Читать книгу Пожиратели. Зов Крови - - Страница 2

1

Квартира Моргана была обставлена в минималистичном стиле, буквально без лишних предметов, словно сама по себе была лишь фоном для человека, который в ней жил. Простая мебель, ничего яркого – только строгие линии и серые тона. Он стоял перед зеркалом, его почти лысая голова отражала тусклый свет из пыльного окна. Морган поправил полицейскую форму, кажущуюся такой хрупкой на его широких плечах и мощных руках, поднял воротник, и, стиснув зубы, вышел. Его лицо всегда казалось слегка напряженным и суровым, даже в те редкие секунды, когда он улыбался.

Как только он оказался на улице, его встретил знакомый, почти ощутимый запах не самого лучшего района города. Бензин, дым, старые здания с облупленной краской и граффити, которое здесь почти сливалось с окружающим миром. В воздухе витал запах сигарет и неумолимой тоски. Кто-то за углом кричал, вокруг слышались глухие ругательства, смешиваясь с шумом проезжающих машин. Морган не обращал на это внимания, как и на то, что сосед, чьи окна выходили на эту же сторону улицы, снова спорил с женой.

У дома уже стояла полицейская машина, внутри, за рулем, сидел Уинстон, с растрепанной прической, совершенно не заботящийся о том, что это казалось полностью неуместным для такой фигуры, как полицейский. Когда Морган сел в машину и захлопнул за собой дверь, он развернулся нему и сразу улыбнулся.

– Доброго утречка, коллега, – сказал Уинстон с явным энтузиазмом, – Проснись и пой!

Морган не ответил сразу. Он бросил на него косой взгляд, чуть стиснув челюсти.

– Заткнись, – выдохнул он, достаточно спокойно, слова были как камень, но, в отличие от них, его голос не был острым.

– Ладненько, поехали, – Уинстон снова не убрал улыбки, словно даже не заметив сказанного, и, как ни в чем не бывало, завел мотор.

Машина двинулась с места, и, как всегда, по пути мимо них проносились старые, давно заброшенные и новые дома, с яркими вывесками и узкими проулками. Составленные в странную картину, здания переплетались между собой, словно создавая иллюзию хаоса, который был так знаком каждому, кто жил здесь.

Они двигались по широкой магистрали, медленно выезжая из серых улиц на огромный мост. Утренний туман обвивал его высокие арки, словно живое существо, скользящее по стальным тросам и башням. Ветра не было, и мир вокруг казался застывшим, замкнутым в этом непроглядном свете. Легкие клочья тумана висели в воздухе, не позволяя увидеть дальше нескольких сотен метров, а над горизонтом тускло светило солнце, едва пробивающееся сквозь облака.

Мост был величественным, его арки угрожающе поднимались в небо, а стальные тросы ползли к облакам, словно натянутые струны, готовые порваться в любой момент. Трудно было представить, сколько жизней отдано за это сооружение, сколько усилий и крови потребовалось, чтобы оно стало тем, чем являлось сегодня. За четырнадцать лет строительства рабочие гибли от кессонной болезни, обвалов и травм при взрывных работах. Несмотря на всю свою монументальность, мост казался уязвимым, словно напоминая о том, как хрупка человеческая жизнь.

2

Морган и Уинстон вошли в полицейский участок, его стены казались такими знакомыми, но все еще чуждыми одновременно. Когда они прошли через дверь, сразу почувствовали на себе взгляды – коллеги в форме, не отрываясь от своих дел, уважительно кивали им. В их жестах не было лишней торопливости, но это была не обычная профессиональная вежливость, как если бы они просто привыкли к тому, что эти двое – часть этой механики, часть того, что здесь происходит. Все точно знали, кто перед ними. В каждом жесте, в каждом кивке было понимание. Эти двое – люди, с которыми лучше не спорить. Морган ощущал взгляды сотрудников, которые были полны не только уважения, но и некоторой настороженности.

Мужчина средних лет с сединой на висках, деловито шагал по коридору. Его лицо было усталым, глаза выдавали напряжение и бессонные ночи. Но когда он увидел Моргана, кивнул ему с каким-то скрытым облегчением, как будто ожидал его появления.

– Хорошо, что ты здесь, – сказал он, не тратя времени на лишние слова, – Срочный вызов, ты нужен на месте.

– Что там? – коротко ответил Морган, не меняя выражения лица, он оставался суровым и безэмоциональным одновременно.

– Два трупа, – мужчина не стал вдаваться в подробности, зная, что здесь и так все понятно.

– Займусь, – кивнув, сказал он, и, не дождавшись ответа, повернулся к Уинстону, ожидая его очередного совершенно ненужного комментария.

Тот, конечно, не смог удержаться от привычной ухмылки, оглядываясь на Моргана. Его взгляд был полон беспечной уверенности, как будто для него весь этот ад был просто частью игры.

– Что ж, утро обещает быть интересным, – произнес он с игривой ноткой в голосе.

Стиснув губы, Морган лишь мрачно покачал головой, снова погружаясь в молчание. Он направился к терминалу, не замечая всего, что происходило вокруг. Тихие разговоры коллег, бессмысленный шум, доносящийся с соседних столов, и звуки принтеров с телефонами, которые не умолкали – все это было лишь фоном. Он не обращал внимания на привычный хаос.

В углу, рядом с регистрационным журналом, стоял терминал для отметок. Морган подошел и, не замедляя шага, приложил руку к экрану. Сенсор отреагировал мгновенно – монитор тускло загорелся голубым холодным светом. Он даже почти не смотрел на него, машинально ткнув пальцем в нужную точку.

На экране появилось окно с запросом на вход. Простой пароль – пару секунд, и система подтвердила его имя, должность и статус. На самом деле его должность не играла никакой роли, ведь все в участке знали, что даже начальник департамента сделает так, как скажет Морган. Это было странным, но никто не задавал лишних вопросов, интуитивно принимая, что так и должно быть.

3

Машина плавно остановилась у обочины, и Морган взглянул на дом, выделяющийся на фоне тихого, ухоженного района. Здесь, в самой южной части города, семейные улицы, окруженные парками, обычно дышали спокойствием. Но сегодня все было иначе. В воздухе витал запах смерти и крови, а возле дома уже стояли несколько патрульных машин. Желтая лента ограждала участок, не пуская зевак и настойчивых журналистов. Дежурные полицейские, выставленные по периметру, хмуро следили за происходящим.

Морган в сопровождении напарника вышел из машины, он привычным движением поправил значок на груди, прежде чем направиться к дому. Внутри царила напряженная суета – криминалисты в перчатках методично осматривали место преступления. Один из них убирал тампон, пропитанный кровью, в стерильный пакет. Увидев Моргана, они быстро поднялись и отошли от тел, словно нашкодившие котята. Теперь это место принадлежало ему.

Здесь, на полу, забрызганном кровью, лежали двое потерпевших – мужчина и женщина, на первый взгляд им было немного за сорок. Тела обоих были не просто покрыты рваными ранами, они были буквально испещрены кровавыми линиями. Одежда жертв была изодрана, а мебель вокруг – поломана и раскидана по комнате. Стены украшали кровавые брызги, которые, казалось, застыли в безмолвной агонии своих хозяев. Моргану был прекрасно знаком этот почерк – следы острых как бритва когтей и зубов, методичное нанесение хаотичных ран, все указывало на то удовольствие, что монстр получает от причинения боли беспомощным перед этим ужасом жертвам.

Один из криминалистов, окинув взглядом тела, с заметным недоумением повернулся к Моргану. Даже для бывалого специалиста это казалось чем-то выходящим за грань.

– Выглядит так, словно их рвали дикие животные, – он, морщась, обернулся на погибших, – Но животные так не делают, они хватают либо в шею, либо в грудь, но это… это просто какая-то чудовищная расправа.

Морган подошел ближе, скользнув взглядом по изувеченным телам, и глубоко вздохнул. Но вздох был не столько обеспокоенным, сколько уставшим. Он сталкивался с подобными ситуациями чаще, чем могло показаться. Можно сказать, что именно это и являлось его главной обязанностью, его огромный вклад в поддержание Маскировки – создавать из ужаса и безумия простую рутину.

– Это обычная бытовуха, – Морган поднял взгляд на полицейских, – Он напал на нее, она защищалась. Ничего необычного.

Лица окружающих в один миг преобразились и стали почти спокойными. Словно по щелчку пальцев атмосфера в комнате приняла непринужденный окрас, будто прямо посреди гостиной не лежали эти измученные люди, чьи последние секунды были наполнены шокирующей жестокостью. Один из полицейских поднял взгляд на криминалиста.

– Да это обычная бытовуха, – уверенно сказал он, – Тут нечего выяснять, нужно паковать их и везти. Парни, документируйте время.

Все вокруг поддерживающе кивнули и мгновенно вернулись к суете. Уинстон, не колеблясь, присел на шатающийся стул у стены. На коленях он разместил пластиковый кейс, щелкнул застежками и достал стандартный бланк протокола. Каждая строка была знакома ему до мельчайших деталей.

– Давай по-быстрому, – недовольно бросил Морган, подходя ближе, – Еще много дел.

– Не отвлекай меня, – серьезно отрезал Уинстон, не поднимая глаз от бланка, – Бумажная работа требует концентрации.

– Да уж, особенно для тебя, – довольно выдал Морган, сдержанно улыбнувшись.

Уинстон расплылся в широкой ухмылке, будто радость угрюмого напарника была чем-то вроде особого приза для него. Он вытащил из нагрудного кармана ручку с надписью «Нью-Йоркская полиция», слегка пожевал ее кончик, будто этот жест помогал ему сосредоточиться, и склонился над документом, выглядя, как беспечный ученик на важном экзамене. Для Уинстона это было не просто методичным описанием места преступления – он должен был придумать совершенно иные детали, которые хоть отдаленно вписывались бы в ситуацию. Среди своих он казался слишком несмышленым и легкомысленным, но в этом он отдавался полностью и делал свою работу максимально ответственно. От него действительно зависело многое в этом деле, и были те, кому казалось весьма плохой затеей доверять такое этому простофиле. Но у каждого была своя роль в этой иерархии, та, что оптимально подходила бы исходя из способностей, талантов или выгоды. Несмотря на внешнюю (или не внешнюю) глуповатость, он мог на ходу просчитать к каким результатам приведет то или иное действие, поэтому быстро ориентировался, как стоит представить место преступления, чтобы оно не вызывало лишних вопросов и подозрений.

Тем временем Морган подошел к одному из полицейских ближе, чтобы другие не слышали их разговора. Он знал, с чем имеет дело и понимал, что этим все не ограничивается, простая расправа над взрослыми людьми не его мотив.

– Они жили одни? – тихо начал Морган.

– Нет, – ответил тот, – У них есть дочь. Пропала.

– Убежала из дома, кто-то из соседей видел, что она уходила сама.

– Их дочь сама ушла из дома, ничего особенного, есть свидетели, – словно загипнотизированный повторил полицейский.

– Хорошо, – тихо ответил Морган и вернулся к Уинстону, который в этот момент поднял заполненный бланк, будто гордо демонстрируя его всем вокруг.

– Готово! – заявил он с притворным пафосом, – В очередной раз спасаю мир… эм… бумажным рыцарством.

Морган лишь покачал головой и повернулся к выходу, ожидая службу транспортировки, которая отвезет тела в морг. Для успешного выполнения задачи важно было присутствовать на всех этапах, иначе что-то могло пойти не так в любой момент.

В доме лежали два изувеченных тела, их жизнь разорвана в клочья вместе с плотью. Где-то там, за пределами этого кошмара, пропала девушка – возможно, единственная свидетельница этой трагедии. Но никто за стенами этого дома не узнает правду. Этот мир, столь равнодушный и ослепленный своими мелкими заботами, услышит лишь лживую, удобную версию. Правды не будет. Никогда.

4

Морган устало опустился на пассажирское сидение полицейской машины. Его плечи немного поникли, как у человека, который не хочет делиться своим напряжением, но и скрывать его больше не может. Внутри все кипело, но лицо оставалось каменным, как и всегда.

Уинстон, наоборот, выглядел жизнерадостным, почти развязным. Он хлопнул дверью, быстро застегнул ремень безопасности и, не удержавшись, ухмыльнулся.

– Ловко ты их, – хихикающе начал Уинстон, карикатурно приложив пальцы к вискам, – Даю установку, в комнате нет ничего необычного.

– Заводи давай, нужно в башню, – угрюмо прервал его Морган, – И давай без лишней трепки.

Не теряя бодрости, Уинстон послушно вставил ключ в зажигание. Двигатель заревел, заполняя машину ритмичным шумом. Уинстон наклонился к рулю, но, конечно, не смог удержаться от продолжения.

– В башню, это мы мигом, – улыбка Уинстона неконтролируемо расплылась еще шире, чем обычно.

– Конечно, тебе же не терпится увидеться со своей подружкой, – фыркнул Морган в ответ.

– Эй, у нее есть имя, и ты это знаешь, хотя она мне совсем не… – он решил быстро перевести тему, сразу поняв, чем закончится разговор, – Все-таки хорошо, что ты не можешь использовать свои способности на мне.

Морган приподнял одну бровь и, повернув голову к напарнику, сказал максимально серьезным тоном:

– Да ладно? Помнишь те пончики, что ты покупал вчера утром?

– Что? – тот нахмурился, задумавшись, – Я не помню, чтобы покупал пончики вчера утром.

– Вот именно, – ответил он отвернувшись.

– Стой, что?! – Уинстон резко обернулся к нему, его глаза округлились, как у ребенка, – Ты что используешь на мне свои силы? Как ты… Зачем? Я бы итак тебе их отдал, зачем ты так со мной? Подожди…

– Да успокойся ты, – Морган не сдержавшись, громко рассмеялся, хлопнув его по плечу так, что машину повело в сторону, – Я просто прикалываюсь над тобой.

– Точно? – его голос звучал чуть выше обычного.

– Да.

– Точно-точно?

– Уинслоу, – Морган нарочито медленно произнес его искаженное имя, заставив его сморщиться, – Замолчи, пока я не врезал тебе, и следи лучше за дорогой.

– Да, да, хорошо, – Уинстон сделал серьезное выражение лица, но его не хватило надолго, его почти сразу же озарила улыбка, и он продолжил сквозь смех, – Ты видел, как он их раскромсал, бедняги были похожи на отбивные.

– Эй, придурок, – Морган тяжело вздохнул, пытаясь сохранять самообладание, в его голосе прозвучало раздражение, – Если бы на их месте был ты, ты бы не сильно отличался от них. Или ты что, думаешь выстоял бы перед ним? Думаешь, что твои силы могли бы тебе помочь и здесь?

– Нет, я не думаю… – его улыбка мгновенно поблекла.

– Вот именно, что ты не думаешь. Как ты считаешь, почему именно ты работаешь со мной?

– Ну, – Уинстон замялся, понимая, что разозлил его, не пытаясь шутить, но слова не казались от этого серьезнее, – Я хорош в своем деле?

Морган едва заметно ухмыльнулся, но это была скорее тень усмешки, чем настоящая улыбка.

– Все остальные боятся оставаться со мной наедине, а ты слишком глуп, чтобы понять это.

– Я не совсем понял, это комплимент или нет.

Морган отвернулся обратно к окну, глядя на серые здания, мелькающие за стеклом.

– Вот об этом я и говорю.

На мгновение в машине повисла тишина, нарушаемая только гулом мотора. Уинстон нахмурился, но быстро вернулся к привычному легкомысленному тону.

– Я понимаю, что это все очень важно, но нужно же как-то скрашивать наши мрачные дни, не находишь?

Вопрос Уинстона так и остался без ответа, но это было привычным в их необычном тандеме. Все уважали Моргана за его силу – не только физическую, но и ту непоколебимую стойкость, что превращала каждое его слово в приговор, а каждый взгляд – в наказание. Он был откровенным и прямым, почти грубым, никто не сомневался, что этот пронзающий взгляд – лишь зеркало жестокой правды, которая не терпела возражений.

Уинстон же был совсем иной. Его неукротимая энергия, словно буря, что постоянно требовала выхода, по-прежнему оставалась неизмеримо далеко от привычных для всех норм. Но больше он удивлял своей бесстрашностью, как тот, кто слишком долго смотрел в лицо смерти и видел в ней лишь забаву. В нем не было страха, только стойкое ощущение, что он сам может бросить вызов тем, кто стоял перед ним. Даже сам Морган, когда-то один из приближенных Заракса, не внушал ему того же ужаса, что остальным.

5

Огромный кабинет Эбигейл был устроен так, чтобы вызывать благоговейный трепет. Светлые тона стен контрастировали с темными деревянными элементами мебели. Окна во всю высоту комнаты выходили на город, пропуская мягкий дневной свет, который затапливал помещение. Однако снаружи, из коридора, кабинет был скрыт от чужих глаз обычными стенами.

Эбигейл сидела за массивным письменным столом, заваленным бумагами. Ее взгляд блуждал по документам, но скука, застывшая на ее лице, выдавала, что мысли ее были далеко отсюда. Не здесь и не с ней.

Дверь резко распахнулась, и ее спокойствие было стремительно нарушено. В кабинет вошел Морган, злобно сжимая в руках папку. Его движения были чересчур уверенными, даже дерзкими.

– Спасибо, что постучал, – Эбигейл бросила короткий взгляд на него и вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие, – Конечно, проходи.

Морган не удосужился ответить. Его шаги были тяжелыми и суровыми, когда он подошел к ее столу. Не церемонясь, он сел напротив, вытягивая ноги и бросив папку на стол.

– Что-то случилось? – холодно спросила она, наблюдая за ним настороженно.

Не отвечая, Морган сразу раскрыл папку. Он достал из нее кипу фотографий и небрежно бросил их перед Эбигейл. Картинки рассыпались по столу, как мозаика из самой преисподней. Она нахмурилась, увидев содержимое: на каждой фотографии были изображены изуродованные тела убитых, которых Морган осматривал этим утром.

– Что это? – ее голос звучал ровно, но в нем проскользнула тень тревоги.

– Это то, что творит твой дорогой Заракс, – с издевкой ответил Морган, откидываясь на спинку стула. Его взгляд был ледяным, будто он наслаждался тем, как ее лицо меняется, – Все становится только хуже каждый раз. Если раньше он тащил их с улиц, теперь то и дело вырезает семьи, забирая девку. Что, ты опять скажешь, что нужно вернуть его?

Эбигейл поморщилась, посмотрев на фотографии. Она отвела от них взгляд и сложила руки перед собой, пытаясь найти слова.

– Если бы он вернулся к нам, возможно, всего этого бы не было, – сказала она наконец, но ее голос уже не звучал уверенно. Как если бы ее воображаемый мир начинал трещать по швам.

– Эбс, открой глаза, – голос Моргана стал громче, звучал жестко, словно удар, – Нужно с ним поговорить обо всем этом. Так больше не может продолжаться. Я сыт по горло уборкой за ним. Ты сама твердишь, как важна Маскировка, но твои слова перестают действовать там, где дело касается него. Я делаю что могу, но я не могу быть везде. Если ты этого не сделаешь, сделаю я.

– Ладно, – она взволнованно подорвалась к дальнему краю стола, где сидел Морган, – Я с ним поговорю.

Он прищурился, ощущая явное превосходство в ситуации, а его губы тронула едва заметная усмешка.

– Ты так боишься, что я с ним встречусь?

Эбигейл пыталась сохранить самообладание, но напряженное лицо выдавало ее.

– Не хочу, чтобы ты сгоряча сказал что-то не так, – ее голос звучал ровно, а в глазах мелькнула искра страха.

Морган поднялся со стула, глядя на нее сверху вниз. Ее тонкие попытки манипулировать ситуацией только укрепили его уверенность в своих мыслях. Он направился к двери, не оглядываясь, спиной ощущая растерянность Эбигейл.

– Ты не заберешь? – ее голос дрогнул, когда она указала на фотографии, все еще лежащие на ее столе.

– Оставь себе, – бросил он через плечо и вышел.

Выйдя за дверь Морган остановился. Его мысли крутились вокруг ее слов и поведения. Она что-то скрывала, это было очевидно. Но чего она боялась на самом деле? Того, что он скажет Зараксу? Или, возможно, наоборот.

Он чувствовал, что здесь было что-то большее, чем простые опасения и перестраховка. Не только Заракс, Эбигейл тоже менялась – ее уверенность и хладнокровие начали иссекать, обнажая тревогу и, возможно, слабость. И если в ней что-то изменилось, это происходило не в лучшую сторону. Что бы она ни замышляла, Морган не собирался упускать из виду ее скрытые планы.