыл в ручье и поставил с водой у самой норы. Выдал один кусок шеи ей и два айварам. Похоже, шатара совсем не боялась его. Когда человек подошел к норе с детенышами, она не повела и бровью. Ни одной из четырех. Раз уж их отношения вошли в такое русло, Нил подумал, что неплохо бы дать зверю имя. Мудрить долго не стал, назвал Тара, раз уж она шатара. Теперь, прежде чем кормить или ставить воду, он будет произносить это имя вслух.

К вечеру состояние юстицара ухудшилось. Жанну снова мучил озноб. Как бы ее воля ни была сильна, большая потеря крови – это не шутка. Впрочем, температура не поднималась выше 37-ми градусов, и Нил решил пока ничего не давать из лекарств, пусть организм сам борется. Разведя под коптилкой из ветвей небольшой костер, кадет принес пару бревен и уложил с двух сторон. Еще днем он попробовал замариновать мясо в вине и травах. В домике было несколько стрел, они хорошо подошли в качестве шампуров. Любопытная кошка выбралась из своего убежища и уселась рядом. Кажется, она совсем не боялась огня. Поделившись кусочком, Нил отнес ужин в дом. Получилось просто великолепно.