Читать книгу Пучина - - Страница 8

Я увлекся любовью, дела в институте и со статьями Михаила Павловича немного ухудшились, но я об этом не переживал и минуты. Шарлатан все равно хотел меня уволить, а институт я почти закончил.

Все свободное, и время, которое я специально освобождал в ущерб работе и учебе, я старался проводить с Лилией. Мы разговаривали обо всем, я водил ее по разным интересным местам, и у нас оказалось много общего. Лилия тоже боялась ординарности, и ее вдохновила моя медицинская деятельность. Она решила поступать на врача, писать статьи, я потихоньку занимался с ней, обучал биологии, химии.

Так прошло около четырех недель. В конце мая мы пошли с Лилией на пикник.

Мы сидели между деревьев недалеко от реки с утра до самого вечера. Я наслаждался прохладным ветерком, сначала облачным, затем звездным небом, Лилией. Все люди уже ушли, и мы остались совсем одни. Я загляделся на яркую звезду, и поделился мыслями с Лилией:

– С подросткового возраста я откладываю воспоминания в звездах, – Лилия лежала на боку в зеленой кофточке и смотрела на воду,– Врач сказал моей маме, что я много не проживу, из-за пороков сердечных. Я это понял, когда доктор печально смотрел на меня, затем я вышел из кабинета, мама вышла через десять минут с красными глазами, обняла меня и расплакалась, – Лилия привстала и положила себе на грудь мою голову, – Я тогда сильно переживал и неделю вообще не выходил из дома, постоянно чувствовал сердцебиение, и до сих пор всегда обращаю на это внимание. Затем я смирился и решил, что хочу оставить где-то свои воспоминания. Я садился на крышу и запечатывал их в звезды. Сначала я заполнил Малую Медведицу. Потом я лег на обследование в больницу, и мне сказали, что все более менее хорошо. Но ипохондрия и воспоминания в звездах остались на всю жизнь. К тому же, после этого случая я решил стать врачом, чтобы появлялось меньше ипохондриков из-за неправильных докторов.

Мне стало так спокойно. Я слушал ее дыхание, ветер, вечерних птиц, воду. Все было такое живое, и смерть в моей голове отступила.

– Сегодня я бы хотел поместить в Сириус наш первый раз, – я улыбнулся и посмотрел на нее.

– Колечка…

Лилия хотела что-то ответить, но я прервал ее поцелуем. Мы приятно помолчали пару минут, любуясь природой и как бы собираясь. Я думал о том, как меняюсь с ней, как она со мной, и как мне это нравится. Затем я немного отодвинулся и посмотрел ей в глаза. Я медленно положил ей руку на шею, боясь сделать больно ее тонкой коже. Мы действовали очень слаженно и без слов. Полина мне не давала и половину того, что дала Лилия. Лилия была очень живая, теплая, даже горячая, увлеченная процессом. Она с жаром смотрела мне в глаза, каждую секунду как бы признаваясь в любви, что особенно выделялось на фоне ее обычного глубокого, "морского"взгляда. Я решил, что это лучший момент в моей жизни.

Лилия теперь голая лежала на боку и смотрела на воду. Она так быстро перестала быть скромницей, которую я видел в гостях у Михаила Павловича. Тело ее не было совершенным по стандартам красоты, но для меня, конечно же – было. У нее аккуратно выступали мягкие ребра, переходили в узкую талию, а та изгибалась в широкие мягкие бедра. Все было плавно закругленным и нежным в ней, и я подумал, что люди, наверное, просто не видели таких женщин. На ребре у нее я заметил синяк, что было довольно тяжело при лунном свете, но я разглядывал ее очень жадно, каждую детальку. Я лег сзади нее и положил руку на ребра:

– Лилечка, что это?

– Просто ударилась, – она даже не двинулась.

– Я уже видел такой у тебя на пояснице, еще один раз я тронул тебя за талию, и ты вздрогнула от боли. Это довольно странно, ты же не можешь столько просто ударяться, – Я поглаживал ее по ребрам и заметил еще один, – Боже мой, вон еще на руке, Лилия, прошу, поговори со мной.

После нашей близости, я чувствовал, что Лилия стала мне намного ближе, чувствовал ответственность за нее. Я начал переживать и злиться из-за этих синяков. Вдруг это шарлатан? Вымещает на моей Лилии свои неудачи.

Она повернулась ко мне и обняла мою руку:

– Я понимаю, что ты переживаешь, Коля. Но я сейчас не хочу разговаривать об этом. Обещаю, что все расскажу тебе, когда придет время. Там нет ничего страшного, не переживай. Просто так вышло.

Лилия на минуту опечалилась, затем печаль во взгляде стерлась, и она продолжила наслаждаться вечером, а я вслед за ней. Я решил подумать об этом позже. Я взял Лилию еще, потом еще раз, и уже ночью мы ушли из парка.

Я проводил ее домой, и шел по улице, радуясь каждому прохожему, каждому деревцу. Но эти синяки. Она сказала бы сразу, если бы речь шла о каком-то пустяке. Михаил Павлович может ее и недолюбливает, но я не верю, что он может так поступать. Я не мог уснуть той ночью, представлял все возможные варианты, злился, волновался, грустил, и радовался, когда в голову приходили безобидные версии.