Читать книгу Нити судьбы: в объятиях любви. Книга 1 - - Страница 7

Дэвид

«У всего есть свои недостатки и достоинства. Ответственность – это бремя на плечах, но в то же время она закаляет человеческую силу»

Когда на плечах лежит большая ответственность, расслабиться не получается даже при наступлении ночи, когда ощущается небольшая свобода. Я сижу на диване в своем доме, медленно выпивая виски, но будто не осознаю своего маленького отдыха и все еще продолжаю находиться в своем кабинете среди бумажной волокиты.

Возглавлять семейное дело я начал относительно недавно. Занял кресло президента компании четыре года назад, сразу после университета, и вместе с этим на меня автоматически свалилась груда ответственности. С малых лет я знал, каким будет мое будущее, что меня ждет и на что я отдам свою жизнь. Для меня это не было каким-то бременем и страхом, я хотел и был готов возглавлять семейное дело, которое мне по душе.

Я думал, что быть готовым это равно работать с легкостью. Когда я столкнулся с первыми трудностями, мне казалось, словно мне связали руки. Оказывается, тяжело найти выход в комнате, в которой меня закрыли вместе с теми проблемами, которые тяжело разгрести. Я чувствовал, как они давят на меня, отчего найти решение практически не было возможным, поскольку я полностью был сосредоточен на тяжести этих проблем, а не на том, как от них избавиться.

На моем пути появился конкурент, который в один год выдвинул меня на второй план и купался в лучах славы, намеренно злорадствуя мне. Читал статью о нем и смотрел на его фотографию, на которой он самоуверенно позирует и нагло усмехается, будто знал, что я открою этот журнал. Одним своим существованием он выводил меня на ярость. Я терял контроль. Внушил когда-то в свою голову, что мне нет и не будет равных, и поэтому, когда сильный противник появился на рынке, я растерялся. Я недооценивал его, что стало моей ошибкой.

Но с появлением трудностей в нас все больше вытачивается стержень стойкости. Я отодвинул свой гнев в сторону, который мешал мне проявить свои навыки, и тогда у меня все получилось. Я сосредоточился на своей работе и перестал сравнивать себя с конкурентом, которого начал ценить и уважать, а не видеть в нем пустое место, как раньше. Я попробовал сам нарисовать эскизы ювелирных изделий, что делал несколько лет назад во время обучения, но забросил.

Я никому не показывал свои наброски и не говорил, что вообще умею самостоятельно создавать дизайны украшений, и по сей день сохраняю это в тайне. Лишь моя близкая подруга осведомлена о моих интересах, которая работает со мной в качестве ювелирного дизайнера. Она говорит, что это нечестно, когда я свои работы выставляю как ее, ведь восторги от сотрудников и наших клиентов получает она, а не я.

Не знаю, с чем связано мое желание оставить свой небольшой талант в тайне. Возможно, просто не хочу излишнего внимания к себе, которого хоть отбавляй. Но именно благодаря своим эскизам, которые вскоре вышли в свет в виде ювелирных изделий, наш рынок снова вернул свое законное первое место. Я смог отодвинуть конкурента, который чуть не втоптал меня в пучину отчаяния.

Взял хороший урок с данной непонравившейся мне ситуации: я отныне держу глаза широко открытыми и развеял вокруг себя сладострастный туман, который ослеплял меня и внушал, что я всемогущий. Я начал здраво оценивать себя, спустившись с этого злосчастного Олимпа, где я сходил с ума от успеха.

Мне удалось показать своему конкуренту, кто с давних времен является хозяином рынка на ежегодной ювелирной выставке в Лондоне, и наблюдать за тем, как он давится своим ядом. Теперь ему не удастся снова встать на мое место, потому что я сохраняю бдительность.

Я допил свое спиртное и поставил граненный стакан на небольшой журнальный столик. Тишину в гостиной нарушил мобильный звонок. Я дотянулся на своего пиджака, который бросил на подлокотник дивана, и достал из кармана телефон, принимая вызов от мамы.

– Я слушаю тебя, госпожа моя, – с усмешкой ответил я.

– Тебя сегодня снова не было на ужине! – гневно процедила мама, и я уже представляю, какая злость накрыла ее прелестное белоснежное лицо.

– Не гневайтесь, прошу Вас. Не было времени.

– Не могу поверить, Дэвид, что у тебя уже не хватает времени на собственную семью!

Я вздохнул и надавил пальцами на переносицу. Отодвигая шутки в сторону, я серьезным тоном ответил:

– Мама, сама понимаешь, какое время сейчас наступило. Мы готовимся к выставке.

– Но это не значит, что ты должен забывать об элементарных вещах. Например, поужинать в кругу семьи. В последний раз мы все вместе собирались… – последовала недолгая пауза, – да я даже не могу вспомнить!

– Мама… – пытался я ее успокоить, но она меня перебила.

– После того случая, когда тебя обогнали на этой выставке, ты отныне не позволяешь себе расслабиться, – упрекнула меня мама.

Ее голос уже стал грустнее. Мне не хотелось спорить с мамой и пытаться опровергнуть ее слова, которые, к сожалению, являются правдивыми.

– Хорошо. Завтра я приеду к шести часам. Ты довольна?

– Сейчас нет. Завтра в шесть буду довольна, – проворчала она и сбросила звонок.

Я усмехнулся и бросил мобильник в сторону. Потянулся на диване и поднялся на ноги, чтобы добраться наконец до своей спальни, а затем до душевой. Вода расслабляет меня, и поэтому я предпочитаю находиться под струями воды утром и вечером перед сном.

Я снял свою одежду и бросил ее на кресло в спальне. Накинул на свои плечи халат и обул тапочки. В ванной я отрегулировал воду и встал под струи теплой воды, подставляя лицо. Я мгновенно почувствовал, как по телу вместе с водой растекается и моя усталость. Тело превращается в ватное и бесполезное.

Я вытянул руки вперед и оперся ладонями о плитку, выполненную в мраморном стиле, и опустив голову, закрыл глаза. Струи воды били по голове и спине. По моим черным волосам стекала вода, попадая на мое лицо. Я дышал глубоко и размеренно, пытаясь освободить свою голову от бесконечного потока мыслей. Выбросить из нее весь негатив и успокоиться перед сном, который для меня сейчас важная составляющая для успешного дня.

Слишком много требований вокруг меня, что сводит с ума. Каждый раз перед выпуском новой коллекции я нахожусь в напряжении и в гневе, тем самым боясь этим выплеснуть свою ярость на близких мне людей. Я слишком много терплю, отчего точка кипения, которую я сдерживаю, готова взорваться в любую минуту, если на нее надавить.

Я надеюсь, что это в скором времени пройдет. Я смогу относиться ко всему более спокойно, когда полностью освою свою роль в компании. Пока я вижу вокруг одну только борьбу и много ответственности. Дело, которое мне по душе, стало испытанием.

Почему-то сейчас я вспомнил свою новую ассистентку, которая уже с самого утра немного отогнала накал негативных эмоций во мне, с которыми я сразу же просыпаюсь, а не коплю их в течении дня. Она окутала приемную своей непосредственностью и яркой, безмятежной энергией, когда слушала музыку и тихо подпевала. Она такая… Позитивная? Окутывает пространство, в котором находится, благоприятным воодушевлением. Она словно горит энтузиазмом и силой, заражая всех вокруг рвением захватить этот мир.

Оливия вдохновляет на подъем одним своим присутствием. Ей даже заставлять не приходится. Очень редкий сорт людей, и мне повезло, что такой сотрудник есть в моей компании. А теперь и в моей приемной. Мы работали с ней всего один день вместе, а я уже увидел в ней такое огромное рвение поднять весь мир на ноги.

Я выключил воду и потер лицо ладонями, проводя ими по волосам, чтобы лишняя вода стекла. Дотянулся до полотенца и обтерся, накидывая на плечи халат и обув тапочки. Я поймал себя на мысли, что еще никогда так не задумывался о женщине и не описывал ее в такой животрепещущей манере.

***

Сразу после звонка будильника на прикроватной тумбочке я скинул с себя теплое одеяло и поплёлся в ванную комнату, чтобы принять прохладный, пробуждающий душ. Ночью мне не удалось заснуть сразу. Я около часа ворочался в постели, пытаясь найти удобную позу. Глаза закрывались и по ощущениям казалось, словно в них насыпали песка, но сон все равно не шел.

От завтрака я всегда отказываюсь, а кофе выпиваю только в своем кабинете в компании. В свой дом я приезжаю только ради того, чтобы мыться и спать в комфорте, на мягком дорогом матрасе. Больше меня здесь ничего не держит. Даже когда приезжает Ариэль.

Тогда в этом доме возникают моменты даже похуже, чем тотальное одиночество. Зная, что меня ждет Ариэль в доме, мне иногда даже возвращаться не хочется, а тем более ложиться с ней в одну постель. Я рассуждаю, как подонок, и признаю, что наши отношения с Ариэль держатся на тонкой нити, но признаю пока только для самого себя. С ней об этом мне еще не удалось поговорить, хотя это отторжение я чувствую уже больше полугода. Я пытался, заставлял себя, говорил себе, что это просто тяжелый период в отношениях и его нужно побороть, перетерпеть, но у меня ничего не вышло. Я давал себе слишком много шансов, но теперь я весь иссяк и больше не хочу бороться за эти бессмысленные отношения. Они обречены.

Я надел на себя серый костюм, отказываясь от галстука на сегодняшний день, расстегнув верхние три пуговицы белой рубашки. Никаких деловых встреч не запланировано на выходной день, поэтому можно отказаться от безупречного вида.

Я сел за руль машины и ждал, когда полностью откроются ворота. Если я беру работу на выходные дни, то отпускаю водителя на законный отдых и сам занимаю эту роль.

Я обратил внимание на мобильник, который завибрировал на пассажирском сидении. Остановившись перед красным светом светофора, я ответил на ранний звонок от мамы.

– Я помню про ужин, – тут же проговорил я, когда нажал на кнопку принятия вызова.

– Я рада, но я не по этому поводу. Оказывается, сегодня возвращается Ариэль? Почему ты мне не сказал?

Я посмотрел в сторону и обреченно вздохнул.

– Я сам не знал, – пробормотал я так, чтобы мама не разобрала моих слов.

Она в восторге от моего выбора и у них с Ариэль сложились хорошие дружеские отношения за два года.

– Ладно, ты можешь забыть даже о моем дне рождении, не то что о приезде своей девушки, – со скрытым упреком проговорила мама.

Я закатил глаза и усмехнулся. Что за женщина… Она вечно недовольна мной и вечно ворчит на меня.

– Мы с отцом сами встретим ее в аэропорту. Будет присутствовать на ужине.

– Хорошо. До вечера, – отстранённо сказал я и сбросил звонок, бросая мобильник обратно на сидение.

Я схватился за руль обеими руками и сжал ее, надавив на газ, когда загорелся зеленый свет.

Пора заканчивать терпеть и освободить себя от этой тяжкой ноши в ближайшее время. Придется рубить резко и сразу, оставшись в ее глазах последним ублюдком. Иначе закончить все раз и навсегда не получится. Кто-то из нас должен остаться ангелом и, конечно, это будет Ариэль, несмотря на то, что мне пришлось увидеть буквально на днях.

Через двадцать минут езды, плюс несколько минут поднятия на лифте, я оказался в светлой приемной. Автоматически моя голова поворачивается на место, где сейчас вместо Грейс сидит Оливия.

Что же сегодня она выкинет? Танец?

Я медленно подошел к столу, стараясь заглушить стук жесткой подошвы о плитку. Засунул руки в передние карманы брюк, рассматривая Оливию в спящем варианте.

Ее голова лежит на согнутой руке. Лицо безмятежное и расслабленное. Розовые полные губы слегка приоткрыты. Очки с черной окантовкой чуть сдвинулись на лоб. Каштановые длинные волосы, собранные в конский хвост, распластались по ее спине и столу. Она тихо сопела, и эта картина заставила меня улыбнуться. Мне захотелось как можно дольше сохранить ее сладкий сон, учитывая, как резко поменялся ее распорядок дня, и организму тяжело адаптироваться, но увидеть ее реакцию при виде меня мне хочется куда больше.

Эта девица жутко суетливая, когда находится рядом со мной или просто видит меня. Но должен заметить, она очень мило теряется, хлопая своими большими глазами и поправляя очки.

Я постучал по поверхности стола костяшками пальцев, и Оливия вздрогнула. Она медленно подняла свою голову, скорчив лицо, когда выпрямлялась. Видимо она долго уже спит, если все тело оттекло при нахождении в неудобном положении. Оливия отлепила свои глаза и поправила очки.

Стоило ей увидеть меня, как ее лицо тут же поменялось и в глазах отразился испуг. Оливия резко встала со своего кресла, ударяясь коленом о стол. Она зашипела и чуть наклонилась, чтобы помассировать место удара.

Я сжал губы, чтобы сдержать смех. Этой девушке за несколько минут удалось скрасить мое мрачное утро. Должен признать, что неуклюжие люди – это отдельные существа на планете, которые вносят краски в жизнь своей непредсказуемостью.

– Доброе утро, господин Голдман, – сказала она, когда выпрямилась.

– Доброе утро, – деловитым голосом произнес я, проглотив свое желание посмеяться над ней. Не думаю, что это бы ей понравилось. И тогда я бы уже стал свидетелем того, как сгущаются тучи над ее яркими голубыми глазами, сравнимые с бескрайними небесами.

– Готова работать? – уточнил я ради приличия.

Оливия кивнула и схватилась за планшет, вылезая из-за стола. Но уже через секунду она вернулась обратно и, судя по тому, как она смотрела вниз, предполагаю, что она обувает туфли. Я не стал более держать ее в неловком положении и развернулся, чтобы направиться в свой кабинет.

Приближаясь к своему столу, я слышал стук каблуков за спиной, и по характеру звука можно судить, что Оливия почти бежит. Она очень сильно боится не угодить мне и пытается сохранять быстрый темп во всем.

Снимая пиджак, я окинул взглядом журнальный столик, на котором Оливия вчера разбирала договора, но этих папок в кабинете уже не было. Данная сфера работы совершенно не для нее, но Оливия старается и это вызывает уважение. Даже если она делает что-то не так, например, вчера допустила ошибку в оформлении письма, я не тыкаю ей этим, хотя на Грейс, как на профессионала, уже бы наорал. Оливия способная и старательная, поэтому эта мелочь меркнет перед этими важными составляющими.

Я сел на кресло и отпил чуть остывший кофе. Именно поэтому я прошу делать его мне за пять минут до моего прихода. Довольно кипяченный мне не по душе.

– Сегодня у Вас запланирована только встреча с ювелирным дизайнером. Я звонила ей и уточнила время ее прихода. Через час она будет здесь, – проговорила Оливия мой распорядок дня на сегодняшний день.

Зная человека, которого я сегодня жду, наша встреча затянется на весь день, поэтому я решил перенести ее на более свободный график, а именно на выходной день. Нет суеты в компании, никто не врывается и нет бесконечных отвлекающих звонков.

– Хорошо. Дождись ее и зайди потом вместе с ней в кабинет, – дал я указание.

Оливия кивнула и развернулась, чтобы покинуть кабинет. Я чуть склонил голову набок, с интересом рассматривая ее профиль. Сегодня она в облегающей темно-синей юбке из замша и белой плотной блузе, которая закрывает все ее тело. Каблуки на ее ногах делают Оливию элегантной и женственной, но они ей явно не нравятся. Но те красные кеды с черными брюками убили во мне эстета, который любит красиво и утонченно одетых женщин. Надеюсь, что я их больше не увижу.

Час пролетел как мгновение, пока я сидел и внимательно рассматривал условия в заключенных с французами договорах за каждый год. Они продлеваются через каждые двенадцать месяцев, и я сомневаюсь, что сделаю это вновь.

– Дэвид, дорогой, здравствуй!

Я поднял голову, когда услышал знакомый мягкий голос ювелирного дизайнера, который считается моим очень близким другом.

Я улыбнулся и встал с места, выходя из-за стола, чтобы поприветствовать ее объятиями.

– Здравствуй, Валери.

Она бросила на мой стол большую черную папку и крепко обняла меня.

– Месяц тебя не видела, а уже соскучилась.

– Присаживайся, – я указал на кресло напротив моего стола и сел на свое. – Оливия, ты тоже, – указал я рукой на ее место рядом с Валери, заметив ее растерянность и непонимание, почему вообще здесь находится.

Оливия скромно заняла свое место и вздохнула. Валери улыбнулась ей и погладила по рукам, которые Оливия сложила на своих бедрах. Она так же впервые подбадривала Грейс, когда та не понимала, почему находится на нашей встрече. Сегодня ее роль заняла Оливия, которую Грейс явно не предупредила о данной процедуре.

Сегодня мы с Валери впервые обсуждаем наши эскизы и выносим окончательное решение перед их официальным подтверждением. Первым нашим клиентом всегда становилась Грейс, которая от лица покупателя рассматривала иллюстрации ювелирных изделий и говорила свое мнение: что нравится, что не нравится и какие правки с ее стороны замечены.

Валери отстегнула замок на папке и достала большие плотные листы. Она разложила их на столе и посмотрела на Оливию, которая растерялась окончательно.

– Оливия, – мягко окликнул я ее, и она подняла испуганные глаза, в которых еще и отразился восторг от увиденного. – Сейчас ты занимаешь роль клиента. Представь, что ты покупатель и рассматриваешь украшения на витрине. Не бойся говорить свое мнение, – объяснил я суть ее присутствия здесь.

Она немного успокоилась и кивнула, опустив глаза на эскизы. Оливия пальцами невесомо коснулась первого листа, внимательно рассматривая украшение, которое спряталось в бумаге и ждет своей реализации. Затем она медленно прошлась взглядом по всем рисункам и на ее лице отразилась догадка.

– Вы хотите выпустить линию ювелирных изделий в виде цветов? – уточнила Оливия и подняла глаза.

Я улыбнулся и кивнул.

– Как тебе идея? – спросила Валери с энтузиазмом, который в ней никогда не утихает.

– Это очень здорово, – с придыханием ответила Оливия и снова опустила глаза на эскизы. – Необычно. Встречаются много изделий с такой идеей, но вы будто не повторили ничего из существующего.

– Ну уж нет. Мы стараемся не повторяться, – заметила Валери.

– Мне очень нравится. Девушкам обязательно захочется купить что-то из данной коллекции.

– Нашла среди них свой любимый цветок? – решил спросить я, сгорая от интереса. – Ведь он есть у всех девушек.

– Это так, – с улыбкой подтвердила Оливия.

– Хитрец, знаешь про наши слабости, – съязвила Валери.

Я вальяжно откинулся на спинку своего кресла.

– Просто я профессионал.

– Тебе уже тридцать. Скоро девушки перестанут восхищаться твоей мордашкой на журналах.

– А тебе обязательно нужно было сейчас спустить меня с горы славы, – усмехнулся я.

– Самоуверенности, – поправила меня Валери.

Эта рыжая бестия никогда не найдет себе мужа с такими колкостями, но я об этом ей никогда не скажу, иначе она начнет доказывать, что ей никто и не нужен.

Мы с Валери дружим с самого детства, поэтому я, как никто, знаю насколько у нее хрупкий внутренний мир, который она защищает своей демонстративной стервозностью и длинным языком, с одними лишь колкостями на нем. Между нами много секретов, которые мы храним друг для друга и больше никому не можем доверить. Именно Валери знает о моем интересе с давних времен и до сих пор никому не рассказывает по моей просьбе. Нам стоит лишь попросить друг друга, и остальной мир не узнает даже о нашем открытом и душевном разговоре.

Она всегда была взбалмошной в детстве, но сейчас, в силу возраста, Валери стала более сдержанной. В ней присутствует скрытая агрессия и она умело скрывает свою неприязнь перед кем-либо своим сарказмом. И только я понимаю ее истинное отношение к человеку. Так же она относится и к Ариэль, которая ей не пришлась по душе.

Я обратил внимание на Оливию, которая рассматривала эскизы, и после моего вопроса она отрицательно помотала головой.

– Нет. Лилии здесь нет, – ответила она.

Я поставил локоть на подлокотник и задумался, слегка крутясь на кресле то в лево, то в право.

– Действительно, – заговорила Валери. – Такой нежный и легкий в выполнении цветок, а мы забыли про него. Как думаешь, мы сможем внести его в эскизы? Ведь подтверждений еще нет и это случится только на следующей неделе.

Я поднял на девушек глаза. Валери уже заметила мое желание рисовать прямо здесь и сейчас. Она ехидно улыбнулась и подмигнула мне, затем быстро перевела свое внимание на Оливию.

– Оливия, какое изделие ты видишь с этим цветком?

Оливия задумалась, но ненадолго.

– Я думаю, что подвеска очень красиво будет смотреться на любой женской шее.

Мои глаза автоматически упали на ее длинную шею. Если бы только у нее сейчас были открыты плечи и видны выпирающие ключицы, то у меня бы точно дыхание прервало от представлений того, как она будет смотреться на ее белоснежной шее. Я думал про эту подвеску и хотел, чтобы она была в единственном варианте и только для Оливии.

Это странное желание, которое завело меня в ступор, когда дурман спал, и я полностью осознал, о чем только сейчас подумал. Оливия вдохновляет меня не только на подъем, но и на создание украшений?

Я буравил ее своими глазами, когда она рассматривала эскизы и обсуждала их с Валери.

Что ты за девушка такая?

Почему ее аура так мгновенно подействовала на меня? Ни одна женщина так не влияла на меня, а Оливия со мной рядом на постоянной основе со вчерашнего дня и ничего особенного не сделала, чтобы я настолько давился воздухом в ее присутствии. Она даже не была в моей постели. Да что там, я даже ни разу не коснулся ее. Разве такое возможно? Я в замешательстве и легком шоке.

– Тогда я прямо сейчас берусь за рисование, – донесся громкий голос Валери, проникший в мое сознание, тем самым вытаскивая меня из плена мыслей про уже загадочную для меня девушку.

На переговорах, всего месяц назад, я считал ее обычной и ничем непримечательной. Как же я ошибался.

– Тогда я принесу чай? – предложила Оливия.

– Было бы не плохо, – согласилась Валери.

Оливия поднялась со стула и направилась к выходу из кабинета. Валери проследила за ней и, когда дверь закрылась, она вернула свой взгляд на меня.

– Милашка.

Я вздохнул и выпрямился, желая потрясти своей головой, как собака, чтобы выбросить из головы остатки своих рассуждений об Оливии, сбивающие меня с толку.

– Ну что? Будем рисовать одновременно, а потом оценивать, чей же эскиз лучше и пойдет на реализацию? – Валери недолго смотрела на меня, изучая. – А-а-а, – протянула она, догадавшись. – Ты уже видишь этот образ и раскидаешь его на листе за пару часов, а я, ничего не сделав, буду потом купаться в лучах твоей славы. – Она гневно тыкнула на меня пальцем. – Твоей!

– Не начинай. Ты провоцируешь меня и заставляешь раскрыться? Твой трюк не прошел и не пройдет никогда. Давай оставим все как есть.

– Да ты…

– Заткнись! – сквозь зубы процедил я, когда увидел открывающуюся дверь.

Оливия принесла чай для Валери и с улыбкой сказала:

– Удачи.

– Спасибо, сладенькая.

Оливия покинула кабинет, а я еще раз по неволе вдохновился ее образом и притянул к себе чистый лист. Валери нажала на пульт, который закрыл жалюзи, и забрала свой чай, вставая со стула. Она приблизилась к дивану и расположилась на нем, подняв ноги.

– Работай, а я отдохну, – с неким удовольствием смаковала она, думая, что сможет задеть меня этим.

И я приступил к работе, в процессе которой не выбросил ни одного листа с неудавшимся эскизом, потому что таких не оказалось. Кажется, это будет моя лучшая работа среди всех остальных. Такая простая, но особенная.