Читать книгу Архитектор - - Страница 6

Мне нужно было ехать домой еще немного поработать. Я должен был придумать что-то, что найдет покупателя. Мы не могли ждать людей, которые будут просить поклеить им обои, это не то, что мы хотим. Господи, я уже месяц хожу с нелепым видом, постоянно нервничаю и потею. Надо мной люди смеются. По-моему у меня дергается правый глаз. Это плохо, нужно купить успокоительное. Но я буду нервничать, меня примут за психа, я не пойду в аптеку. Нужно просто принять ванну.

Как заставить людей двигаться, если ничего не происходит? Но как же так, на свете постоянно кто-то воюет, кто-то умирает, кто-то влюбляется, ладно, в последнее чувство я не верю. Я просто начал верить в высказывание: ведь в сердце слабом от любви, нельзя предполагать спокойствие и твердость. А эти качества были важны в современном мире. Но в мире постоянно что-то происходит. Почему это никак меня не затрагивает? А может быть это, и к лучшему. Нет, конечно. Я же художник, у меня должны появляться мысли под впечатлением, а у меня нет этих самых впечатлений. Нет никакого азарта, это плохо. Я сижу в четырех стенах уже много лет, а сейчас не могу ничего придумать. Что-то, конечно, получается, но этого мало. Это обычные работы без интереса. Я их не люблю и складываю стопками на подоконник. Они все равно никому не нужны, и потребуется чудо, чтобы у меня их купили. Да я и не хочу их продавать. С голоду я не умру.

В комнате на полу у меня лежит ковер. Я люблю на нем лежать, разбрасываю подушки и лежу в них. Это помогает уйти от всего окружающего мира и не мешает мозгам работать. Сегодня днем я пролежал так очень долго. Нужно сварить кофе, кофе помогает думать, или я хочу есть? Нужно что-нибудь набросать, а потом уже идти кофе варить. Так больше нельзя. Я схватил куртку, сел в машину и решил прокатиться по городу. Нужно было успеть отвезти машину к дому и уехать на вокзал. Город был скучным. Повсюду были небрежно налеплены новогодние гирлянды, всякие разноцветные вывески. Но было скучно. Все пытаются найти в ночном городе что-то особенное, что-то красивое. На самом деле ночной город отличается от дневного лишь тем, что света на улицах чуть меньше, днем светит солнце, ночью разноцветные лампочки, а еще, ночью нам не так кидается в глаза то безобразие, та грязь, которую мы наблюдаем днем. Жизнь тоже не меняется. Кто-то спит ночью, кто-то днем, и рабочий график смещен точно так же, поэтому людей не становится меньше.

Я стал замечать за собой импульсивные поступки. Когда хотел – выезжал по ночам в город, хотя сейчас еще было семь часов, но это было совсем не вовремя. Я стал все меньше и меньше откладывать дела на завтрашний день. Мне стали дороже мои дела, и теперь я не мог откладывать их на завтра, потому что совершенно не знал, и никто не знает, какие беды этот завтрашний день мог бы всем принести. Я проехал по проспекту мимо арки, ведущей к моему старому офису. Подумал, что так хотел обрести свободу мысли, что от многого отказался – и, отказавшись от всего, я не могу контролировать свои мысли, которые постепенно бросили меня одного.

Вернулся домой к девяти часам. Поставил машину, и забежал домой поужинать. Пицца и макароны уже надоели. Поезд у меня в одиннадцать. Нужно было собираться. Но даже нечего брать, и я так ничего не взял.

Я с детства обожал вокзалы, точнее запах, который исходит от поездов. Это непередаваемый запах. Сейчас я стал любить вокзалы и с профессиональной точки зрения, все-таки они были красивыми. Когда мне было шесть лет, целый год я жил с родителями на побережье Балтийского моря. Мы жили в нескольких километрах от него и добирались на электричке туда практически каждый день. Я так любил шпалы, припудренные красным песком камни и тот запах. Я не забуду его никогда. Я был влюблен в ту атмосферу, я так обожал кататься на поездах, был таким наивным, спокойным, как бы хотел и остаться таким навечно и никогда не узнать, что же такое реальный мир, которым нас тогда так заманивали. Мне нравилась громкая связь на перроне, но никогда не мог понять, что там говорят, было смешно, что кто-то всю жизнь проводит сидя у микрофона, а никто его не слушает, и не понимает. Люди привыкли делать большие вещи незаметными. Повсюду было очень много людей, кого-то встречали, кто-то плакал, было много деловых людей с черными чемоданчиками и шляпами, кто-то возвращался с работы на поздних электричках, а я ехал в никуда.

В моем поезде не было лежачих мест, все сидели в вагоне, повторяющим вагон обычной электрички. Поезд был забит практически до отказа. Большинство пассажиров сразу уснули, видимо, они были тут уже не в первый раз, и романтика дальних поездов их не очень волновала. А чем вагон отличался от обычной электрички? Во-первых, было удобнее и деревянные скамьи были заменены на удобные, очень широкие, это, наверное, чтобы можно было получше откинуться во сне, сиденья с высокой спинкой. Во-вторых, над головой были специальные отсеки для сумок, прямо как в самолетах. Я очень долго смотрел в окно, пытаясь не уснуть, было невероятно интересно, я так давно не видел эти лесные массивы, ночные поля, ночная жизнь природы от дневной отличалась гораздо больше, чем городская, все было невероятно красиво. Но моя усталость взяла свое и я задремал. Как уже говорил, дорога занимала восемь часов, и на месте я был в семь утра. Ехать было некуда. Я купил карту, чтобы вовремя добраться на кладбище и расположился в зале ожидания. Там был телевизор, который дома я не смотрел. Хоть новости послушал. Этот вокзал практически ничем не отличался от того, с которого я уехал. Внутри была хорошая атмосфера.

Все начиналось в полдень. Я приехал заранее. Кладбище было ухоженным, с лесочком, в котором стояли скамейки, на одной из них я и сел. Начали собираться люди. Их было немного, человек десять. С того места в котором я находился было все прекрасно видно и сперва я даже не заметил, что нахожусь не среди тех людей. По ним всем было видно, что они тоже переживали. Только они переживали за того, кто лежал уже под землей, я переживал из-за того, что не могу вспомнить ни одного из присутствовавших здесь людей. Это было для меня самым печальным. Никто не заметил, что кого-то нет, что кто-то не пришел. В тот день я так и не смог подойти к тем людям. И только когда все разошлись, подошел к новой могиле:

– Извини меня…

Я не знал этого человека, никогда не посылал открыток на день рождения и рождество, я вычеркнул его из своей жизни, как еще многих других, и мне было не по себе из-за этой мысли. Надеюсь, что он меня простил.

Зима – это вообще время для печальных мыслей, сомнений в том, какой жизненный путь ты выбрал, это прекрасное время для души и тяжелое время для сердца. Весь день я провел где-то здесь, неподалеку. Ближе к вечеру проехался по Невскому проспекту, по другим центральным улицам города, который был слегка лучше столицы или мне просто это показалось. Такие же люди, такие же машины и рекламные щиты – да, никакой разницы не было совершенно. Ближе к вечеру, этак часов в восемь, я снова заехал на кладбище, понимая, что еще очень не скоро, а может быть, вообще никогда больше не появлюсь здесь. И все те чувства, испытываемые мною, мне нужно было как можно глубже запрятать в закрома своей души, сохранить их на всю жизнь. Это были хорошие чувства, они означали, что я еще живой и в состоянии сострадать, я еще не ходячий зомби, а это что-то значило. Это хорошо. Сидя на том месте, я даже стал, как будто вспоминать этого человека, его характер, я с ним чуть было не начал разговаривать. Наверное, его душа еще находилась где-то рядом и разговаривала с моей, уж больно хорошо я все чувствовал, а главное я понимал смысл происходящего. Те люди, которые сегодня пришли к нему, потеряли многое, лишившись этой последней возможности поговорить с ним, хотя, кто его знает, может быть это возможно всегда. Мы очень часто находимся там, где нас на самом деле нет, и нас нет там, где мы на самом деле есть – такое постоянно встречается с нами при жизни. Кто-то пролистывает свою жизнь, читая характеры всех своих чувств через строчку, я постараюсь не упустить ни одной буковки. Это очень важно, это все накапливается в нашем сердце и душе. И кто знает, может быть потом весь нами накопленный материал поможет нам общаться с живыми людьми, может быть, мы даже сможем никогда не умирать, когда мысли о нас будут ходить по умам любящих нас людей.

Вечером я сел в поезд, чтобы возвратиться домой. Я проспал всю дорогу под легкое покачивание вагона. Наутро меня покинули вчерашние переживания, я вернулся в свою тарелку. С раннего утра заехал к Жене, у нас было два заказа, сам поехал их проведать и отправил своего помощника на лекции в университет.

Когда приехал на место, сам ремонт был закончен и ребята уже расставляли диваны. Мы всегда работали с одним мебельным магазином, предоставлявшим по низким ценам самую разнообразнейшую мебель в городе и с одной строительной бригадой – моими старыми знакомыми. Это была очень большая квартира в спальном районе на последнем этаже. Я сразу понял, почему хозяева выбрали последний этаж – из-за балкона. Из-за огромного балкона! Я помню, что сразу предложил соединить его со спальней, но сделать разно-уровневым. Балкон шел полукругом по всей продолжительности спальни. По этому полукругу мы поставили длинный диван, замечательно прилегавший к стенке. На балконе было много окон, все они могли закрываться такими коричневыми панелями, и догадаться о местоположении окон было сложно. Визуально отличить, где начинается балкон и заканчивается комната было трудно, единственное, что мы сделали – это ступенька. Тоже овально проходившая через все помещение, точно такая же ступенька была и на потолке. В гостиной мы поставили декоративные колоны, которые были украшены морским камнем – думаю, что это был не худший из моих вариантов жилья. Я довольно долго там находился, мы пробовали еще как-нибудь визуально украсить интерьер. Что-то у нас получилось. Потом мне позвонили вечером и сказали, что приезжала жена хозяина квартиры и была очень рада. Ну что же, я тоже был этому рад.