Читать книгу Просроченная клевета - - Страница 8

Не хотелось возвращаться домой в просторную, добротно отремонтированную, откровенно холостяцкую квартиру. Зачем ему эти запыленные метражи? Иногда казалось, стоит крикнуть, гулкое эхо прокатится по комнатам. Кроме своего голоса, отзываться некому. Повинуясь спонтанной потребности поговорить с Евгенией, Беркутов позвонил Александру:

– Алло, дружище! Я завалюсь к тебе, ладно?

– Опять будешь эксплуатировать таланты моей супруги? – проворчала трубка в ответ. Но бухтение было добрым. Хорошему другу, крестнику маленького Сереженьки, семейство искренне радовалось.

– Таланты без поклонников хиреют и увядают.

– Ты ей позвони для начала. Женя долго переживала, когда в прошлый раз предвидела смерть твоего клиента. Сам понимаешь, много всякой несуразицы пишут, вот она и боится словом вред причинить.

– А когда нашла Юлию, брошенную в канализацию умирать, добро причинить не боялась? А когда показала, в каком месте террористы подложили бомбу?

– Арсений, мне не до философских дискуссий, я вроде бы на работе. Уговаривай ее сам. Приеду часам к девяти. Кстати, если надеешься перекусить, зайди в булочную. Когда Женек кропает очередной детективчик, хозяйствует под девизом: «Не хлебом единым жив человек». Меня дождешься?

– По ситуации. По правде сказать, с новым делом я словно на пороховой бочке. Постоянно в мозгах трезвонит: что-то должно случиться. Если бы знать заранее, где постелить соломку… Может, твоя подскажет?

Женя «кропала» и в самом деле. Раскиданные игрушки и разложенные листы разнообразили интерьер холла. Полуторагодовалый Сереженька сидел на ковре у ног матери и сосредоточенно откручивал колеса огромного пластмассового самосвала. Деловой человек, в жизни не пропадет. Увидав знакомую личность, засиял малозубой младенческой радостью и бросился к двери, забавно перебирая короткими толстенькими ножками.

– Здласти, дядя Сеня!

– Здравствуй, крестник! На-ка, держи! – Беркутов присел на корточки, протянул ребенку тяжелое зеленое яблоко. Плод труда итальянских фермеров был принят обеими пухленькими ладошками и с самым серьезным видом понесен к мойке.

Взрослые направились в ту же сторону. Женя любила Арсения, как может счастливая женщина, обожающая родного мужа, любить лучшего друга семьи. Болтая об успехах своих мужчин, она перемолола кофе, сварила и подала в большой керамической кружке. Добавила на тарелочке бутерброды в слоях аппетитного, с ароматом домашнего копчения окорока. (Беркутов так питался. Первое, второе и салатики употреблял не охотно, обходился гамбургерами и бутерами.) Сама уселась напротив, синеглазая, улыбчивая, пышнотелая, в открытом домашнем сарафанчике с ниткой ярких деревянных бус. Бывшая клиентка, которую он дважды вытягивал из переделок. И бывшая незабываемая влюбленность.