Читать книгу Тени над Невой - - Страница 7

Глава 4: Призраки Эрмитажа

Зимний дворец возвышался над Дворцовой площадью, как гигантский саркофаг. Белые колонны, подсвеченные тусклыми фонарями, отбрасывали решётчатые тени на брусчатку. Андрей прокрался через служебный вход, оставленный открытым – слишком удобно, чтобы не быть ловушкой. Внутри пахло воском и сыростью. Парадные залы, обычно залитые светом люстр, теперь тонули во мраке. Только луна, пробиваясь сквозь разбитое окно галереи, серебрила позолоту рам.

Он шёл по следам – не своих преследователей, а чьих-то старых. На паркете, под слоем пыли, виднелись отпечатки босых ног. Мелкие, женские. Они петляли между витринами с античными вазами, обрываясь у стены с портретом Николая II. Глаза императора, написанные так, что казалось, будто они следят за тобой, указывали вниз. Андрей нажал на раму. Панель отъехала с тихим скрипом, открывая узкую лестницу.

Подземелье Эрмитажа оказалось лабиринтом. Коридоры, выложенные кирпичом XVIII века, вели в хранилища конфискованных ценностей: ящики с иконой, упакованной в газеты 1937 года, сундуки с нацистскими клеймами, клетки для музейных котов, ржавеющие от времени. Воздух был густ от запаха нафталина.

Следы привели его в комнату с железной дверью. На табличке – «Архив спецфонда. Доступ 1-й категории». Замок взломан. Внутри, среди стеллажей с папками, горела керосиновая лампа. За столом сидел человек в чёрном костюме, лицо скрыто газетой «Правда» от 12 июня 1998 года. Рука, державшая стакан с коньяком, была покрыта тёмными пятнами – как будто кожа слезла.

Андрей замер. Пистолет дрогнул в руке. Человек не шевелился. Только когда Андрей подошёл ближе, газета упала, открывая лицо – вернее, то, что от него осталось. Гниющие ткани, пустые глазницы, зубы, обнажённые в вечной усмешке. Труп. Но как? Он сидел прямо, словно только что пил.

На столе лежала открытая папка с грифом «Операция «Марлин». Совершенно секретно». Фотографии: доки с контейнерами, люди в противогазах, Катерина, прижатая к стене с пистолетом у виска. Последний лист – расписка о передаче дела. Подпись: «Полковник Громов».

Внезапно лампа погасла. Андрей схватил папку, но из темноты вырвалась рука в перчатке, выбив пистолет. Удар в живот свалил его на пол. Он рванулся в сторону, натыкаясь на стеллаж. Папки посыпались, поднимая облако пыли. Вспышка спички осветила фигуру в плаще – тот самый человек с перстнем-рубином. Громов.

– Ты всё испортил, – голос звучал спокойно, будто они беседовали за рюмкой. – Ей не следовало тебе звонить.

Андрей метнул в него пустой стакан. Стекло разбилось о стену, и в этот момент он рванул к двери. Коридор был перекрыт – позади шаги, спереди решётка, опускающаяся с потолка. Он пролез под ней в последний момент, царапая спину о стальные зубья.

Погоня продолжилась через зал с египетскими саркофагами. Мумии в стеклянных витринах казались живыми в мерцающем свете аварийных ламп. Андрей свернул в Рыцарский зал, где доспехи скрипели на стойках, будто готовые ожить. За спиной грохнуло – Громов опрокинул витрину.

Выход был только один – через окно во внутренний двор. Андрей разбил рукояткой пистолета стекло и прыгнул. Снег смягчил падение. Он побежал к арке, ведущей к Неве, но там уже ждали двое в чёрных куртках. Маски, автоматы.

Отступая, он наткнулся на люк. Канализация. Болты поддались с трудом. Лестница вниз обрывалась в поток ледяной воды. Андрей прыгнул, едва удержавшись на ногах. Течение тащило его под своды тоннеля. Через сотню метров – свет. Выход в Неву.

Выбравшись на берег у Благовещенского моста, он обнаружил, что папка с документами промокла. Но один лист уцелел – схема тоннелей под Эрмитажем. Красным крестом помечен зал 271. Тот самый, где висел портрет Николая.

В кармане зажужжал телефон. Неизвестный номер. Андрей поднёс трубку к уху.

– Ты нашёл то, что искал? – голос был искажён, но смех узнаваем – Громов. – Приходи за остальным. Кунсткамера. Полночь.

На заднем фоне послышался стон. Женский. Катерины.

Связь прервалась. Андрей сжал телефон, пока корпус не треснул. 63 часа. Времени хватало только на месть.

Он поднял голову. Над Невой плыл дирижабль с рекламой: «Завтра – праздничный салют!». Но город уже горел – где-то вдали, у Петроградской стороны, взвился столб пламени.

Салют начался раньше срока.