Читать книгу Нити судьбы: в объятиях любви. Книга 1 - - Страница 5

Оливия

«Перемены в жизни всегда к лучшему»

Мне бы хотелось иметь способность управлять временем. Хочу вернуть все назад и исправить свои ошибки.

Вернуться на два дня назад и отказать Грейс в помощи.

Сразу же переместиться во вчерашний день и не облить своего босса шампанским. Хочу вернуть все на свои места, как было, чтобы я так сильно не приблизилась к нему. Продолжать работать переводчиком и раз в месяц видеть его лишь в переговорном кабинете, где он не обращает на меня никакого внимания, отчего мне комфортно.

Вчера же я удостоилась и его улыбки, и испытывающего мои нервы взгляда, и внимания в целом, отчего мне до сих пор не по себе. Стоит вспомнить эти карие глаза, устремленные на меня со всей проницательностью, как мурашки тут же целиком овладевают моим телом.

Я поняла, что рядом с этим мужчиной я напряжена до предела, отчего кровь стынет в жилах, и я бледнею. Затем во мне взрывается тревога, напряжение спадает, кровь бурно циркулирует по организму и меня охватывает жар. И удивительно, что все это вызывает одно явление – страх. Я боюсь не оправдать надежды, а после вчерашнего случая так вовсе чувствую себя дурно.

Я работаю здесь два месяца и во мне пока нет той уверенности, что есть у Грейс, которая работает рядом с президентом уже три года. Она знает его от и до, знает, как себя вести. А я теряюсь и не могу расслабиться, начинаю чувствовать себя глупо перед ним. Присутствуют одни лишь страхи, которые заглатывают мою стальную уверенность. Мне невыносимо, когда я не знаю, под каким углом подойти к человеку. Я же люблю все контролировать, даже свое состояние. А в себе я больше всего люблю спокойствие, а не хаос из бесконечных мыслей и нескончаемой тревоги.

Надеюсь, что Грейс сегодня всему меня научит, и хотя бы в общих чертах расскажет, какой нужно быть перед боссом, а не бросит как слепого котенка в эту коробку под названием «Приемная президента», и сама упорхнет оттуда, как едва вышедшая из куколки бабочка.

Я не люблю подстраиваться под кого-то, но в данном случае, когда я становлюсь ассистенткой владельца такой крупной компании, пусть и временной, мне придется примерить на себя совершенно другую личность. Я привыкла быть переводчиком и не сидеть под пристальным вниманием своего босса. В этом кабинете я чувствую спокойствие, а если есть покой, то значит, и я не суетливая и из моих рук ничего не валится. Выходя из своей зоны комфорта, я буквально на грани нервного срыва.

Мой мобильник зазвонил на столе, и я вздрогнула. Провалившись в свои раздумья, я не заметила, как начала грызть карандаш. Швырнув его в сторону, я ответила на звонок.

– Слушаю, Грейс.

– Поднимись, пожалуйста, на этаж президента. Он готов познакомиться с тобой.

А я не готова.

Грейс завершила вызов, а я замерла на месте, все еще придерживая мобильник возле своего уха. Тревога взяла надо мной управление, отодвигая в сторону все остальные эмоции.

Я поднялась со своего кресла и погладила бедра. Руки похолодели и будто онемели от волнения. Если бы не тот злосчастный вчерашний случай, то я бы сейчас не чувствовала себя такой бесполезной. Прошлась бы лишь легкая волна волнения, а не разрушительное цунами переживаний, что дыхание захватывает.

– Ты пошла? – послышался голос Люси.

Я кивнула.

– Да, пойду покажу себя.

– Познакомишься во второй раз?

Я с недовольством посмотрела на Люси, которая спрятала свое лицо за бумагой, чтобы я не заметила ее насмешек. Но я их услышала, даже если Люси озвучила свой вопрос серьезным голосом.

Я шагнула вперед и вскоре вышла из кабинета. Оказавшись в тихих коридорах компании, где можно встретить лишь двух или трех сотрудников, я на дрожащих ногах добралась до лифта и нажала на самый верхний этаж. На Олимпе засиживается наш президент, управляя своими людьми, как марионетками. В его власти судьбы тысячи людей, в том числе и моя. От этого осознания стало не по себе, и я съежилась, будто на меня подул холодный ветер.

Последние два дня я очень много думаю о Дэвиде Голдмане, отчего все больше понимаю, каких масштабов власть в его руках. Такие люди напоминают мне роботов, которым чужды проявления позитивных эмоций. На их лицах серьезная маска, в голове четкие планы и ничего лишнего себе позволять с ними нельзя. Приходится стать таким же роботом.

Я шагнула в лифт и тихо взвыла, когда он начал подниматься. Почему я не подумала о том, что работа Грейс – это совершенно не моя сфера, когда соглашалась заменить ее. Для меня приемная любого босса – это пыточная, где приходится замкнуться и видеть лишь одну работу. Сидеть в одиночестве, не разговаривать обо всем на свете с Люси, и каждый день видеть только лицо своего начальника, постоянно кивать на любой его приказ и выполнять все его требования. А что самое страшное – ошибки не прощаются. Такой человек, как Дэвид Голдман, даже времени на адаптацию не выделит, я в этом уверена.

Да настанет период выживания.

Двери лифта передо мной распахнулись, и я тут же оказалась в светлой приемной нашего президента. Белые оттенки, ослепительная чистота и невероятная тишина.

Я ступила на белый пол из мрамора, облицованный гладкой поверхностью, и посмотрела в сторону. Рядом с панорамным окном сидит Грейс и что-то сосредоточенно печатает на компьютере. Одновременно начал работать принтер. Грейс одной рукой продолжала печатать, а другой забрала распечатанный документ и отложила его в сторону.

Выполнять несколько дел одновременно – еще один аттракцион в работе ассистента.

Я кашлянула, таким образом привлекая к себе внимание. Грейс посмотрела в мою сторону и встрепенулась.

– О, отлично, ты здесь.

Она встала со своего кресла и поправила на бедрах слегка поднявшую вверх юбку нежно-розового оттенка.

– Пойдем.

На своих каблуках она подбежала к массивной, дубовой, лакированной двери. Я вобрала в себя как можно больше воздуха и выдохнула, шагая за Грейс. Она дернула за ручку и вошла вперед. Мне оставалось идти за ней и держаться из последних сил, чтобы не грохнуться в обморок от дичайшего волнения.

– Господин Голдман, я привела свою замену.

Я подняла глаза и увидела широкий стол, за которым восседал Дэвид Голдман. За ним огромное панорамное окно, затонированное от солнца. В этом кабинете так же преобладают светлые оттенки серого и коричневого, и уже не кажется, будто я вошла в Преисподнею.

Когда мы с Грейс встали напротив господина Голдмана, только тогда он оторвался от бумаг и посмотрел на нас.

Я задержала дыхание и напряглась. Стало холодно. Он некоторое время молча смотрел на меня, затем уголки его губ дрогнули в усмешке. И гадать не нужно о том, какие мысли сейчас посетили его голову при виде меня.

Я поправила свои очки и тихо выдохнула, сглотнув ком в горле. Цепкий взгляд моего босса приковал меня к полу.

– Уверяю Вас, эта девушка справится, – хвалила меня Грейс, а мне хотелось заорать, что я не справлюсь с ее работой.

Но вдруг, когда я уже готова была сдаться, на помощь приходит мой внутренний стержень, который напоминает мне о том, что слабость перед страхами – это трусость, а это не профессионально. Поэтому я сжала кулаки и продолжала стоять на месте, как товар, который тщательно оценивают.

Наконец, после, как мне показалось, вечного осмотра моего внешнего вида, он заговорил:

– Ты дала мне очень богатую характеристику на эту девушку.

Я почти закатила глаза. Не сомневалась в способностях Грейс. Ради долгого отпуска она даже из обезьяны сделает гения.

– Поэтому у меня всего лишь один вопрос к Вам.

Я подняла на него глаза и с тревогой выжидала этот чертов вопрос, который еще не озвучен, а у меня уже сердце колотится как невменяемое.

– Вы всегда такая неуклюжая?

Я вскинула брови. Грейс прочистила горло, наверняка сдерживает смех. Я заметила, как уголки его губ снова дрогнули. В карие глазах купается какой-то издевательский азарт. Может он не совсем робот, если позволяет себе такие проявления с сотрудниками. Мне не показалось, ведь он действительно видит в ситуации веселье и с удовольствием напоминает мне о ней.

– Нет, – хрипло ответила я и тут же прочистила горло, чтобы снова твердо повторить: – Нет. Просто, я считаю, что любой человек может в определенные ситуации стать неуклюжим. От этого никто не застрахован. Просто случайность, – пожала я плечами.

Я соединила руки перед собой и сжала их между собой. От напряжения все мое тело уже дает сигналы о боли.

Господин Голдман закивал.

– Я надеюсь. Я уточняю, чтобы быть готовым в следующий раз. Встать, например, с кресла и отойти на пару метров от стола, когда Вы принесете мне кофе.

Мои брови взлетели вверх от удивления. Он смеется надо мной? У этого человека существует чувство юмора?

С этим удивлением я посмотрела на Грейс, которая постоянно облизывает и поджимает губы. Она пытается не засмеяться, а я же нахожусь в полном шоке. Мне пришлось как можно скорее сбросить замешательство и посмотреть на своего босса.

– Не переживайте, такого больше не повторится, – деловитым голосом объявила я.

– Хорошо. Тогда, Грейс, введи ее в курс дела и проваливай в свой длительный отпуск.

Он снова погрузился в свои бумажки. Грейс чуть подпрыгнула от счастья и развернулась, чтобы покинуть кабинет. Я продолжала смотреть на этого…несносного мужчину, который умеет балансировать веселье и серьезность, и при этом не нарушать профессиональных границ, и личных границ своих сотрудников.

Грейс заметила, что я и с места не способна сдвинуться, поэтому схватила меня за руку и дернула назад.

– И, да, – послышался низкий голос Дэвида Голдмана. Мы с Грейс повернули головы. – Пусть она соблюдает дресс-код. Эти кеды совершенно не вписываются в мой имидж, – проговорил он не отрываясь от бумаг.

Я раскрыла рот. Грейс дернула меня, выпроваживая из кабинета.

– Конечно, господин Голдман.

Она закрыла за нами дверь и снова подпрыгнула, но теперь уже не так сдержанно.

– Победа!

Грейс счастливая, а я даже не знаю, что чувствую. Пока нахожусь в полном замешательстве. Я посмотрела на свои красные кеды, которые, на мой взгляд, очень хорошо гармонируют с моими черными брюками по фигуре. И что значит «мой имидж»? После этой фразы я действительно почувствовала себя проданным товаром, над которым теперь можно иметь власть.

Грейс затолкала меня к своему столу и заставила сесть на свое кресло. Я осмотрела ее с ног до головы. Белая блузка с декольте, юбка по фигуре до колен, каблуки. Длинные белокурые волосы Грейс распущены и собраны лишь передние пряди, закрепленные заколкой на затылке. Я неосознанно прошлась рукой по своему каштановому хвосту.

– Мне вот так придется одеваться?

Грейс что-то искала в своем компьютере и попутно ответила:

– Ну, да. Юбки, блузки, стильные брючные костюмы, каблуки. Ты лицо ювелирной компании. И самое главное, – она выпрямилась, встала передо мной и подняла указательный палец, – никаких украшений. Если они не нашего бренда. Видишь, – Грейс выставила передо мной свою руку, демонстрируя кольцо, – оно производства Goldman Jewelry, и поэтому я могу носить его на работу. Другие сотрудники могут позволить себе носить все, что угодно из украшений, но только не личный помощник президента и генерального директора.

Я вздохнула и кивнула. Куча правил, под которые необходимо подстраиваться. Это пытка для меня.

– И так. Все отчеты на этот месяц я уже подготовила. Вот папка на рабочем столе, – она указала на нее пальцем на экране компьютера. – Тебе останется лишь распечатать все это дело постепенно в течении месяца и отдавать в руки господина Голдмана во время заседаний директоров. Далее, что от тебя требуется. Дисциплина, ответственность и все остальные необходимые качества я не буду перечислять, сама это понимаешь. Тебе необходимо составлять письма, запросы, другие документы, готовить ответы авторам писем. Помнишь я тебе присылала такие письма и свой ответ, чтобы ты перевела на нужный язык, и я могла отправить?

Я кивнула.

– Вот. Тебе даже проще будет, зная языки. Прочитала письмо и сразу перевела. Отправила господину Голдману на почту, она ваша личная с ним, он прочитал, дал ответ, и ты пишешь его в развернутом виде, после чего отправляешь.

Я снова кивнула, впитывая непростую информацию.

– Далее. Ты должна выполнять работу по подготовке заседаний и переговоров. Это, – Грейс смотрела наверх и сгибала пальцы, когда перечисляла. – Сбор необходимых материалов, оповещение участников о времени и месте проведения, повестке дня, их регистрация. Ты должна вести оформление протоколов заседаний и переговоров.

Я провела ладонью по лбу. На моем лице далеко не выражение понимающего человека.

– Это легко, чем кажется на первый взгляд, – успокоила меня Грейс, отмахнувшись. – Ты будешь знать тему заседаний и сможешь все написать. И, конечно же, расписание каждого дня президента.

Грейс указала на планшет, который лежит передо мной.

– Там все уже расписано на месяц, но может что-то измениться. Тебе могут написать и попросить перенести встречу. Или господин Голдман этого захочет. Поэтому необходимо каждое утро читать ему эту повестку дня и дальше он уже скажет тебе, что менять или не менять.

Грейс тараторила, ни разу не запнувшись, и я даже завидовала ей. Она просто на все сто процентов знает свою работу и создана для нее. Я же чувствую себя умственно отсталой и точно не в своей тарелке.

– Ну и утром, за пять минут до его прихода, на столе должен быть кофе и ты.

Я вздрогнула, выходя из транса, в который меня ввела тяжелая информация, и с расширенными от шока глазами уставилась на Грейс.

– В каком смысле?

Грейс с непониманием посмотрела на меня и задумалась, вспоминая свои недавние слова. Тут она рассмеялась и слегка шлепнула себя ладонью по лбу.

– В смысле, ты должна находиться уже в приемной до его прихода, а не после.

Я выдохнула и расслабилась. Грейс продолжала смеяться над моей реакцией.

– Хотя было бы здорово, правда? Хороший и приятный бонус каждое утро.

– Грейс, Боже! – воскликнула я.

– Ладно-ладно, успокойся. Здесь такое не прокатит. У нашего президента есть личные границы. В отличии от генерального директора.

Последнюю фразу Грейс проговорила с ненавистью, и эта эмоция отразилась на ее лице. Да, она встречалась с нашим директором, строила будущее с ним, а мистер Хокинс оказался всего лишь бабником, который пробует всех красивых девушек в этой компании. Грейс узнала об этом слишком поздно. Имея взрывной темперамент, она готова была закидать мистера Хокинса всеми предметами, которые ей бы под руку попались.

– Но господин Голдман очень красивый, согласись?

Сначала я посмотрела на Грейс, которая, закусив губу, смотрела на окно, которое служит стеной между приемной и кабинетом президента. Окно может закрываться жалюзи, но пока они приоткрыты, и можно сквозь небольшие щели видеть его. Я тоже засмотрелась.

Грейс права, он действительно очень красивый, и невозможно опровергать этот факт даже если я уже хочу его ненавидеть. Костюмы сидят на нем как влитые, кажется, у него есть личный модельер, который шьет ему их. Они подчеркивают его фигуру, над которой он ухаживает, и наверняка не выходит из зала. Полные губы, строгие черты лица, густые брови, под которыми сейчас скрываются карие проницательные глаза, устремленные на бумаги. Черные волосы с прекрасной укладкой, небольшая щетина, ровный нос. Я так сосредоточенно засмотрелась, что уже начала как Айлин видеть в нем эталон мужской красоты. И хорошо, что меня выдернула из этого водоворота Грейс.

– Помни о его личных границах, девочка. Замечталась уже?

– Не говори глупостей! – огрызнулась я и встала с кресла. – На сегодня все?

– Да. Завтра не забудь подняться сюда, а не в свой кабинет по привычке. И, – Грейс плавно махнула передо мной рукой, указывая на внешний вид, – дресс-код.

Я кивнула и поправила очки.

– Здесь тебе нужно быть в семь тридцать утра.

– Что? Во сколько? – испуганно уточнила я.

Грейс всего лишь пожала плечами, намекая этим жестом, что не избежать этой страшной участи. Ну вот, мне придется тратиться на такси по утрам.

К вечеру дядя Джозеф забрал меня из компании. Я не стала говорить ему об изменениях, которые создала в своей жизни, а решила рассказать обо всём за ужином. Даже не представляю, какая реакция будет у моей семьи на такие неожиданные новости.

Тете Джулиет и дяде Джозефу не безразличны наши с Айлин судьбы, и они стараются присутствовать в каждой сфере нашей жизни. Я не называю это тотальным контролем, в отличие от Айлин. Это скорее желание нормальных родителей знать обо всем, что происходит в жизни их детей, а не хладнокровно оставаться в стороне.

Тетя Джулиет уже накрывала на стол. Она чудо-женщина, которая успевает делать все на свете. Тетя работает бухгалтером в отеле. В шесть часов вечера она уже дома и сразу же направляется на кухню, хватаясь за кастрюли. С Айлин ей проще и благодаря ей они успевают все сделать к восьми вечера. Сейчас тетя в отпуске, и она делает все без спешки.

Я пока не представляю, как совмещать работу с домашними обязанностями. Видимо, это приходит с опытом. Хотя, смотря на тетю, я считаю, что для такого, чтобы успевать всюду, нужен природный талант.

Мы все уже сидели за столом и принимали пищу. Я подготовилась для того, чтобы передать новости, откладывая приборы в сторону.

– Семья, у меня есть для вас новости, – начала я говорить, привлекая к себе внимание.

Все подняли на меня глаза и ожидали, дожевывая свою принятую порцию.

Я вздохнула и продолжила:

– Я вынуждена стать временной ассистенткой президента компании, в которой работаю. Начинаю с завтрашнего дня.

Айлин улыбнулась и подмигнула мне. Затем я посмотрела на реакцию дяди и тети. Они некоторое время сидели и с непониманием впитывали в себя эту информацию, после чего переглянулись.

Тетя Джулиет прочистила горло и осторожно отложила свои приборы.

– Оливия, тебе не будет тяжело?

Я пожала плечами.

– Надеюсь, что нет. Грейс, его действующая ассистентка, сегодня мне все объяснила. Всю основную работу она сделала заранее.

Дядя Джозеф прочистил горло и вытер губы салфеткой.

– Но все же, это такая ответственность. Никаких проблем не возникнет? – продолжала выплескивать свои сомнения и переживания тетя.

– Мама, я не поняла? – встряла Айлин. – Ты сомневаешься в ее способностях?

– Айлин, нет! – огрызнулась тетя в ответ. – Просто очень переживаю, когда Оливия берет на себя слишком много работы.

– Это всего лишь на месяц, – быстро добавила я, будто это могло успокоить тетю. – Грейс стала мне подругой, она сама всегда выручает меня, и я не могла отказать.

– Джулиет, – дядя накрыл ее руку своей. – Оливия способная девочка и со всем справится. Успехов тебе, дочка.

– Спасибо, – улыбнулась я и вновь взяла в руки приборы.

Успех мне очень пригодится.

– Я буду уезжать раньше, поэтому на месяц можешь передохнуть от перевозок, – предупредила я дядю.

– У тебя есть сбережения на такси? – спросил дядя, намекая этим, что готов уже дать мне денег.

Я улыбнулась и кивнула. Даже когда начинаешь работать, родители переживают, что у их детей не хватает денег на жизнь и всегда готовы всучить их. Не могут поверить тому, что их дети со временем становятся самостоятельными.

После ужина мы с Айлин, как обычно, помогли тете с посудой, после чего скрылись в спальне. Там я взялась за перевод книги, присев за рабочий стол, одновременно поддерживая разговор с Айлин, которая развалилась на своей кровати и поедала чипсы.

– И какая у него была реакция на тебя сегодня?

Я фыркнула, когда снова вспомнила нашу беседу в его кабинете.

– Оказывается у него есть чувство юмора. Он пошутил над моей неуклюжестью и спросил, всегда ли я такая.

Айлин издала смех.

– А ты говорила, что он мрачный тип.

– Если даже он умеет шутить, то это все равно не снимает с него клеймо скрупулезного нарцисса, – хмуря брови перед ноутбуком, злостно процедила я и грубо тыкнула на клавишу пальцем.

– Ого, он тебе еще ничего не сделал, а ты уже с такой ненавистью о нем говоришь, – заметила Айлин, хрустя своими чипсами.

– Просто не люблю мужчин, которые…

Я не могла найти подходящее описание к нему. Я знаю, что имеется какая-та черта в нем, которая меня отталкивает от него, но не способна выразить эту черту в словах.

– …который высокомерный и указывает тебе? – продолжила за меня Айлин.

Я медленно повернулась к ней лицом на стуле, положив руку на спинку. Она как ни в чем не бывало внимательно копалась в пачке чипсов, доставая из нее остатки. Облизывая пальцы она посмотрела на меня и, заметив мое негодование на лице, Айлин пожала плечами.

– Что? – с набитым ртом заговорила она. – Констатация факта. Тебе нравятся простые парни с чувством юмора, но которые при этом не шутят над тобой, не влезают в твое личное пространство и не диктуют, как жить правильно. Короче говоря, собственники тебя отталкивают сразу же. Ты их определяешь, как сканер, стоит посмотреть на такого мужчину. Дэвид Голдман как раз такой мужчина – мое, значит мое.

Я закатила глаза и вздохнула, снова принимаясь за свою работу.

– Даже я сама не знаю, какой тип парней мне симпатизирует, – пробормотала я.

– А я знаю. Да и вообще, с такими мужчинами, как Дэвид Голдман, чувствуешь себя как за каменной стеной.

– Ничего подобного. Это абъюзеры, которые властвуют над чужими жизнями.

Айлин громко рассмеялась.

– Ты дотошная, Оливия. Даже к людям применяешь свое свойство перфекционизма и копаешься в мельчайших деталях.

– Ну и пусть. Зато такие, как я, способны распознавать неподходящих людей… – Я резко осеклась и выпрямилась. – Как ты сказала? Применяю к людям свой перфекционизм?

– Ну, да. – Я не смотрела на Айлин, но слышала, как она поднялась с кровати и потянулась, издав стон. – Ты капаешься в них и ищешь только изъяны. Не пробовала жить проще? Ладно, пойду приму душ.

Айлин скрылась в ванной комнате, а я осталась сидеть как вкопанная и размышлять над словами сестры. Описание меня моей сестрой шокировало, поскольку я точно так же описывала Дэвида Голдмана. И сейчас просто не могу поверить, что у нас с ним имеются схожие черты.

Я тряхнула головой, собираясь как можно скорее вылезти из этих навязчивых мыслей. С таким человеком, как Дэвид Голдман, у нас не может быть ничего общего даже в характере. Айлин просто ошибается на мой счет и преувеличивает.

Я полностью погрузилась в работу и вскоре перестала думать о Дэвиде Голдмане и о завтрашнем напряженном дне.