Читать книгу Фармакон - - Страница 3

Серые грязные стены, отсутствие окон, удушливый воздух. Запах плесени и мочи переплетался с металлическим ароматом крови и представлял такой амбре, что ежесекундно приходилось подавлять спазмы рвоты. При каждом сглатывании слюны, которой во рту из-за рвотных позывов собиралось чуть ли не океан, пекло желудок, на языке чувствовался горький привкус желчи. Чтобы перебить его Эйнар достал из кармана пачку сигарет. Стукнув пальцем по дну пачки он, подцепив губами сигарету подкурил её глубоко затягиваясь. Выпуская облачко дыма дорогих сигарет, он надеялся, что не сделал хуже хоть и казалось, что хуже уже некуда. Ароматизированный запах вишни смешался с воздухом в подвале, добавляя стоящей в нём композиции новый зловонный оттенок.

Как Ульф и предполагал он опоздал на сеанс узаконенной пытки, приглашение на которую ему любезно прислал Хардгер Бьёрн. Это казалось абсолютно тупым поступком. Какой полицейский будучи в своём уме пригласит адвоката подсудимого поучаствовать в его допросе, где этот самый полицейский явно превышает свои полномочия? Если говорить попросту тупо пытается выколотить признание из преступника силой. Такое было не приемлемо даже для кардинально изменившейся жизни Ирк-Сена.

Но Хардгер пригласил Эйнара. И какого бы мнения Ульф не был об этом твердолобом дубине, он точно знал, дебилом тот не был. Вся эта показная мизансцена была разыграна для Эйнара в целях запугать его. Показать адвокату, что комиссар не гнушается любыми методами, чтобы добиться справедливости и посадить виновного за решётку. Каждый удар полицейского рукой, затянутой в чёрную перчатку по физиономии Билли, именно по физиономии от лица там ничего уже не осталось, как будто бы говорил: «Посмотри на него, если будет нужно я сделаю тоже самое и с тобой!».

С одной стороны, эта показуха веселила адвоката, это как же нужно было отчаяться и досрочно признать своё поражение, чтобы опуститься до таких методов? Открыто запугивать не просто адвоката, но и в прошлом детектива. Человека, который знает всю эту подноготную, как свои пять пальцев. Человека, которому разбить кому-то лицо приятнее, чем ласкать сидящую у него на коленях проститутку. Вы серьёзно, ребята?

С другой – жутко раздражала. Эйнару не нравилось то, что происходило в маленькой бетонной комнатке подвала комиссариата. Двое здоровых мужиков избивали закованного в наручники коротышку с по-детски не развитым телосложением. Это же всё равно, что, если Ульф сейчас пошёл и поколотил бы десятилетнего мальчишку. И это называется – взрослые мужчины! Стражи порядка! Господи, как же его тошнило от них. Как же он сейчас их ненавидел!

Нет, не за то, что они избивали Билли. Билли Лейн сам был ещё тем куском дерьма и занимался по жизни ровно тем же, чем сейчас комиссар Бьёрн с напарником – избивал людей. Этот маленький, на первый взгляд безобидный мужичок развернул такой рэкет в северном районе, что мама не горюй! Телами пострадавших от руки Лейна можно было проложить мост через реку Явь.

И даже не за то, что этот верзила блондин, именующий себя супер полицейским посмел так открыто угрожать ему. Чихать он хотел на потуги Хардгера строить из себя крутого парня. Да у Ульфа варёные яйца в холодильнике и то по круче будут!

Эйнар ненавидел их за то, что ему приходилось на это смотреть.

Громкий звук очередной затрещины и стул опрокинулся. Билли не смог выдержать и завалился на бок. Может так было даже лучше у него будет маленькая передышка перед тем, как его пытки возобновятся снова. Совсем крошечная, так как Хардгер и его подручный тут же быстро подхватив Лейна усадили его обратно на стул.

Воспользовавшись этой короткой паузой, коротышка отыскал в темной комнате Эйнара, их взгляды встретились. В глазах Билли горела мольба. Отчаянная и не прикрытая, позорная. Если бы руки Бьёрна не поддерживали его сейчас он сполз бы на пол и пополз в сторону адвоката, а как дополз принялся бы скуля, тереться об его ноги, как верный, побитый пёс, прося защиты.

Вынув из кармана пачку сигарет Ульф проделал ту же махинацию, что и пятью минутами ранее: ударил пальцем по дну пачки, подцепил чувственными губами сигарету, глубоко затянулся подкуривая. Выпуская вишнёвое облако никотина, он рассматривал, как жернова правосудия перемололи его клиента. Некогда лоснящееся сытое лицо сейчас представляло из себя кровавое месиво, губы потрескались и распухли, нос был перебит в переносице, две тоненькие струйки кровавой речки, вытекающие из него, смешивались в уголках губ с кровью из них и с той что, струилась изо рта заливая подбородок, лишённый всякой мужественности. Крови было много, очень много, её металлический аромат забивал ноздри Эйнара погружая сознание адвоката в сладкую истому, в ощущение невероятного блаженства, похоже Билли прикусил себе ещё и язык.

Одежда на нём была потрёпанной и разорванной местами. Тело под ней, Эйнар не сомневался, представляет собой одну сплошную гематому. В области паха выделялось мокрое пятно, расползающееся вниз по штанине. Должно быть Билли не выдержал и обмочился.

Гроза северного района, «мясник» Билли Лейн сейчас выглядел жалко. Ульф не сомневался, что он давно уже сдался бы и рассказал выбивающему из него дух Хардгеру всё, что тот хотел знать, если бы не одно, но! Лейн был не самой крупной рыбой в своём озере, его подельники и партнёры были намного более значимыми и крупными фигурами и за одну мысль выдать их полицейскому они сначала отрезали бы Билли его яйца, а затем нафаршировав их его же дерьмом заставили бы их съесть. Билли Лейн давно бы выдал все явки и пороли, если бы не боялся своих же больше этого громилы комиссара, больше боли и даже больше собственной смерти! И если бы у Бьёрна были мозги он сам бы всё давно понял.

Умоляющий взгляд рэкетира сорвался на крик, немой и такой оглушающий одновременно. Он боялся новой порции ударов от Хардгера, боялся больше не вынести этого, боялся умереть. Эйнар глубоко затянувшись подался вперёд сидя на своём стуле как бы говоря Билли: «Всё хорошо. Не бойся. Я вытащу тебя из этого дерьма. Ты выдержишь, Билли! Ты выдержишь!»

И Лейн, человек, который не верил никому в своей жизни поверил ему. Он мысленно потянулся к адвокату хватаясь за спокойствие Ульфа, как утопающий за соломинку. Тяжёлый взгляд цвета грозового неба из-под чёрных бровей, наполовину закрытый небрежно спадающей на лоб чёлкой, увлек его в глубины собственного сознания, туда где человек хранит резервы для второго дыхания или последнего рывка. Ухватившись за непоколебимость Эйнара он даже смог выдавить из себя подобие улыбки, уголки его губ слегка дёрнулись вверх в тот самый момент, как Хардгер ударил открытой ладонью по скуле Билли. Из груди коротышки вырвался новый стон боли.

Прикинув, что он уже достаточно усыпил бдительность комиссара для реализации своего плана Ульф встал со стула и направился в сторону «сцены», где была разыграна эта кровавая постановка. Место, которое ему было отведено в первом ряду это конечно хорошо, но ничто не может сравниться с возможностью участия в этом спектакле. Где главная роль, как бы не пыжился Хардгер, отведена именно ему.

Присев на корточки рядом с Лейном он, вынув сигарету изо рта сунул её коротышке.

– Держи Билли. Покури, – обхватив кровавым месивом фильтр он, бросив благодарный взгляд в сторону адвоката затянулся, никотин должен был притупить боль. По крайней мере Билли очень на это надеялся.

Выпрямившись в полный рост Эйнар набрав полный рот слюны, что скапливалась в нём так быстро, что он не успевал её сглатывать сплюнул под ноги Бьёрну.

– Да ты…

Договорить он не успел, жёсткий словно высеченный из камня кулак врезался Хардгеру в солнечное сплетение выбивая из лёгких весь кислород, до последней капли. Комиссар, схватившись за грудь принялся лихорадочно и часто хватать ртом воздух. Его помощник дёрнулся в сторону Ульфа, но тот пригвоздил его к месту, как бабочку в рамке, висящую на стене, тяжёлым взглядом, который сейчас из-за отсутствия нормального освещения казался бездонным и тёмным, как сама тьма.

– Стой где стоишь и не рыпайся, а то присоединишься к своему приятелю!

Убедившись, что этот недополицейский сделает так как он ему сказал, этот парень только с виду был здоровенным детиной, на самом деле он был жидковат и адвокат это сразу почувствовал, Эйнар снова переключил своё внимание на комиссара. Ему нечего было бояться, напарник Хардгера никогда не полезет в драку один на один, его удел бить исподтишка, а ещё лучше толпой и кого-нибудь связанного.

Бьёрн ещё не отошёл от встречи с наковальней, служившей Эйнару кулаком. Он по-прежнему стоял, согнувшись рвано хватая воздух. Достав из кармана брюк листок, сложенный в четверо, что вытребовал у жены губернатора адвокат, затолкав его в рот комиссару угрожающе процедил сквозь зубы:

– Я даю тебе ровно пятнадцать минут на то, чтобы ты ознакомился с этим документом, привёл Билли в порядок, оказав ему всю медицинскую помощь, что ему потребуется, а после отвёз его домой, прямо в северный район со всеми почестями и фанфарами. Иначе я сам займусь тобой и твоим дружком в этом самом вонючем подвале!

Развернувшись на каблуках мужских туфель, набойка на пятках которых была сделана из металлической пластины, по просьбе самого адвоката, он не оборачиваясь направился на выход из подвала на встречу свету и чистому воздуху.

Проходя мимо дежурного, поймав его подозрительный взгляд на себе Эйнар решил, не дожидаясь вопросов от него сам пойти в наступление. За сегодняшнее утро он слишком много времени провёл в выжидательной позиции. Бросив убийственный взгляд, он спросил:

– У тебя какие-то вопросы ко мне?

– Не-ет! – заикаясь протянул молодой сержантик зарываясь с головой в газету, которую читал.

– Повезло тебе, – грубо отрезал Эйнар собираясь продолжить свой путь, но опытный взгляд бывшего детектива ухватил интересную информацию, как раньше замечал даже самую незначительную улику. На полосе в еженедельной газете, что читал дежурный была она. – А ну-ка дайка сюда свою макулатуру!

Не задавая вопросов юноша протянул источник местных новостей адвокату. Развернув газету нужной ему страницей к себе, мужчина принялся читать про себя:

«Большие радости маленького театра!».

Гласил заголовок.

Далее мелким шрифтом, в коротком сообщении рассказывалось подробнее об этих самых больших радостях:

«Наш дружный театр рад сообщить Вам, что благодаря пожертвованиям, не равнодушных к искусству земляков, мы смогли воссоздать декорации шекспировской Вероны!!! Ромео и Джульетте быть!

Именно по этому поводу объявляется мужской кастинг на роль самого Ромео! Джульетту будет играть одна из ведущих актрис нашего театра, непревзойдённая Фредерика Арне!

Далее под текстом располагалась фотография с припиской под ней: «Фредерика Арне». Девушка на снимке светилась от счастья: горящие глаза, открытая улыбка и цветущий румянец возбуждения на лице. Неукротимые волосы буйно раскинулись по плечам.

Глядя на неё Эйнар на секунду забылся и улыбнулся. Восторг, что излучала актриса на снимке был заразителен, а она сама так пленительна. Хорошо, что у него был иммунитет на все эти женские штучки, а то попался бы в расставленные подобными лицедейками сети, как дурак губернатор. Трезвость мышления тут же вернулась к нему, неуместная улыбка сползла с его лица.

«Так вот кто ты такая, цветочек, актриса, – про себя подумал мужчина, возвращая газету ничего не понимающему дежурному. Поглаживая слегка выступающий вперёд выразительный, словно высеченный из скалы подбородок с ямочкой он продолжил размышлять: – Но зачем актрисе могло понадобиться следить за мной? Не понятно… Похоже придётся мне познакомиться с ещё одной артисткой из нашего театра поближе…».

Обдумывая при каких обстоятельствах это лучше всего сделать, так чтобы не вызвать у девчонки подозрений, а это не просто учитывая, что она за ним следила он открыл дверь и резко шагнул вперёд, врезаясь в кого-то кто так же стремительно пытался попасть внутрь.

Первым, что он почувствовал был запах. Прикрыв глаза, глубоко втянув его в себя, как дикий зверь мужчина распознал его. Красный апельсин и Дамасская роза. Женственность и чувственность в одном флаконе.

До его ушей донёсся чёткий, высокий голос:

– Извините!

Он опустил голову вниз и увидел её. Актриса, что сегодня заняла его мысли больше, чем какая-либо женщина за последнее время была перед ним. В том же алом платье, что так шло её фигуре с распушенными волосами, свободной волной струящимися по её плечам и спине. Судьба словно нарочно сталкивала их, предлагая жестокому богу в качестве откупа сей нежный цветок, возлагая его на алтарь жертвоприношения.

– Это вы меня извините!

Фредерика вздрогнула. Мужественный голос, с лёгкой хрипотцой прошёлся вибрацией по её телу вызывая дрожь. На девушку словно дунул холодный могильный воздух. От его неторопливости и потусторонних интонаций веяло опасностью. Она поняла кто это до того, как задрав голову увидела ярко выраженные острые скулы, тёмно-серые глаза в которых никогда не переставала бушевать гроза, чувственные губы, искривлённые в наглой ухмылке и взлохмаченные, падающие на глаза волосы, делающие взгляд мужчины хищным, как у зверя.

Они стояли в дверном проёме и изучали друг друга. Каждый видел в стоящем напротив опасность. Фредерика улавливала вязкую и тягучую ауру мужчины, так же хорошо, как запах дорогих вишнёвых сигарет, что курил Эйнар смешавшийся с ароматом кедра и сандалового дерева, исходивших от него. Ульф был достаточно умным, чтобы знать – никогда нельзя недооценивать женщину. Тем более если эта женщина красива и умеет притворяться, примерять на себя маски. Их сила в их слабости. А женское коварство способно взять верх даже над мужской мудростью.

Она сдалась первой.

– Вы не позволите мне пройти?

– Ах да… Конечно, конечно… Извините! – Эйнар изобразил искреннюю растерянность, этот трюк всегда действовал, но мог ли он возыметь своё действие на настоящую актрису было хорошим вопросом.

Он шагнул в сторону пропуская её и тут ему пришла в голову мысль проверить это. Чем раньше он поймёт насколько она может быть достойным соперником тем лучше. Стоило девушке сделать шаг, как Эйнар выкинув вперёд руку перегородил ей путь, как опустившийся шлагбаум.

– Господи, где мои манеры! – продолжая разыгрывать спектакль произнёс он. – Эйнар Ульф.

– Фредерика Арне, – представилась девушка, протянув ему руку в ответ.

Он коротко пожал её, а затем склонившись оставил лёгкий поцелуй на костяшках пальцев. Кожа, где коснулись его губы горела, посылая лёгкие покалывания по всему телу. Фредерика не ожидала, что он не ограничится простым рукопожатием, ведь она была без перчаток! А по новому закону прикладываться губами к голой коже было запрещено! Эйнар же убедился в правильности своих сомнений – ему не удалось обмануть мисс Арне.

Выпрямившись, он послал ей свою фирменную улыбку и раскланявшись вышел из комиссариата. Оглядевшись по сторонам, мужчина заприметил через дорогу, немного наискосок небольшую беседку, находящуюся в тени раскинувшегося тополя. Контингент, что обитал в ней он тоже сразу срисовал, местная шваль: алкаши, тунеядцы, бомжи и местные мелкие барыги.

«И этот дубина с ксивой будет говорить ещё что-то про закон и порядок? У него практически перед комиссариатом сидят преступные элементы и представители низших субкультур! Легавый придурок!».

Оглядевшись по сторонам, скорее по старой, ещё не сгладившейся из сознания привычки, чем по необходимости Эйнар перешёл дорогу. Машины стали редким явлением, достать бензин и запчасти было большой проблемой.

Направлялся он конечно же к той самой беседке, что так привлекла его внимание. Лучшего места для наблюдения ему просто не сыскать.

– Я присоединюсь? – сразу же спросил Ульф материализовавшись перед выпивохами.

– А пригласительный то у тебя есть? – задал ему встречный вопрос жирный мужик с масляными волосами и лицом, усыпанным бородавками.

Он усмехнулся. Вынув из кармана крупную купюру положил её на стол.

– Такое пригласительное тебя устроит?

– Родной, с таким ты можешь просидеть здесь хоть до завтрашнего утра!

– Надеюсь не придётся! – усаживаясь на освобождённое ему место усмехнувшись отозвался он.

Как в воду глядел, действительно не пришлось уже через двадцать минут своего наблюдения он узнал то, что хотел. Фредерика вышла из полицейского участка, местного комиссариата и не одна, а в компании, – кто бы мог подумать! – Хардгера Бьёрна!

Девушка держала комиссара под руку и о чём-то возбуждённо говорила. Сомнений в том, что они спорили не было и быть не могло, так же, как и в том, что она была его подружкой. Попытка Хардгера обняв прижать её к себе всё подтвердила в лучшем виде.

«Неужели это он попросил девчонку проследить за мной?».

Мотив этого поступка Эйнар ещё мог понять, но вот причину, по которой Бьёрн мог отправить сделать это именно её – нет! Неужели он настолько придурок?

Спор тем временем плавно перетекал в плоскость конфликта. Что его спровоцировало Ульф не понял, но оттолкнув комиссара девушка, возбуждённо размахивая руками начала что-то выкрикивать, но не слишком громко, адвокат не смог расслышать ни слова.

«Цветочек – цветочек… Неужели из всего многообразия дерьма, что вываливается на улицы нашего города ты выбрала именно это, ограниченное и скорое на расправу? – достав пачку сигарет он закурил. – Хотя… Самые прекрасные цветы расцветают там, где удобрена почва. А лучшего удобрения чем дерьмо не сыскать!».