Читать книгу Астронавты - Группа авторов - Страница 2

Solus Rex – это выражение, описывающее шахматную задачу. Оно используется, когда из всех черных на доске остается только король, а остальные фигуры съедены. Партия заканчивается патом. В одиночестве король, несмотря на всю свою власть, ни на что не способен. В одиночестве король не может поставить даже шах, не говоря уж про шах и мат. Он все еще король, но король одряхлевший и беспомощный, и от его власти остается одно лишь название.

Зимой 1939–1940-го Владимир Набоков написал свое последнее прозаическое произведение на русском языке. В то время он находился в Париже, а затем уехал в США, где провел следующие двадцать лет и писал художественные тексты исключительно на английском. В Париже он оставил незаконченный роман, к которому так никогда и не вернулся. От него уцелели лишь две главы и еще несколько набросков, все остальное Набоков уничтожил.

«Solus Rex» – так назывался тот неоконченный роман. Первая его глава, изданная в 1942 году, называется «Ultima Thule». Вторая, названная так же, как сам роман, увидела свет еще в 1940-м. Сейчас их обе можно прочесть в сборнике «A Russian beauty»[2]; фрагменты романа не привлекли внимания критиков. Мне нравится, как Набоков противился толкованию: «Фрейдистов, если я не ошибаюсь, поблизости уже нет, так что я избавлен от необходимости предостерегать их, чтобы они со своими символами не прикасались к моим чертежам»[3].

«Ultima Thule» рассказывает историю Синеусова, художника, –  его жену унесла чахотка, и теперь он пытается познать суть вещей, чтобы вновь встретиться с нею. «Solus Rex» – история об убийстве наследного принца несуществующего королевства Thule. Его кузен Кр., сам не понимая как, становится пособником заговорщиков. Вот что он говорит: «Мы склонны придавать ближайшему прошлому… черты, роднящие его с неожиданным настоящим… Рабы связности, мы тщимся призрачным звеном прикрыть перерыв».

Человеческое сознание может объять причудливые капризы и тычки судьбы, только лишь обнаружив их предвестия среди предшествовавших событий.

Наверное, Набоков говорил об этом стремлении привнести логику туда, где ее нет, об этой провальной тактике – верить, что искусство дает нам то, чего нам не хватает. Что в стране под названием Thule все может произойти иначе, согласно нашим желаниям и, что важнее, нашим потребностям. Повествование зиждется на этой несвободе: мы ощущаем себя рабами предопределенности, а если этой предопределенности не существует, ее следует выдумать.