Читать книгу Архитектор - - Страница 10

Если вы никогда еще не видели абсолютно черное тело, то у вас есть великолепная возможность – это я, взгляните же! Я был раздавлен. Этому не бывать ни в коем случае. Да надо мной в союзе смеяться будут, человеку доверили что-то сделать – крупинку из гор песка, да к тому же под надзором людей, от которых он ушел из-за чувства гордости. Я тряпка если соглашусь. Я не могу позволить, чтобы моя лучшая работа утонула в том, что испортят они. Я даже знаю, что тут будет! Нет, когда-то я уже принял решение отойти от этого, и не вернусь ни за что. Я не хочу видеть ухмылки людей, я не хочу работать с ними над одним объектом.

– В связи с новыми открывшимися обстоятельствами я не могу принять участия в вашем проекте. К сожалению, я должен отказаться, хотя очень хотел бы вам помочь. – Это были слова тряпки, отказавшись, я тоже проиграл.

– Жаль, ну нет – так нет, времени уговаривать вас у меня уже не осталось вовсе. До встречи. Удачи.

До встречи? Вот и закончилась моя мечта. Моя лучшая работа так и осталась незаконченной. Незаконченной? А кто ее начинал? Эта лучшая работа не нашла себя ни на одном листке бумаги, ни на одном жалком листике. Теперь они испортят еще и сердце особняка. Это не начало конца, это чуть ли не сам конец. Я до конца жизни буду комнаты рисовать. Вот черт.

Очень хочется есть, пойду сварю себе кофе. Ну какая же это еда? А потом не засну, точно, я не смогу сегодня уснуть. Надо что-нибудь прочитать. Но еще семь часов. Каких-то семь часов. Это всего лишь день.

Вечерним звонком мне рассказали, что у нас подходит к концу работа. У меня был новый клиент, я должен был им заняться на днях. Может быть заняться сейчас? Ничего не получится. У него большая квартира, и он хочет иметь сауну в необычном месте. Может в коридоре ее поставить? А лучше всего на балконе. Плохой юмор, я вообще не могу смешить людей, я даже себя рассмешить не смогу при всем желании.

А если позвонить ему еще раз, сказать что я сделаю все, да к тому же в половину стоимости. Нужно попробовать отбить заказ. Все так делают. У меня постоянно пытаются отбить заказы. Домой клиентам звонят, гадости про меня рассказывают. Но какой же я маньяк? Толстый, потеющий, ни часа без кофе не могу прожить, сижу над картинками ночами, а еще я очень скучный – у меня и так недостатков хватает, тут еще и они все. Хотя я только сейчас это замечаю. Надо еще раз позвонить. Ведь нужно показать характер, то, что я борюсь как хищник в этом мире, и это просто бизнес, люди сейчас это любят – "ничего личного". Конечно, нужно позвонить. Я позвоню.

Я вышел на балкон. Никому я в тот вечер не звонил. У меня застекленный балкон, я открыл окно и высунулся наружу. Шел снег, и я хотел поймать как можно больше снежинок. Вдруг раздался какой-то хлопок. Кто-то сверху уронил мокрый платок какому-то мужчине прямо на голову, это не хорошо, на улице же холодно. А я, словно дурак, стоял с вытянутой рукой и не нашел ничего лучшего как посмотреть растерянно вниз и сказать

– Извините.

Черт, я слышал детский смех сверху. Им смешно, а я на кого был похож, старый хулиган. Через минуту мне позвонили в дверь:

– Здравствуйте, мне очень жаль, это какие-то дети сверху вы их простите, я могу дать два полотен…

Тут меня облили… Я стоял босиком в синем спортивном костюме и по мне стекало что-то вроде молочного коктейля. И откуда он его взял, по-моему, внизу у него ничего не было в руках, а это важно? Кем я себя чувствовал. Уж лучше это я его облил, тогда хоть не было бы так стыдно. Да надо мной теперь соседские мальчишки все смеяться будут. Полотенце очень пригодится теперь уже мне. Я просто хотел поймать несколько снежинок, я вообще не хотел контактировать с человечеством, но оно само меня нашло и проконтактировало. Вот еще слово придумал. А итог: дерзкие мальчишки облили мужчину, они рады, а он облил меня и тоже уже не рыдает, получается: я остался последним, хотя не имел ни малейшего отношения ни к одному из действий. Пора бы начать верить в проклятья.

Через полчаса зашла мама молодого садиста. Видно у него не выдержали нервы от переполнявшего его чувства вины, это иногда бывает, и он решил раскаяться.

– Здравствуйте, извините пожалуйста моего сына, он сожалеет. Надеюсь, у вас не будет проблем из-за этого? – А она была очень красивой, такие нежные светлые волосы, губы, фигура была просто потрясающей, правда. Если соединить все мои последние неудачи, то сейчас я мог предположить, что по лестнице вверх должен был подняться ее муж, а я стою в штанах от спортивного костюма, без футболки, да и она с таким лицом, что пора уже бежать к себе и ждать его, к тому же тоже в виде, ничего не исключающем. Да, это могло произойти, но не произошло, звезды так не сложились. Но она была совсем ничего. У нее был муж, не боксер, конечно, но нет. Как женщина она мне не нравится вовсе, причем, как она на меня смотрит, как на убожество, а ведь несколько месяцев назад у меня был самый большой оклад из всех в доме. Я работал в солиднейшей фирме в центре. Правда сейчас ходили слухи о том, что меня уволили, я погрузился в глубочайшую рабочую депрессию, пользуюсь услугами девушек легкого поведения, и вообще начинающий алкоголик. Она, наверное, вообще зашла извиниться только из-за того, чтоб в подъезде я не убил ее сына. Господи, да надо бежать от своих мыслей.

– А как вообще вы там оказались?

– На своем балконе, я просто курил. – Что? Курил? Да я за всю жизнь пару сигарет выкурил, ну ладно были еще косячки в университете, но не об этом же речь. А что сказать еще мог? Что снежинки ловил? Да ко мне через час скорая приедет и в психбольницу положат, я же ни одну проверку там не пройду. У меня вообще сегодня трагедия, а она тут передо мной извиняется.

– Нет, простите. Просто как тот молодой человек, которого задел мой сын, мог подумать, что сорокалетний мужчина играет в такие игры и обливает всех.

Но мне же нет сорока! А тот мужчина, которого задел ее негодяй, задел? Да он литра два ему прямо в голову запустил, пока я с лицом младенца снежинки считал. Что происходит-то вообще? И он был старше меня лет на десять, это ему уже сорок, а не мне. Что за день?!

– Я не знаю, как тот молодой человек принял меня за вашего сына. Представляете какого он тогда мнения о вас? – Это было лишним, я, похоже, нагрубил такой милой женщине. Ну и ладно. Она ушла.

Вы спросите, как обстоят дела с моими романами с женщинами. Очень хорошо, об этом можно много говорить, а можно и не говорить, их в данный момент моей жизни вообще не наблюдается. Почему? Я уже говорил, времени у меня не прибавилось, и мозгов тоже.

Я вернулся на балкон. Я так и не успел поймать кусочки падающего снега, но хоть что-то я сегодня должен же был поймать…

Никто так и не сосчитал, сколько различных вариаций форм бывает у снежинок. Бесконечное количество – было написано в школьном учебнике. Но к этому понятию я относился скептически. В университете бесконечность мне преподавали в виде овала, два края которого стремятся соединиться, один край плюс, другой минус, и где-то между ними и есть та самая бесконечность. Засунуть туда снежинки я ну никак не мог. Они такие разные. Когда в последний раз вы рассматривали снежинки у себя на черной кожаной перчатке, на которой они тают так медленно, что можно успеть их даже точь-в-точь зарисовать какими они есть на самом деле. Одни похожи на человечка, другие на черепаху, третьи на домик, все они, конечно же еще похожи и на звезды, но это тоже самое, как и смотреть на облака. Где-то там можно увидеть все что угодно, стоит только немного приоткрыть пошире свои глаза, и может произойти чудо.

Вообще, все было не так плачевно, как я представлял себе каждый день. Большинство людей по определению жило хуже меня. А я занимался своим любимым делом, пусть с компромиссами, но все равно я научился полностью содержать себя за счет того, что любил и имел право даже отказываться от выгодных предложений из-за непонятных чувств, как и сделал сегодня. А может быть я был прав, и, позвонив Виктору Петровичу второй раз, я и оказался бы тряпкой, попрошайкой, показал бы, что без этого не смогу дальше жить. Но понимал, что эта работа могла стать чем-то большим, чем просто очередной заказ. А что мешает мне сделать проект без его реализации? Идея то понравилась! Я точно так же могу предоставить его в союз, показать и пускай он лежит себе там до лучших времен, даст Бог, кто и оценит. Набрать десяток другой таких материалов и выставляться, как подобает любому другому уважающему себя архитектору. Я ничем не лучше всех остальных, кому-то точно понравится – так пускай получают. Но все-таки, он как будто бы издевался надо мной. Он определенно знал, что я это не одобрю, но все равно раскрыл карты, к тому же его план бы выплыл. Для чего он это сделал специально? Зачем ему узнавать обо мне, издеваеться, он ведь меня совсем не знает. Ладно, забудь. У тебя новый клиент, и ты к нему должен съездить.

Было еще не так много времени чтобы ложиться спать. Я зашел в свой кабинет. На столе лежал план, который я набросал во время визита в пустую квартиру своего нового клиента. Я понял, что очень люблю свою работу, ко мне вернулось чувство нехватки времени. Когда достал диктофон, наговорил много чего полезного. Я часто придумываю интересные вещи, только они мало кого интересуют, а меня Это мало интересует. Я ни для кого не работаю, для удовлетворения своих чувств, для тех, кому это надо, не навязывая свое мнение окружающим. Все-таки у нас всегда есть возможность закрыть глаза и не смотреть, верно? Если бы я хотел учить людей, контролировать и быть от них зависимым, я бы пошел в президенты, депутаты, да и им всем на всех плевать, просто их чувства и амбиции требуют от их обладателя большого удовлетворения. А я – человек неприхотливый, никому от меня не было плохо, сижу я в своем кабинете и работаю, и не мешайте мне. Я никому не мешал в этой жизни. Я всегда давал списывать, потому что не воспринимал написанное, как что-то ценное только для себя. Было нужно – бери. Так я делаю и сейчас.

Я – абсолютно ночной человек. Я это понял давно. Ну думаю я как то по-другому ночью! К вечеру меня тянет что-нибудь сделать, тянет к созиданию. Почему-то большинство людей со мной не согласны, а может быть, у них такая же проблема, хотя это никакая и не проблема. Мне очень нравится жить именно так, лично я так и живу. Наверное, большинство просто так привыкло вставать с рассветом, что перевести будильник на несколько часов вперед они не в состоянии, им как будто запрещает это сделать их собственноручно написанная библия. Но однажды, она уже была придумана, и нету там ничего, ни слова о шести утра. Где-то говорится, что нужно вставать с рассветом, вставать с солнцем, потому что это чудо, этому нужно радоваться, этим нужно восхищаться. Господи, какая чушь. Ну кто восхищается, да чем угодно в шесть часов? Даже если меня разбудит пышногрудая блондинка, в шесть утра я выдворю ее вон и посплю еще несколько часов. Вернемся к рассвету. Вот именно – это чудо. Но люди уже не воспринимают это как какой-то подарок природы. Они видят это каждый день, каждое чертово утро, зачем, для чего им нужно это чудо? Что вы думаете о предмете, который видите каждый день, когда вам плохо, и вы не хотите вставать из своей теплой и мягкой постели, и это продолжается каждый божий день – это скучно, неинтересно, это надоело, я даже не представляю, как это может не надоесть. Рассвет давно перестали замечать, для всех это давно уже не чудо. А для меня – чудо. Я вижу его раз в полгода, когда работаю до самого утра. Для меня это действительно чудо и знак того, что я могу идти поспать. Это явление ассоциируется у меня с чем-то прекрасным, с моим сном, с выполненной работой. Мне это очень нравится.

Проведите эксперимент, в принципе это даже не эксперимент. Если каждый день заставлять человека слушать какую-нибудь замечательную музыку, изо дня в день в течении долгого промежутка времени. Думаю, он просто возненавидит ее, даже если это поистине шедевр, за несколько дней. Но если сократить это количество на все том же промежутке времени, как бы дразня человека, выработав интерес к музыке, можно на всю жизнь увлечь человека в мир прекрасного и привить хороший вкус. Человека, купающегося в деньгах, не удивишь просто деньгами, цветочного продавца -гвоздикой, и так далее. Конечно, можно преподать любую вещь так, что она заинтересует человека, но это другое.

Я практически каждый день получал каплю негатива. Это было связано с тем, что к моему мнению не всегда прислушивались, зачастую приходилось иметь дело с людьми, гораздо хуже образованными, со скупыми идеями, которые при всем при этом не хотели слушать то, как я пытаюсь им помочь. Практически всегда я был заинтересован в том, чтобы людям было хорошо и в последнюю очередь, составляя новый план, я заботился о том, как бы это мое новое творение принесло мне побольше денег – я ведь об этом совсем не думал. Совсем не работа приносила мне негатив, наоборот, в процессе работы я успокаивался, мне это бесконечно нравилось. Я очень хотел, чтобы люди понимали это, а они не хотели видеть во мне помощника, который хочет сделать так, чтобы им жилось, работалось лучше, чтобы места, в которых они хотят видеть своих гостей, радовали их. По-моему, им было на это наплевать. Я действительно хотел, чтобы все жили в мире прекрасных вещей, и, исправляя меня, тоже следовали бы этому принципу. Но этого я не встречал еще никогда. Эту каплю негатива я получал от общения с окружающими меня людьми. Они очень жестоки и глупы вместе, но почему- то всегда держатся вместе, думают сразу несколькими мозгами. Поодиночке, наверное, все отличные ребята, а вместе, ух…, а вообще, я люблю людей. Я же хочу, чтобы им было хорошо. Просто наш мир сложился немножко неправильно, ведь я был тоже просто убогим человеком. Нервным…

Просто у меня, у толстого урода, внутри есть какой-то смысл, цель, которую я хотел бы воплотить, какая-то суть, которая не интересует никого другого, кроме меня. Самое смешное и печальное одновременно, что у каждого человека тоже присутствует такая суть, у каждого экземпляра есть смысл, какой-то неопределенный потенциал чтобы жить, но он – совершенно не реализован. А все потому, что его смысл как и мой – обречены, цель человека неинтересна никому, кроме его самого. Всем наплевать на то, что хочет он, потому что все заинтересованы только в том, чего хотят они. Поэтому никто друг другу и не помогает в том, что могло бы помочь им всем одновременно. Если бы мы смогли совмещать свои цели, мир был бы другим. Можно обобщить это и в глобальных масштабах – всей Земле в целом наплевать на все окружение. Мы путешествуем по галактике в поисках чего? Полезных ископаемых, которые наполнили бы карманы нескольких человек зелеными стодолларовыми бумажками, которые и финансируют эти полеты? Живых, которые смогли бы помочь нам в земных задачах? Мест, в которых мы могли бы сваливать свой мусор, который девать на Земле уже просто некуда? Нам наплевать на все вокруг, мы заняты только тем, что относится только к нам. Это утопическая система.