Читать книгу Тени над Невой - - Страница 10

Глава 2: Лабиринт забытых голосов

Заброшенная больница на Выборгской стороне тонула в тумане, словно призрак, вынырнувший из прошлого. Окна зияли пустыми глазницами, а на ржавой вывеске ещё угадывалось: «Институт экспериментальной медицины. Корпус №13». Андрей пролез через дыру в заборе, цепляясь за шинель, пропитанную гарью от взрыва баржи. В кармане жгла пробирка с чёрным агентом – словно кусочек ада, который он нёс в себе.

Холл встретил его запахом формалина и разложившейся штукатурки. На стене висел распадок 1998 года: «Карантин. Вход воспрещён». Стрелки часов на ресепшене застыли на 3:15 – время, когда Катерина перестала выходить на связь.

Он поднялся по лестнице, минуя разбитые капельницы и тележки с истлевшими бинтами. В палатах сохранились койки, прикованные цепями к полу. На одной из них лежал скелет в наручниках, на груди – табличка: «Объект №13-А. Реакция: нестабильная».

На третьем этаже дверь в операционную была заварена. Андрей выбил её плечом. Внутри – архивные стеллажи, заваленные папками с маркировкой «Ликвидировать». На полу – следы свежей крови, ведущие к лифту. Кабина, казалось, ждала: кнопка «Подвал» была нажата заранее.

Подземелье оказалось моргом. Холодильные камеры гудели, но свет в них не горел. Андрей включил фонарь. Ячейки зияли пустотой, кроме одной – там лежало тело в мешке. Молодая женщина, лицо обезображено химическими ожогами, но на запястье – татуировка: «КВ-72». Такая же, как у Катерины.

Внезапно за спиной захлопнулась дверь. Голос из динамиков, исковерканный помехами, произнёс:

– Ты опоздал. Объект активирован.

Стеллажи с папками зашатались, будто их толкнула невидимая рука. Андрей рванул к выходу, но путь преградила решётка. Из вентиляции посыпался чёрный порошок – споры плесени. Он прижал рукав к лицу, пробираясь вдоль стен. В конце коридора – дверь с надписью «Лаборатория. Уровень опасности: Чёрный».

Внутри царил хаос. Разбитые колбы, сожжённые журналы, а в центре – клетка. На цепях висел человек в рваном халате. Его лицо было скрыто маской, но глаза… Глаза светились неестественным жёлтым светом.

– Сёма… – прохрипел пленник, узнавая Андрея. – Ты же мёртв…

Андрей замер. Голос принадлежал Семёну Гурову – его старому информатору, исчезнувшему в 98-м. Он шагнул ближе, но цепь на шее узника натянулась, заставляя того закашляться чёрной слизью.

– Они вживили его в нас… – Семён захрипел, указывая на пробирку в руке Андрея. – Агент… меняет ДНК… Катя пыталась остановить…

Из динамиков раздался вой сирены. Семён забился в конвульсиях, а из вентиляционных решёток хлынул газ. Андрей выстрелил в замок клетки, но цепь не поддалась. Семён, уже нечеловеческим голосом, прошипел:

– Беги! Он здесь…

Стена за лабораторией рухнула, открывая тоннель. Андрей бросился в проход, слыша за спиной рёв и лязг рвущихся цепей. Тоннель вёл к Неве, но через сотню метров обрушился. Пришлось лезть вверх, через люк, прямо в центр заброшенного метродепо.

Вагоны, покрытые граффити, стояли в ряд, как гробы. На одном из них красной краской было выведено: «Здесь начинается правда». Внутри – архивные ящики. Андрей вскрыл первый. Фото Громова с мужчиной в штатском – главой городской администрации. Документы о закупках химикатов, подписанные ими обоими. И отчёт: «Объект №13 (К. Волкова) выжил. Требуется повторная ликвидация».

Сверху донесся гул вертолёта. Прожектор высветил депо. Андрей спрятался под вагоном, наблюдая, как десантники в чёрной форме обыскивают территорию. У одного в руке – шприц с чёрной жидкостью.

Он прополз к выходу, но путь перекрыла фигура в плаще. Громов. На этот раз без маски. Шрам через левый глаз, перстень с рубином, сверкавшим даже в полутьме.

– Ты упорный, как она, – усмехнулся Громов. – Но все ваши улики – прах.

Андрей выхватил пистолет, но Громов бросил дымовую шашку. Когда дым рассеялся, на рельсах лежала новая записка: «Собор Спас-на-Крови. Полночь. Приходи прощаться».

На часах – 47 часов. Время сжималось, как удавка. Но теперь у Андрея было доказательство: связь Громова с администрацией. Осталось найти живых свидетелей.

Он вышел на поверхность. Дождь смешался с пеплом горящих доков. Где-то в тумане завыла сирена, но это уже не имело значения. Игра вступила в фазу, где правда стоила дороже жизни.