Читать книгу Советское прошлое в политической риторике современной России - Группа авторов - Страница 2

Отношение к историческому опыту и его использование являются важной составляющей современной политики. Отсылки к этому опыту присутствуют в различных проектах формирования национальной идентичности, конструирования и консолидации нации и ее границ. Как отмечает Р. Брубейкер, нацию можно рассматривать как «точку зрения на мир» [Brubaker, 2004, p. 81]. Соответственно, соотношение возникающих и конкурирующих нарративов, официальная политика памяти, в которой образ прошлого занимает важное место, во многом определяют нынешние и будущие контуры национальной идентичности и наций в целом.

В связи с этим особый интерес представляют государства, которые появились на карте мира в результате распада СССР. Несмотря на то что новые независимые государства в значительной степени отличаются друг от друга, их объединяют нерешенность задач формирования политической нации, опыт существования в составе больших политий и ностальгия по советским временам у значительной части населения. Так, например, опрос «Левада-центра» в марте 2016 г. (опрошено 1600 человек в 48 регионах) свидетельствовал о том, что 56 % респондентов сожалеют о распаде СССР, 68 % хотели бы восстановления СССР[1].

Образы СССР, советского прошлого, связанных с ним дат и лидеров активно используются в публичной риторике представителей органов государственной власти, политических партий России и лидеров общественного мнения. Некоторые из них (например, КПРФ и «Коммунисты России») пытаются сыграть на ностальгических настроениях части населения страны; другие, напротив, акцентируют отрицательные стороны данных образов или осторожно касаются этой темы, но в любом случае вынуждены так или иначе определять свою позицию. Транслируемый политическими акторами образ СССР меняется с течением времени, одни аспекты в нем акцентируются, другие замалчиваются.

Возрастающая роль позитивных отсылок к советскому прошлому, используемых властвующими элитами в качестве инструмента легитимации режима и конструирования национальной идентичности, – одна из главных тенденций в развитии официального российского политического дискурса 2000–2010-х годов. Часть исследователей, в особенности зарубежных, видят в этой тенденции признаки ресоветизации и даже ресталинизации нарративов исторической памяти и национальной идентичности во властном дискурсе [напр.: Khapaeva, 2016; Kuzio, 2018]. По этой линии во многом проходит содержательный водораздел между символической политикой ельцинского и путинского периодов [Малинова, 2016a, с. 148]. Первое знаковое решение, ознаменовавшее поворот в этом направлении, было принято уже в 2000 г., когда из гимна СССР была позаимствована мелодия нового государственного гимна России. Через пять лет, в 2005 г., президент в ежегодным Послании к Федеральному собранию назвал крушение Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой века»[2].

Еще более важным идеологическим элементом властного дискурса ностальгия по советскому стала в период третьего президентского срока В.В. Путина, когда, столкнувшись с прокатившимися зимой 2011–2012 гг. массовыми акциями протеста, Кремль сделал ставку на мобилизацию своих консервативных сторонников [Chaisty, Whitefield, 2016, p. 161]. Двумя годами позже, в 2014 г., фокальной точкой апологетики советского прошлого стала «крымская речь» В.В. Путина, в которой он, обосновывая пересмотр постсоветских границ России и Украины, сослался на «вопиющую историческую несправедливость» событий 1991 г.[3]Наконец, жестом официального закрепления исторической преемственности между нынешней Россией и Советским Союзом стала принятая в 2020 г. конституционная поправка, декларирующая, что «Российская Федерация является правопреемником Союза ССР на своей территории»[4].

В научной литературе роль советского компонента в официальном политическом дискурсе современной России вызывает значительный интерес исследователей. Сегодня об этих работах можно говорить как о достаточно активно развивающемся направлении исследований постсоветской политики. В теоретико-методологическом плане оно в основном ориентируется на концепты «политика памяти» и «историческая политика» (реже – «символическая политика»), которые широко применяются в исследованиях взаимосвязи исторического прошлого и политики в посткоммунистических странах Восточной Европы [Budryte, 2022; Dujisin, 2021; Fiedler, Rawski, Świrek, Traunspurger, 2023; Researching Memory, 2022; Heinrich, 2002; Gill, 2011; Gill, 2013; Twenty years, 2014; Kuzio, 2018; Kohlstruck, 1996; Smith, 2002; Хальбвакс, 2007; Миллер, 2012b; Миллер, 2016; Малинова, 2016b; Траба, 2012; Ачкасов, 2013; Пушкарева, 2015; Дахин, 2012]. Наиболее активно в этом русле изучалась политика памяти российской власти в отношении праздников и памятных дат [Ефремова, 2012; Ефремова, 2014; Ефремова, 2016; Ефремова, 2023; Малинова, 2017a; Малинова, 2017b; Малинова, 2018a; Малинова, Карпова, 2023; Горин, 2015; Революция-100, 2017; Данилова, 2023], в особенности праздников Дня Победы и Дня Октябрьской революции, а также некоторых исторических фигур (прежде всего Сталина и Ленина [Колоницкий, Мацкевич, 2022; Menkouski, Dubinka-Hushcha, 2021; Sherlock, 2016; Ekaterina Makhotina, 2018; и др.]). Политика российской власти в отношении советского наследия также анализировалась в контексте изучения образовательной и воспитательной политики в постсоветский период. В частности, много публикаций было связано с дискуссиями вокруг школьных учебников истории, образовательных стандартов по истории и программ патриотического воспитания, в которых заметное место заняла проблема отношения к советскому периоду истории [Зубкова, 2019; Иванова, 2020; Суслов, Шуйская, 2021] и др. В ряде публикаций политическое отношение к советскому наследию и образу СССР рассматривалось в связи с исследованием политической рекламы и избирательных кампаний [Евгеньева, 2015; Тимшина, 2021; Визуализация выбора, 2016]. Есть работы, посвященные исследованию обращений главы государства [Малинова, 2011; Малинова, 2014b; и др.] и общей характеристике официальной политической риторики [Курилла, 2022; Hill, Gaddy, 2012; Kuzio, 2018; Khapaeva, 2016; Малинова, 2013; Ефремова, 2016] и др.

В научной литературе представлены отдельные попытки комплексного анализа использования советского прошлого в российской политике. В частности, совсем недавно вышла в свет коллективная монография «Официальный дискурс российской политики памяти о советском прошлом: стратегии интерпретации, акторы, коммеморативные практики» под ред. О.Ф. Русаковой [Официальный дискурс, 2022]. Авторы работы ставили перед собой задачу провести комплексное исследование дискурса политики памяти относительно советского прошлого. В книге содержится немало интересной информации, приведено множество примеров обращения к советскому прошлому в официальной политической риторике и общественно-политическом дискурсе в целом. Вместе с тем недостаточно проясненными остаются методологические основания исследования, как и конкретные методы. Вероятно, с этим связано наличие в работе достаточно спорных исходных посылок и выводов. Например, характеризуя политику памяти на постсоциалистическом пространстве, авторы пишут, что под ней они подразумевают «систему отношений по поводу государственной власти, преследующей своей целью утвердить господство национальной (по форме) компрадорской (по объективному положению) олигархической буржуазии, выросшей из обуржуазившейся бывшей социалистической крупной бюрократии и чиновничества путем конструирования новой исторической политики. Именно отсюда берут начало антикоммунизм и ненависть к идеалам солидарности трудящихся, крайний антисоветизм, готовый опуститься до объявления всего советского периода истории СССР сплошным преступлением» [Официальный дискурс, 2022, с. 43].

При всем интересе исследователей к месту советского прошлого в политическом дискурсе современной России и наличии попыток провести комплексное исследование по оценке наследия СССР в риторике и практике акторов текущей российской политики следует признать наличие серьезных методологических и содержательных лакун в изучении этого сюжета. Несмотря на усилия по разработке теоретико-методологических оснований изучения политики памяти в странах постсоветского пространства [Миллер, Ефременко, 2018], в политической науке все еще недостаточно раскрыт вопрос о влиянии роли и функций политических авторов в политической системе на формирование и использование ими советского наследия в политическом дискурсе. Крайне мало работ, посвященных роли российских политических партий в формировании образа советского прошлого, который является важной частью их идеологии. Тем более нет исследований, посвященных месту и роли советского прошлого в межпартийной дискуссии; между тем это совершенно особая сфера бытования образа прошлого, сопровождающаяся столкновением разных точек зрения и дискурсов. Относительно новым сюжетом для политической науки является и обращение к советскому прошлому российских мемори-активистов и сетевых сообществ.

В данной книге представлены результаты коллективного исследования, которые позволяют отчасти восполнить этот пробел. В отдельных главах монографии реконструируются дискурсивные стратегии, характерные не только для правящей элиты, но и для оппозиции.

В научной литературе показано, что образы прошлого в коллективной памяти разных стран весьма эклектичны и могут использоваться для решения своих задач различными политическими силами. Специфика этих образов, их появление в политической риторике отдельных политических сил зависят от статуса и функций самих политических акторов, конъюнктурных обстоятельств и запросов.

Представленные в монографии результаты исследования показывают, как трансформация политического режима, роли и функций политических акторов, а также изменения конъюнктуры повлияли на образы советского прошлого в риторике и практике различных акторов. Отличие нашего проекта от других исследований заключалось в том, что политические элиты рассматриваются не как монолит, транслирующий единый национальный дискурс, а как совокупность разных центров силы и влияния, чьи риторические практики, не противореча, как правило, доминирующему дискурсу, тем не менее обладают известной долей самостоятельности. Мы исходили из того, что своеобразие риторики политических акторов зависит от ряда факторов – функции акторов в политической системе, ситуации использования отсылок к прошлому и т. д. Эти нарративы в той или иной степени влияют на государственную политику нациестроительства и осмысления советского прошлого.

В первой главе представлена концептуальная и методологическая основа исследования. Значительное внимание уделяется роли прошлого в конструировании политического настоящего посредством его использования в политическом дискурсе, в частности при формировании новой идентичности. Обосновываются также использованные в работе методологические подходы, описываются значимые характеристики контекста.

Вторая глава посвящена формированию идеократического метанарратива, господствовавшего в СССР. Проанализированы этапы его эволюции, выделены основные черты, повлиявшие на последующее развитие его символической составляющей.

Третья глава посвящена анализу использования тематики и образов советского прошлого в дискурсе властных акторов РФ. Показана эволюция места и характера нарративных сюжетов, связанных с Советским Союзом, в выступлениях и деятельности первых лиц государства и других представителей власти; продемонстрирована роль отсылок к советскому прошлому в формировании и функционировании политического режима страны.

В четвертой главе представлены результаты исследования политической риторики парламентских политических партий. Показывается зависимость сюжетов, связанных с советским прошлым, от роли той или иной партии в политической системе и истории ее возникновения. Выявляются основные дискурсивные стратегии и цели упоминания советского прошлого (саморепрезентация и репрезентация значимых других).

В пятой главе анализируется влияние тематики советского прошлого на избирательные кампании и межпартийное соревнование в целом. Показана связь этой тематики с основными социально-политическими размежеваниями, структурирующими партийный спектр. Выявлена динамика значимости тематики советского прошлого на думских выборах в 1993–2021 гг.

Шестая глава посвящена анализу мемори-активизма и деятельности онлайн-групп в социальных сетях, а также присутствию воспоминаний о советском прошлом в сознании рядовых граждан. Показывается, как интернет-пользователи коллективно создают и осмысливают ностальгические и травматичные воспоминания. Демонстрируются также противоречивость представлений россиян о советском наследии и их зависимость от возрастных и социальных характеристик.

Монография не претендует на всеохватный анализ использования образа советского прошлого в современной российской политике. Тем не менее мы надеемся, что ее материалы не только восполнят имеющиеся пробелы в исследовании данной темы, но и будут способствовать дальнейшей научной дискуссии.