Читать книгу Фармакон - - Страница 6

Северный район раскинулся вдоль порта в водную акваторию которого входило быстрое русло реки. Реки, что сначала провела убийцу незаметно в один из самых опасных районов города, а после раскаявшись, словно заботливая мать укачивая младенца в своих объятьях, вынесла тело несчастного поближе к берегу с жилыми домами, чтобы близкие могли найти его и оплакать.

Билли сам пошёл на встречу своей смерти, добровольно и без единого опасения. Он сразу узнал голос окликнувший его несмотря на то, что его владелец был укрыт в длинный чёрный плащ с глубоким капюшоном, а лицо гостя было дополнительно сокрыто маской от случайных любопытных взглядов. В свете луны она зловеще поблескивала, но Лейн не усмотрел в этом ничего странного и тем более опасного, просто пришедший поговорить с ним не хочет, чтобы кто-то об этом знал. Взяв в расчёт то, кем являлся по жизни Билли это было обычное дело.

Тяжело переставляя ноги, с трудом волоча их, держась за бок, болезненно кряхтя и пошатываясь он двигался на встречу собственной смерти с таким упорством и терпением, что знай коротышка об этом то, наверное, единственный раз в собственной жизни возгордился бы собой. При условии конечно, что он не поступил бы так как поступал всегда – постарался бы сбежать.

Но он не знал и преодолевал расстояние отделяющее его от человека в плаще с распростёртыми объятьями и карикатурной улыбкой на распухших, едва начавших заживать губах. Тонкая кожа губ не выдержала и болезненную улыбку окропила свежая кровь, хлынувшая из только-только затянувшейся ранки.

Этой кровью и той, что пойдёт у Билли чуть позже из носа и глаз незадачливому рэкетиру предстояло вывести на стене кровавое послание, последнее в жизни коротышки. Адресованное всем в этом городе и в тоже время никому. Послание, что словно суровый приговор не подлежащий обжалованию надорвёт трусливое, мечущееся словно загнанное животное сердце Лейна до того момента, как он останется совсем один на ветру. Плывущим по течению реки в которой загубил не мало невинных жизней.

Реки, которая уже через пол часа прибьёт его тело к берегу и ночную прохладу тишины разрежет звук полицейских сирен, женского плача и отборного мата комиссара.

Хардгер склонился над трупом критически осматривая его, водящаяся в реке рыба и раки ещё не успели поработать над телом, но всё же твёрдой уверенности, что это был именно Билли Лейн у комиссара не было. Просто потому что это был не тот Билли Лейн, которого они вместе со Стиви доставили к границе северного района час назад.

Ещё час назад тридцатилетний мужчина с тёмными, как творимые им делишки волосами и глазами цвета его прогнившей души был молод и не смотря на следы недавней встречи с кулаками Бьёрна довольно свеж, сейчас же он представлял собой жалкое зрелище: седые, поредевшие волосы, испещрённое глубокими, как русло реки, из которой его выловили морщинами лицом, сгнившими поредевшими зубами и выцветшими глазами, в которых застыл немой ужас. Должно быть именно так выглядит квинтэссенция нечеловеческого страха.

Поднявшись на ноги Хардгер смачно сплюнул, совсем не заботясь о том, что мог попасть на труп Билли. Его вообще мало волновал Лейн и то, что с ним произошло, если это конечно был действительно он. Мерзкий коротышка интересовал его только тогда, когда, находясь в душном подвале допросной, один на один с комиссаром мочился под себя трясясь от страха или тогда, когда Бьёрн выколачивал из него показания, но ещё больше тогда, когда он был уже готов начать говорить.

– Кто-нибудь опознал это пугало? – комиссар достал из кармана сигареты и закурил. Тонкая, удушливая струйка заполнила пространство рядом с ним запахом дешёвого табака и смолы. Немного отойдя в сторону, чтобы позволить судебно-медицинским экспертам беспрепятственно делать свою работу, он поинтересовался: – Это точно засранец Билли или мои глаза меня обманывают, выдавая желаемое за действительное рассмотрев в этом дряхлом старике Лейна?

– Да, его опознала жена, – участковый из северного района указал головой на женщину, стоящую рядом с ним и не сводящую скорбного взгляда с тела выловленного из реки, – она же его и нашла.

Посмотрев на вдову Хардгер нарвался на ненавидящий, осуждающий взгляд. Давно ему в жизни не приходилось принимать такой вызов, тем более от женщины. Эта дамочка настоящий волк в овечьей шкуре! Вот к кому нельзя поворачиваться спиной, настоящим мужиков в их семье был вовсе не Билли.

– Проявили бы вы комиссар уважение к убитому, здесь всё-таки не центр, у нас правят свои законы, ксивой и оружием здесь никого не напугать, – она процедила это сквозь зубы словно ведьма, проклинающая своего врага, обрекая его на долгую и мучительную смерть.

Бьёрн усмехнулся. Смерив эту маленькую, тучную женщину фигурой смахивающую на бочонок с натруженными руками и проступающими, как у тяжелоатлетов мышцами рук он, приблизившись к ней вплотную наклонился к её лицу. Их взгляды скрестились словно шпаги двух дуэлянтов. Растянув свои губы в жестокую улыбку, он грубо осадил её:

– Ваш муж был огромным куском человеческих экскрементов, тот кто его убил сделал неоценимую услугу нашему обществу. Я буду искать его убийцу только потому что это мой долг, но миндальничать с вами я не намерен!

Хардгер вёл себя вызывающе и бесцеремонно, так как обычно поступал общаясь с преступниками. Глядя на всё это со стороны Эйнар искренне забавлялся. Комиссар уже второй раз за день давал представление перед ним. Вклиниваться, отстаивая честь и достоинство жены Билли он не собирался, этой ночью у него была другая миссия – выжидать и наблюдать, и лишь в случае крайне острой необходимости – вмешаться.

Но Ульф был не единственным кто занял наблюдательную позицию, с широко распахнутыми от ужаса глазами Фредерика не мигая следила за всем тем, что сейчас происходило, и девушка не знала, что подвергало её в больший шок то, что стало с Билли, поведение её жениха или нескрываемое веселье Ульфа на месте убийства его клиента. Хотя может последнее ей просто показалось? Мисс Арне пригляделась внимательнее, пытаясь как можно лучше рассмотреть адвоката под тусклым светом фонаря и заволочённой тучами луны.

Нет. Ошибки быть не могло. Мужчина хоть и казался бледнее чем обычно, его алебастровая кожа стала почти прозрачной, тонкие голубые венки проглядывали сквозь неё, как разветвляющиеся русла рек, но он не выглядел вовсе больным или до потери сознания взволнованным от вида мёртвого тела. Даже, напротив. Его всегда небрежно лежащие волосы сейчас были особо взлохмаченными, а идеально отглаженная рубашка небрежно помятой и расстёгнутой на груди чуть ли не до пупка, извечная ухмылка была ещё наглее и вызывающе. Словно до того, как приехать сюда он проводил свой вечер в компании элитных напитков, нетвёрдость его позы уверенно указывала на это.

«Ну конечно, что ещё делать адвокату вечером у себя дома после удачного дела, как не сидя в удобном кресле попивать виски или коньяк отмечая свою победу?» – Фредерика почему-то была уверена, что Эйнар отдаёт предпочтение именно этим дорогим напиткам.

Так же она с отчаяньем отметила, что этот образ идёт Эйнару ещё больше, чем его извечная вызывающая, вопиющая своей безнаказанностью наглость! Сейчас адвокат выглядел сексуально, но в тоже время очень опасно, по-разбойничьи расхристанным. Настоящий бандит с большой дороги!

Словно почувствовав на себе её взгляд, адвокат начал поворачивать голову в сторону девушки, та тут же предприняла попытку спрятаться за растущее рядом дерево, её предприятие потерпело бы поражение если бы не парочка оборванцев в последний момент отвлёкших внимание Эйнара на себя. С большой бутылкой какого-то мутного пойла они, подойдя к адвокату налили жидкость из неё в стакан по самое горло и протянули ему.

Даже из своего укрытия Фредерика увидела, как мужчина скривился и навострив слух смогла расслышать, как он пытался отказаться от угощения.

– Ребят я уже пил за упокой души Билли!

Мисс Арне не ошиблась, Ульф действительно был не совсем трезв, но виной тому были не благородные напитки, как она думала ранее, а какая-то бормотуха, что гнали жители северного района неизвестно из чего.

– За покойника два раза выпить полагается! – был дан ему ответ, прозвучавший для адвоката приговором.

Скривившись он, взяв из рук одного из подошедших стакан с мутной жидкостью резко выдохнув в сторону тут же опрокинул содержимое в себя после сразу прикрыв рот рукой, скривился ещё больше. Воспользовавшись моментом Фредерика покинула своё убежище направляясь на юг вдоль реки, пожалуй, сегодня ночью она увидела уже достаточно. Нужно убираться отсюда, пока она ещё остаётся незамеченной для местного контингента и полиции.

На пару секунд Эйнару показалось, что он ослеп. Снова. Первый стакан этой мерзости привёл к точно таким же последствиям, но, когда он уже забеспокоился, что навсегда лишился зрения бог его миловал, вернул картинку перед глазами. Теперь понятно почему этот район славится своей жестокостью и бесчеловечностью, с таким-то пойлом неудивительно! Ещё парочка таких стаканов и Ульф сам вгрызётся в глотку кому угодно!

Он хотел закурить, чтобы сбить неприятный привкус, оставшийся во рту, но побоялся, что сделает только хуже, засовывая вытянутую из кармана пачку сигарет обратно. В этот самый момент он и заметил их, улыбка как по волшебству исчезла с его лица, а на её месте появился звериный оскал.

«Какого чёрта их сюда принесло?!» – вопрос заданный самому себе так и остался без ответа.

По грязной улице, сквозь толпу таких же грязных людей, под ручку с губернатором словно по ковровой дорожке важно, высоко держа голову вышагивала Элли Рэй или как она сама себя сейчас называла Лу́на Роуз. Её надменный, высокомерный взгляд метался по толпе разыскивая кого-то, кого было догадаться не сложно. Как и то, что у них намечаются проблемы. Если губернатор заговорит об убитом с Хардгером, а он непременно заговорит за этим он и приехал, это было очевидно, то их маленькая афера вскроется. Эйнара обвинят в фальсификации документов, а малышка Рэй лишится своего мужа и покровителя в одном лице. Нужно срочно что-то предпринять.

Нетвёрдой походкой, он двинулся в самое пекло прямо к Бьёрну, на перерез губернатору и его дорогой, хотя на самом деле не очень, жёнушке не совсем понимая, как будет выкручиваться. Элли тут же заметила его, её лицо сохраняло неприступное выражение, как будто она не тряслась внутри от страха, как осиновый лист, в то время как её глаза кричали ему: «Сделай что-нибудь, пока ещё не поздно!». Сквозившая в них истерика вполне заслуживала смирительной рубашки, но на лице не дрогнул ни один мускул.

«Да Рэй не знаю какая из тебя жена, а актриса ты отменная! Тебе бы в Голливуде играть, а не стирать ноги об подмостки нашего театра!».

До Хардгера оставались считанные метры, а идея дальнейших действий так и не сформировалась, чёртово пойло совсем мозг ему затормозило! И влип бы он в неприятную историю, конкретно так, по самые уши увяз если бы не истошный крик, донёсшийся с юга. Голос Эйнар узнал.

«Если бы не знал, как ты ко мне относишься, цветочек, то подумал бы, что ты играешь в моей команде! – усмехнулся про себя он, переходя на бег вместе с остальными. – Чертовски вовремя подобранный момент!».

Ей удалось незаметно выбраться, оставив за своей спиной подругу папарацци, жениха полицейского, ненавистного адвоката и колоритных жителей. Она праздновала свою победу, пока коварный луч луны не осветил надпись, оставленную несомненно кем-то имевшим отношение к убийце. Неровные буквы с кровавыми разводами, выведенные нетвёрдой рукой гласили: «Я есть яд и я – исцеление».

Сердце Фредерики неприятно сжалось, когда же из мрака ночи ей на встречу выступили три вытянутых силуэта, скрюченные и одетые в висящие на костлявых телах лохмотья, словно ожившая скульптура Огюста Родена – «Три тени» сердце девушки и вовсе пропустило сразу пару ударов. Пятясь назад, она что есть мочи закричала. Силуэты тут же замерли толи, напуганные её криком толи, застигнутые врасплох тем, что она вообще нашла в себе силы на это после встречи с ними.

На её крик тут же откликнулся гомон голосов, и девушка, воодушевлённая тем, что она не одна, что её услышали развернулась и припустила в их сторону. Бежала до тех пор, пока не оказалась в крепких, знакомых руках. Удушливый запах табака и укоризненный взгляд всё же позволили почувствовать себя в относительной безопасности. Не давая даже шанса Хардгеру начать задавать ей вопросы, какого чёрта она тут делает или как здесь оказалась, Фредерика тут же поведала о том, что увидела. На ближайшие пол часа Бьёрн потерял к ней интерес переключив своё внимание на расследование. У неё появилось время придумать легенду.

Рыская вдоль стены, как собака ищейка комиссар отчаянно пытался найти хоть что-то более стоящее, чем надпись кровью на стене, следы босых ступней и три калеки-оборванца, хотя бы малейшую зацепку, указывающую кто мог сделать такое с Билли. Он уже разве что на карачки не встал, обнюхивая место преступления в своих поисках. Всё бес толку. А личное присутствие губернатора и этого адвокатишки только усугубляло ситуацию. У него создавалось впечатление, что он ручная обезьянка, развлекающая зевак. И если губернатор пока лишь хранил молчание придирчиво осматриваясь, то Эйнар будто специально провоцировал его, посылая недвусмысленные улыбки и пару раз даже подмигивая. Держась из последних сил Бьёрн сосредоточился на следах, но и тут не смог удержаться чтобы не попробовать приписать их появление Ульфу.

Постаравшись сделать это как можно не заметнее, а от того и полностью провалившись в своей затее, комиссар сравнивал размер ступни босых ног с размером ноги Эйнара. Последний не удержался от язвительного комментария, в очередной раз:

– Может мне снять туфель и тебе его дать, чтобы ты мог приложить его к следам и сравнить наглядно или ещё лучше оставить рядом со следами подозреваемого отпечаток своей ступни?

– Не надо! И так вижу, что размер оставленный на земле слишком маленький! – Не сумев совладать с эмоциями, он взорвался: – И вообще какого чёрта ты здесь делаешь?!

– Я пришёл поддержать супругу убитого, он же всё-таки был моим клиентом, если ты ещё помнишь, – адвокат снова подмигнул. – А вот что здесь делает твоя подружка – это хороший вопрос!

Не сдержавшись Хардгер тут же бросился на Эйнара с кулаками, да так отчаянно, что его пришлось оттаскивать и после этого какое-то время удерживать. С разбитой губой Ульф улыбался своему сопернику, как победитель. Он им и был, Бьёрн это чувствовал кожей, комиссар не понимал, как и в чём его превзошёл противник не успевший ударить его ни разу, но надменная улыбка адвоката только подтверждала его догадки, тот снова взял над ним верх.

– Какого чёрта здесь происходит? – губернатор вышел из своего состояния анабиоза, а именно этого и добивался Ульф. Ему нужно было направить вектор общения Эймса Каммингса в нужное ему русло до того, как с языка губернатора может соскочить не нужные для адвоката вопросы.

– Ничего особенного, господин губернатор! Просто наш доблестный комиссар ведёт допрос свидетеля в привычной ему манере! – Эйнар ловко подливал масло на вспыхнувшие угли.

– Что это значит?

Бьёрн догадывающийся, что последует далее дёрнулся в сторону адвоката, но по-прежнему крепко удерживаемый коллегами не смог вовремя закрыть рот Ульфу.

– Сегодня утром он вёл допрос Билли, где избил того так, что бедолага Лейн превратился в отбивную. Потом он должен был доставить его домой, в северный район. Из участка они выехали, но Билли до дома так и не добрался! – Эйнар сверкнув глазами, как острым лезвием повернулся к Хардгеру обращаясь к нему: – Что случилось Бьёрн? Может быть по дороге ты решил доделать то, что не успел утром? Может это ты убил Лейна?

Ловкая речь адвоката произвела эффект разорвавшейся бомбы! Даже если губернатор и понимал, что это чистой воды манипуляция не отреагировать на неё он всё же не мог. Как и начальник участка. Они оба обязаны были принять меры, и они их приняли. По приказу губернатора Хардгер был временно отстранён от этого дела, до выяснения всех обстоятельств. Ему ещё повезло, что против него не выдвинули обвинений.

Довольный собой и посеянным ажиотажем среди присутствующих Эйнар незаметно испарился, пока никто не видит, щипнув за попу Рэй, подмигивая ей на прощание. Больше ему здесь делать было не чего, можно было ехать домой и ложиться спать. Ночь и так близилась к концу, скоро должно было рассвести.

Фредерика тоже решила воспользоваться ситуацией и вовремя раствориться, до того, как она попадёт под горячую руку своего жениха комиссара. Девушка и не подозревала, что сегодня она выступила единой командой со своим врагом. Они оба отвлекли внимание друг от друга, когда это было нужно.