Читать книгу Фармакон - - Страница 8

Сидя перед гримёрным зеркалом Фредерика, не отводя взгляда внимательно наблюдала через него за Лу́ной Роуз, двум ведущим актрисам приходилось делить гримёрку. Сама мисс Арне ничего не имела против этого, она давно научилась сосуществовать с кем-то в маленьком пространстве. Что до миссис Роуз, так она вела себя напыщенно-безразлично и каждый раз оказываясь в комнате с Фредерикой делала вид, что той там попросту нет! О том, чтобы переброситься парой фраз перед спектаклем речи не шло.

Девушка не понимала, как приме их театра это удаётся. Как можно настолько абстрагироваться от внешнего мира, чтобы не замечать никого и ничего? Тем более, когда тебе никогда не приходилось ранее делить с кем-то площадь, да ещё и такую маленькую, пожалуй, её даже можно было бы назвать сиротской.

Лу́на утверждала, что всю свою жизнь до приезда в Ирк-Сен провела в небольшом соседском городке –Скаэльс, что она единственная дочь своих родителей и до своего замужества с губернатором у неё дома была своя личная комната. Но что-то не похоже, чтобы это было правдой. Фредерика тоже была единственным ребёнком в семье, как и Лиззи. Обе девушки начав жить вместе максимально старались быть незаметными друг для друга дабы не мешать лишний раз, но сколько не старайся присутствие ещё одного человека в комнате всегда заметно!

Запудривая и без того бледную и идеально ровную кожу лица миссис Роуз придирчиво осматривала себя. Её огромные, василькового цвета глаза так и выискивали малейший изъян чтобы с помощью подручного грима устранить его. Разумеется, безуспешно, нельзя найти того, чего нет.

Глядя на внешнюю идеальность примы: на тонкость её чёрт, на выразительность глаз и скул, на идеальный тон молочной кожи, на шёлковое полотно светлых локонов Фредерика не могла не признать, что роль Елены Прекрасной ей подходит как никому иному! Тут даже не стоило заикаться о возможном блате. Молодая женщина была не позволительно прекрасна! Она была идеальна, как и персонаж что ей предстояло воплотить на сцене в ближайшее время.

Завидовала ли мисс Арне? Нет. Обе женщины, – и Лу́на Роуз и Елена Прекрасная, – были из категории –за обладание такой и войну можно разжечь и уничтожить целое государство. Сама же Фредерика никогда не хотела быть такой женщиной. Ну посудите сами, чего хорошего в том, что из-за тебя начнутся военные действия? Пострадают ни в чём не повинные люди? Погибнут дети? Исчезнет государство, что ранее было процветающим? А ничего хорошего в этом нет! Как бы люди не романтизировали такие истории! Загубить всё из-за хорошенького личика и стройной фигурки, тьфу!

Вдоволь насмотревшись на идеал женской красоты, толи женщину, а толи видение, мисс Арне сфокусировала взгляд на своём лице. Ну что, не идеал конечно, но могло быть и хуже. Взяв в руки пуховку она, заранее зная, что это по большому счёту бесполезно принялась запудривать не идеальную кожу щёк и скул, на которых проступали небольшие покраснения и неровности. Фредерика никогда не могла похвастаться идеально чистой и ровной кожей, небольшая проблема в этом плане у неё присутствовала. Что было причиной сказать сложно, но не особо сбалансированное питание, небольшая пищевая аллергия на некоторые продукты, что актриса всё равно позволяла себе есть и профессиональный грим не способствовали решению данной проблемы в положительную сторону.

– Девочки через пять минут начинаем! – на пороге гримёрки показался Лойд Баркли – художественный руководитель театра. – Полная боевая готовность!

Величаво встав со своего места Лу́на последний раз посмотрела в зеркало, окинув весь свой образ внимательным взглядом, но было в нём что-то ещё помимо желания выглядеть идеально. И этим чем-то была тревога, явно выдающая приму слегка подрагивающими руками, не обычное свойственное всем артистам перед выступлением волнение, нет это было чем-то другим и Фредерика смогла это уловить. Тем более, что раньше миссис Роуз это было не свойственно.

«Интересно чем вызвана эта нервозность?» – размышляла она, двигаясь за кулисами в сторону сцены за другими актёрами, что тоже высыпали из своих гримёрок.

Развить хоть какую-то мысль из своего наблюдения она не успела, стоило ей ступить на сцену, как потребность строить предположения по этому поводу растворилась, как песочный замок, поглощённый морской волной. У неё помимо необходимости играть свою роль проклюнулась своя собственная проблема и как итог повод для тревоги.

Ещё пару часов назад раздражающим фактором для девушки выступил бы наглый адвокат, сидящий в первом ряду рядом со своей безупречной невестой и не сводящий глаз с игры Фредерики. Актриса искренне сокрушалась бы какого чёрта он пришёл на представление, да ещё и уселся в первом ряду, да ещё и так на неё смотрит?! А его невеста? Не слишком ли много идеальных людей в последнее время находятся в радиусе мисс Арне?

Но сейчас, как бы не старался Эйнар провоцировать взглядом девушку беспокоил её совсем другой человек. Человек нанёсший глубокую обиду Лиззи и ей самой, и сейчас, в этот самый момент восседавший в первом ряду с огромным букетом лилий рядом с мисс Перол. Фредерика чувствовала кожей, как некомфортно сейчас Лиз. Сидя рядом с Хардгером она осунулась, и вся сжалась, стремясь стать незаметной. У девушки ёкнуло сердце за подругу, но сейчас она ничего не могла сделать, оставалось сосредоточиться на роли Андромахи и ждать антракта, дабы расставить все точки над «i». Провалить выступление на сцене было никак нельзя, увольнение из театра это последнее, что ей сейчас нужно.

Демонстрируя весь свойственный ей профессионализм Фредерика старалась ровняться на Лу́ну, вот уж кто-кто, а эта дамочка на сцене словно забывает обо всех своих проблемах, робот, а не человек! Так отключать все посторонние эмоции на раз не каждому под силу. Если бы мисс Арне знала, что не только она ровняется на старшую подругу в стремлении подавить не нужное волнение и отыграть как надо, но и миссис Роуз поступает точно также, ровняясь на неё, то девушка не удержалась и рассмеялась бы прямо на сцене посреди спектакля. Это же надо было до такого докатиться! Прима театра, несравненная дива пытается соответствовать обычной, рядовой актрисе! Смех, да и только!

Кому точно было бы не до смеха в сложившейся ситуации так это Лу́не, Лиззи и Бьёрну. Каждому по разной причине.

Миссис Роуз необходимо было уличить возможность переговорить с глазу на глаз с Ульфом, но этот самодовольный хам припёрся в театр вместе со своей невестушкой и сейчас с довольным видом явно наслаждался представлением и муками Лу́ны, этот мужчина испытывал не понятный актрисе восторг от её метаний. А то, что она вне себя он знал точно, адвокату удавалось на ментальном уровне считывать эмоции актрисы. Как? Это объяснить было невозможно, как и то почему его так заинтересовала находящаяся на сцене рядом с миссис Роуз Фредерика. Он не сводил с неё оценивающего и временами даже восхищённого взгляда. Лу́на не исключала, что Эйнар делает это специально, чтобы поиздеваться и вывести её из себя, это было вполне в его духе!

Лиззи Перол идя на представление, как и всегда мечтала насладиться игрой подруги, которую она искренне считала намного талантливее и красивее примы театра, а самое главное более разноплановой. Фредерике одинаково легко и хорошо удавалось вживаться в роли и развязных, легкомысленных красоток и серьёзных, консервативных матрон. Возрастной диапазон её персонажей тоже был невероятно широким, от девчонки подростка до дряхлой старухи. Менялся не только грим и внешний облик, мисс Арне даже меняла осанку, интонации и высоту голоса, его чистоту и плотность. Успех и выдающуюся игру подруги Лиз справедливо приписывала и на свой счёт, ведь это именно она помогала Фредерике найти то самое попадание в образ. И от этого она гордилась молодой актрисой ещё больше, её трудолюбием и готовностью отрабатывать одну и ту же сцену по сотне раз, пока мисс Перол не скажет: «Это оно, идеально!».

Сейчас же Лиззи не могла сосредоточиться на том, что происходило на сцене из-за опасной близости Хардгера. А ведь это был один из любимейших образов мисс Перол воплощённый Фредерикой. Девушке казалось, что и в самой актрисе есть что-то от гордой, благородной и рассудительной жены Гектора. Но флюиды презрения и скрытой агрессии так буйно распространяющиеся от сидящего рядом комиссара совсем не настраивали на спокойный просмотр. Если бы не опасения, что своим уходом она расстроит Фредерику, то, наверное, девушка уже постаралась бы улизнуть с представления, а так приходилось сделаться максимально незаметной, чтобы лишний раз не раздражать мужчину своим присутствием.

Хардгера нервировало и выводило из себя абсолютно всё. И то, что он был вынужден укротить свою гордость первым идя на примирение со вздорной невестой, и то что он пока не мог объяснить ей как с ним не стоит разговаривать. Можно конечно было бы плюнуть на шесть месяцев, потраченных на неё, ничего серьёзного за них так и не случилось, но мужское самолюбие его было больно задето. Как это она посмела его прогнать? Из них двоих выбрать не его, своего мужчину, а какую-то шваль? Да и в свете последних обстоятельств она была ему нужна, он не сможет в короткое время найти себе новую девушку на которой сможет жениться. У комиссара нет на это ни времени, ни желания. Фредерика ему идеально подходит, а как выбить всю ту дурь, что засела у неё в башке мужчина знает.

Надев самые нарядные брюки, что у него имелись и самую приличную белую рубашку, купив самый дешёвый букет цветов, – на дорогой она после своего поведения сегодня утром не заслужила! – он приобрёл билет в кассе на кривляние Фреди. И вот тут-то его и ждала подстава о которой он и подумать не мог. Мало того, что ему предстояло два часа смотреть на эту вакханалию на сцене, так мужчине ещё и досталось место рядом с этой чёртовой папарацци, с таким отвратительным цветом волос словно её топили в синьке да так и не утопили. При мысли об этом он немного расслабился, представив, как это проделал бы он сам. А что? Это было бы весьма занятно, проверить её объём лёгких!

Синеголовая словно почувствовав направление и хищность его мыслей сжалась и отодвинулась от него, на сколько это позволяло её кресло. Комиссар успокоился и даже смог насладиться происходящим на сцене. Эстетическое удовольствие от лицезрения Фреди и Лу́ны Роуз, что он сейчас получал хватило, чтобы сгладить неприятность ситуации в целом.

Когда пришло время антракта, нужно было сменить декорации – настало время последней битвы, при которой Трое суждено пасть от руки греков – и заодно дать зрителям возможность размять затёкшие конечности от долгого сидения на одном месте, без движения, все присутствующие в зале разбрелись кто куда, словно нарочно, желая побыть порознь с тем, кем пришли. Кто-то делал это не непроизвольно, а пару людей – намеренно.

И из этой пары особенно выделялись ведущая актриса с кристально чистой репутацией и знаменитый адвокат с сомнительной. Исчезнув с поля зрения остальных одновременно, словно растворившись в воздухе они материализовались в тесной комнатке. В гримёрку актриса затащила мужчину сама, насильно пока тот притворно сопротивляясь действиям девушки открыто веселился.

– О Боги, куда вы меня тащите миссис Роуз? – потешался адвокат.

– Ты можешь быть хоть иногда серьёзным? – шикнула на него молодая женщина. Высунув голову в коридор, чтобы проверить не видел ли кто представление, что закатил Эйнар, она, удостоверившись, что они остались незамеченными, быстро прикрыла дверь. – У нас могут возникнуть проблемы!

– А я всегда серьёзен, даже когда кажется, что это не так, – он опасно прищурился. – Проблемы говоришь… Ну судя из того, что ты не побоялась встретиться практически у всех на виду могу сделать вывод, что у тебя сильно пригорает одно место Рэй! Выкладывай, что стряслось, и я пойду, слишком много дел.

– У тебя всегда много дел, но ничего в скором времени тебя могут освободить от них.

Ульф заинтересовано выгнул бровь, и актриса продолжила:

– Этот дубина комиссар пытается сблизиться с моим муженьком. Знаешь, чем нам это может грозить?

– Точно ничем хорошим…

– Вот именно, рано или поздно в разговоре всплывёт тема ходатайства губернатором Бобби, вот он удивится, когда узнает, что помог выйти на свободу преступнику сам того не зная!

– Не впадай в истерику, Элли! – Ульф грубо осадил нарастающую панику актрисы, до того, как она разрослась в нечто плохо контролируемое. – Ещё ничего не произошло, рано рвать волосы на голове, а тебе так вообще нервничать лишний раз вредно – морщины раньше времени появятся, а без красивого, ровного фасада ты вряд ли кому-то будешь нужна и интересна, а больше то и похвастаться нечем. Ну кроме разве что сомнительного прошлого.

– Хватит тыкать мне в лицо моим прошлым! За своим настоящим лучше последи! – она сказала это раньше, чем успела подумать. Эйнар никому не позволял так с ним разговаривать, и она не исключение, но в этот раз мужчина решил подыграть ей, оставив это без внимания. Понимая, что второй раз благосклонности от него может и не быть женщина добавила спокойнее: – Лучше скажи, что нам делать то теперь?

– Ты знаешь каким образом наш бравый комиссар собирается сблизиться с твоим дражайшим супругом?

– Он намеревается использовать пунктик моего мужа по поводу замужества. Собирается пригласить Эймса на свою свадьбу.

– Ага, – протянул мужчина, потирая идеально выбритый подбородок. – Значит Бьёрн решил сделать предложение мисс Арне. Теперь понятно почему он припёрся в театр на представление с этим ужасным, уже почти завявшим веником.

– Скорее всего, раньше его здесь было не видно.

Мужчина махнул головой давая понять женщине, что услышал её сам же пребывал в раздумьях, как ему всё разрулить в свою сторону.

«Ну, что ж цветочек не сказать, что я это планировал, но похоже придётся мне использовать тебя», – это было самым быстрым решением проблемы, возможностью отсрочить немного времени необходимого на разработку приличного плана действий.

– Ты знаком с Фредерикой? – неожиданно даже для себя озвучила свою внезапно возникшую догадку актриса. – Так вот почему ты так пялился на неё во время спектакля!

– Не так близко, как мне бы хотелось, – ответил мужчина специально чтобы задеть старую знакомую, в голове уже намечая план действий. – Какая она?

– Фредерика? – переспросила женщина хоть в этом и не было никакой нужды. – Не твой тип, ты с ней заскучаешь.

– Я не просил тебя составлять наш с ней гороскоп совместимости, Рэй! – тихо, но твёрдо осадил её мужчина. – Я всего лишь попросил рассказать мне какая она!

– Зачем? – не унималась оскорблённая женщина.

– Чтобы иметь возможность разорвать помолвку наших голубков. Мне нужно время, чтобы придумать приличный план или ты уже не боишься, что всё вскроется?

Лу́на боялась, она очень боялась, что декорация её фальшивой, идеальной жизни даст трещину и Эйнар это прочёл по её лицу. Эта малышка скажет ему всё, что он попросит, сомнений нет.

– Она честная, прямолинейная с обострённым чувством справедливости, – задумавшись начала перечислять женщина. – А вообще я не так близко с ней знакома. Но одно могу сказать точно, что бы ты там про себя не думал Ульф, но она на тебя не поведётся.

– Но на Хардгера же повелась, а он ничем не лучше меня.

– Возможно, но он комиссар полиции и уже одно это покрывает его облик флёром порядочности, пусть и фальшивой. Он слуга закона. А ты адвокат, отмазывающий от тюрьмы преступников.

– А ты дура, Рэй. Как была дурой, так ей и осталась!

– Это ещё почему?

– Потому что не видишь простых вещей. Люди наделённые такими твёрдыми, порядочными убеждениями, как мисс Арне наиболее подвержены манипуляциям. Их сильные качества – их самое слабое место. Ниточка, за которую можно дёрнуть.

Объяснения адвоката ей ничего не дали, и она молча приняла факт своей недалёкости, крыть то нечем было. Да и времени на это не было, послышались приближающиеся шаги. Паника накрыла женщину с головой. Кто-то шёл сюда. Кто-то мог увидеть её наедине с Эйнаром, а этого допустить никак нельзя. Схватив мужчину за руку, она потянула его в сторону шкафа.

– Быстро! Нужно спрятаться! Сюда кто-то идёт!

– Это твоя гримёрка, кто сюда может войти?

– Я делю её с твоей Фредерикой!

– Ну, она пока не моя… – мечтательно протянул адвокат, устраиваясь в шкафу. – А я-то думаю откуда в воздухе знакомый запах. – быстро вернувшись из грёз он вздохнув уточнил: – Ты притащила меня поговорить без лишних глаз и ушей в комнату, что делишь с другой актрисой? Ну и вот как не считать тебя после этого дурой, а, Элли?

– А куда я должна была тебя привести? В женский туалет? – ядовито ответила она, закрывая дверцу шкафа за собой.

– А зачем ты то залезла в шкаф? – прикрыв глаза рукой спросил мужчина.

– Ой, – только и смогла вымолвить она, но что-то менять было уже поздно дверь гримёрки распахнулась и туда вошли двое.

– Зачем ты явился сюда Бьёрн, я утром тебе уже всё сказала? – грозно сверкая глазами набросилась на мужчину девушка, знакомый голос и высокие интонации заставили Ульфа по старой привычке напрячь слух.

Рядом стоящая, тесно прижимающаяся к нему женщина мешала в полной мере погрузиться в подслушивание. Возможно сама того не осознавая, но придвинувшись к мужчине ближе, чем то было необходимо, она плавно, терлась об него. Тело Эйнара никак не отреагировало на этот призыв близости, но на затворках сознания он автоматически сделал замечание на её счёт – «Да, Рей. Шлюха – однажды, шлюха – навсегда!».

– Фредерика, милая, послушай! – комиссар говорил тоном не знакомым ранее адвокату, в нём слышалось смирение и раскаянье. – Я признаю, что утром повёл себя как самый настоящий мудак! «А вот тут ты прав приятель! Наконец-то ты даёшь себе честную оценку!» – весело подумал Ульф продолжая прислушиваться. Ему нужно было уловить каждое сказанное ими слово, каждую их интонацию. И в особенности её. – Но пойми, у меня была жуткая ночь и я был весь на нервах из-за этого убийства и того, что ты там оказалась! Признаю я вспылил, но это всё из-за моей любви к тебе. Я испугался! Что если бы эти бродяги навредили тебе или кто-то другой?

– Это не давало тебе никакого права оскорблять Лиз! – девушка была непреклонна. Ульф мысленно поаплодировал ей, пока она играла ему на руку, если так пойдёт и дальше, то может мужчине и не придётся ничего делать.

– Ты права я вспылил и не сдержался, но просто, как только я услышал, что ты там оказалась из-за неё, я потерял остатки разума! – он сократил расстояние между ними пихая девушке цветы. – Пожалуйста возьми этот букет в качестве моих извинений. Я хочу, чтобы ты простила меня. Я хочу, чтобы у нас всё было, как и прежде. Я хочу, чтобы мы стали семьёй. Умоляю не рушь всё. Дай мне ещё один шанс!

Фредерика задумалась, но цветы взяла. Заглянув в глаза Бьёрну она увидела в них шесть месяцев, что они были вместе. С одной стороны, пустяк, не так уж и много, а с другой кусочек прожитой жизни, в которой было не так мало хорошего. Ещё немного подумав она сдалась:

– Хорошо, я прощу тебя и даже забуду то что было сегодня утром, но при одном условии.

– Каком? – живо отозвался готовый на всё комиссар, а сидящий в шкафу адвокат скрипнул зубами от досады.

– Ты попросишь прощение у Лиззи за всё что сказал.

– Хорошо, – не хотя отозвался он. – Но ты мне кое-что пообещаешь взамен.

– Что?

– Ты больше никогда не окажешься на месте преступления.

– Хорошо, – равнодушно согласилась девушка. – Оставайся здесь, я пойду найду Лиз и приведу сюда, чтобы вы могли поговорить.

Хардгер согласно кивнул. Фредерика вышла, оставив комиссара в комнате одного.

Сидящий в шкафу Эйнар изнывал от бессилия и отсутствия возможности действовать, а ещё его жутко раздражала близость Рэй и её запах, который заполнил всё пространство шкафа. Эта была не та женщина, которой он готов был дышать. Но и предпринять ничего сейчас он не мог, нужно было ждать. Ждать и слушать, уповая, что мужчина сможет услышать что-то полезное, как компенсацию от судьбы за доставленное ему неудобство.

Дверь снова отворилась и в гримёрку кто-то вошёл, адвокат обратился в слух.

– Фредерика сказала, что вы хотите со мной поговорить, – голос вошедшей Эйнар слышал впервые, хоть и знал о его владелице. Девушке папарацци из местной газеты. Их профессии так или иначе переплетались, а пути пересекались. Им обоим приходилось бывать не в самых лучших местах, работа такая.

– Я не буду ходить вокруг да около и перейду сразу к делу, – а вот голос Бьёрна адвоката совсем не удивил, всё тот же грубый тон со срывающимися, резкими интонациями. Нетерпимый, как и его владелец. – Фредерика хочет, чтобы я попросил у тебя прощение, – комиссар не удосужился перейти с девушкой даже на «вы», как того требовали приличия, лишний раз демонстрируя своё пренебрежение, – но этого не будет никогда! Мы с тобой никогда не поладим, и я хочу, чтобы ты это уяснила, как и то, что если ты скажешь моей невесте о том разговоре, что на самом деле состоялся в этой комнате я тебя по стенке размажу, как соплю!

Он сделал угрожающий шаг в сторону девушки запугивая её, но её голос даже не дрогнул, когда она начала говорить. Даже если ей и было страшно она не показывала этого:

– Вы можете не распинаться господин комиссар и запугивать вам меня ни к чему, я не собираюсь и не собиралась рассказывать о нашем разговоре, но не из-за ваших угроз, а из-за того, что люблю Фредерику и не хочу стоять на пути её счастья. Я желаю ей самого лучшего, даже если это лучшее для неё – вы.

Сколько силы, любви, бескорыстности и самоотверженности было в этой малышке выступающей так смело против жестокого комиссара. Эйнар невольно вспомнил другого человека, того кто должен был возненавидеть его за то, что он сделал, но вместо этого продолжил его любить, даря свою дружбу. Адвокат почувствовал, как невольно он проникается к этой девушке симпатией. Он мог бы остановить это, но не стал, Ульф позволил этому чувству проникнув в него пустить корни, прорастая в его душу словно дерево. Мужчина знал, что этим делает себе только хуже, но таков уж он был, сотканный из собственных противоречий и отчаянья. К тому же на свете не так много людей, что ему по-настоящему нравились. Эта девушка была одной из них.

– Я рад, что мы так хорошо понимаем друг друга, – пошёл снова в атаку Хардгер. – Пока я позволю тебе находиться рядом с мисс Арне, считай это моим подарком тебе за твою понятливость, но после нашей свадьбы ты исчезнешь из нашей жизни и на свадьбе тебя тоже не будет.

Лиззи безропотно согласилась, думая, что делает как лучше. Эйнар же знал, что сейчас она сама того не подозревая преподносит подруге «медвежью услугу» за которую потом будет винить себя, жестоко истязая мыслями.

– Я пообещаю Фредерике прийти, а потом скажу, что в последний момент не смогла. Появилось важное дело, она поверит.

– Замечательно.

Развернувшись Бьёрн просто вышел из гримёрки, давая понять, что разговор окончен. Лиз постояла с минуту борясь с желанием разрыдаться. Громкий шмыг носом, это всё что позволила себе девушка перед тем, как покинуть комнату вслед за комиссаром.

Вздох облегчения, что испустил Ульф после драмы, разыгравшейся в тесной комнатке, прозвучал кощунственно, но он ничего не мог с собой поделать, мужчина был счастлив, что наконец-то может вылезти из шкафа и отделаться от Рэй. Проталкиваясь вперёд он выпихнул приму из их укрытия в тот самый момент, когда в гримёрку заглянула Фредерика, очевидно в поисках подруги и женишка. Ну что тут скажешь у этой девушки талант появляться в ненужное время в ненужном месте. А главное чрезмерное любопытство. Вместо того чтобы уйти после увиденного, сделав вид, что ничего не заметила, как это обычно делают она, решительно зашла в гримёрку и глаза её при этом воинственно блестели.

– А что это вы вдвоём делали в шкафу? – слегка прищурив свои пленительные глаза ехидно поинтересовалась она.

Этот вопрос мог у любого выбить почву из-под ног, особенно когда тебя можно сказать поймали с поличным, вот в такой вот двусмысленной ситуации, но Эйнар не собирался так просто отступать. Он не боялся скандалов, щекотливых ситуаций и женщин, что могли стать ему достойным соперником в словесных перепалках. Напротив, он любил таких женщин, именно они и помогали ему оттачивать своё мастерство обольщения. Плавно двинувшись в сторону Фредерики, он без спросу захватил её руку в плен для положенного приветствия с леди. Сердце девушки замерло, предчувствуя подвох, об этом явно говорил актрисе взгляд адвоката. Единственное, что обнадёживало девушку, на этот раз она была в перчатках.

А вот Ульф напротив в этом усмотрел дополнительный элемент игры. Всё же он был намного опытнее в интригах, чем Фредерика. Крепко, но бережно удерживая кисть девушки он просунул указательный палец под перчатку обнажая её запястья, сердце мисс Арне тут же отозвалось на этот интимный жест. Крепче прижав палец к пульсу, чтобы лучше чувствовать его нарастающий темп он перед тем, как поцеловать её руку ответил на заданный ею вопрос:

– Ничего такого к чему бы вам захотелось присоединиться, мисс Арне.

Фредерика всё понимала, но не могла сдержать и успокоить устремившееся галопом сердце, гипнотический голос этого мужчины, его ловкие прикосновения и намёки на нечто большее просто не могли оставить её спокойной. Сейчас она была взволнована, как никогда его близостью и они оба это знали.

Непозволительные манипуляции Эйнара и то, как на них откликается девушка, заметила не только опытная во многом Лу́на Роуз, но и Хардгер появившийся на пороге гримёрки в поисках Фредерики. За его спиной маячила Эмили Риз, несомненно уставшая от своего одиночества и по примеру комиссара отправившаяся на поиски жениха. От неё тоже не укрылось то, что заметили остальные, но по другой причине. Ей глаза на происходящее открыла ревность.

– Фреди какого чёрта тут происходит?! – взревел Бьёрн.

– Фреди?! – недоумённо воскликнул Ульф. – Ты только что назвал молодую, красивую девушку Фреди?! Словно она мальчишка, уличный разносчик газет?!

Это сравнение было намного мягче, того что рождалось в голове Фредерики стоило её жениху так назвать девушку, поэтому она не смогла сдержать мимолётную улыбку. Это даже можно было считать комплиментом в её сторону от адвоката. Всё же мальчишка, разносчик газет – это куда лучше, чем пьяница, портовый рабочий.

– Это не твоего ума дело мерзкий адвокатишка как я называю свою невесту! Своей займись!

Неизвестно, чем закончился бы этот новый, внеочередной, назревающий конфликт между двумя мужчинами, если бы залетевшая в гримёрку Лиз не спасла ситуацию. Схватив Фредерику за руку, она потянула её на выход:

– Антракт закончился, тебе пора возвращаться на сцену! – сопровождала свои действия словами мисс Перол.

– Ты моя фея крёстная, если бы ты знала от чего только что меня спасла!

– Я догадываюсь!

– А вот то из-за чего разразился весь сыр бор нет! – мисс Арне быстро поведала подруге о своём открытии, к концу которого на Лиззи не было лица, но взволнованная актриса этого не заметила.

Вернувшись на свои места в зале, участники конфликта вели себя по-разному. Хардгер был зол и пыхтел, как закипевший чайник. Лиззи напугана тем, что её разговор с комиссаром был подслушан адвокатом и то, как он это может использовать. Ей просто необходимо было найти повод с ним поговорить. Эйнар же прибывал в чудесном расположении духа. Лениво следя за лицами на первом ряду, он считывал эмоции каждого.

Волнение синеголовой девушки, что бросала на него нервные взгляды от него не укрылось. Должно быть она поняла, что ему известна их с Бьёрном маленькая тайна. Про себя он прозвал её Мальвина. Убийственные взгляды Хардгера бодрили мужчину и приподнимали настроение, а подозрительные Эмили Риз – забавляли.

Спектакль что отыгрывали актёры на сцене был интересен, но тот что разыгрывался в реальной жизни был намного увлекательнее.