Читать книгу Целую, Макс - Группа авторов - Страница 4

Невдалеке раздается шум. Макс заходит в зал, за ним хвостиком тянутся друзья. Его тут же окружают восторженным вниманием, как будто исключение из школы и нанесение тяжких телесных повреждений являются подвигом. Учителей рядом нет, никто не спешит выгонять Макса, и он растворяется в толпе.

Выбросив бумажную тарелку, Томас вытирает руки салфеткой.

– Танцевать будем? – С интересом разглядывает разряженных одноклассниц. Теперь, когда он наелся, ему не терпится повеселиться.

– А то! – Сара тоже высматривает в толпе подходящую жертву.

Пользуясь моментом, незаметно выскальзываю из спортзала и поднимаюсь на четвертый этаж.

Сейчас я расскажу директору о том, что случилось. Все с самого начала, с первой встречи с Максом. Расскажу о каждой грубости, каждом прозвище. Директор мне поможет, защитит…

По плечам пробегает неприятный холод.

Наверное, будет лучше, если я пойду не одна.

Поднявшись на четвертый этаж, достаю телефон и печатаю сообщение маме. Мы в Англии уже давно, но общаемся по-русски.

«Можешь за мной приехать?»

«Так скоро?!» – сразу же отвечает лучшая в мире мама. Она никому не позволит меня обидеть, и сейчас мне нужна ее поддержка.

«Напиши, когда подъедешь, и я выйду»

Когда она подъедет, я расскажу ей о случившемся, и мы вместе пойдем к директору и все решим. Если Макса исключат, то и волноваться не о чем, не будет проблем ни мне, ни маме на работе.

Все будет хорошо.

Старый дуб хлещет ветвями по оконному стеклу, будто старается привлечь внимание и предупредить о чем-то важном. Дуб считается символом школы, поэтому его не срубают несмотря на то, что кора осыпается с расщепленного ствола гниющей массой, а корни разрушают фундамент.

Прижимаю руку к оконному стеклу. Кажется, дождь бьется в мои пальцы, царапает ладонь. Снаружи буря, а внутри тепло и безопасно.

Да, все будет хорошо.

Пройдя по коридору, захожу в туалет. Закрываюсь в кабинке, не подозревая, что последующие события изменят мою жизнь навсегда.

– Открой! – раздается внезапно. По-русски.

Не знаю, что пугает меня сильнее: вид мужских ботинок под дверью кабинки или голос Макса. Зная, что я родилась в России, он иногда употребляет русские слова, но обычно ругательные.

Не успеваю отреагировать, как дверь с треском распахивается. Скоба щеколды, звякнув, приземляется у моих ног. Пытаюсь поправить одежду, но Макс хватает меня за плечи и выдергивает из кабинки.

– Помогите! – кричу изо всех сил. Даже на четвертом этаже воздух пульсирует музыкой из спортзала, однако кабинет директора рядом. Меня услышат, мне помогут. – Помогите! – Кричу, бьюсь в руках Макса, как ветви дуба об оконное стекло, но он выше и намного сильнее меня, и мне не удается высвободиться.

– Никто не придет, Элли. Никто и никогда не приходит на помощь, помни об этом. Нет смысла ждать и надеяться. Есть только ты и я. Ты шла жаловаться Вильямсу, но его здесь нет. – Выплевывает все это мне в лицо.

– Дай мне одеться! – требую, но голос звучит сипло, сорванный криками о помощи.

– Для того, что я собираюсь с тобой сделать, трусики не понадобятся, – усмехается. Презрение в его взгляде обжигает.

– Ты не посмеешь меня тронуть! – Меня колотит от гнева и страха.

– Еще как посмею! Неужели ты не слышала, что меня считают плохи-и-им мальчиком? – Посмеивается, будто находит эту жуткую ситуацию забавной.

– Ты не плохой, ты…

Не знаю, что сказать. Макс ужасен, я его ненавижу…

– Хочешь, докажу, что я плохой? – поигрывает бровями.

Моя жизнь висит на волоске, а он веселится. Играет со мной. Упивается моим ужасом.

– Отпусти! Если ты меня тронешь, я заявлю в полицию!

Он только смеется в ответ, как будто моя угроза – лучшая шутка сезона. Да еще и пошатывается, и говорит невнятно, явно нетрезвый. Если он не в себе, мне с ним не справиться.

– Макс, сколько ты выпил? С ума сошел? Ты же спортсмен! Помогите! – С диким остервенением дергаюсь в его руках, пинаюсь, кричу. В моем крике дрожат слезы.

Макс отпускает меня так внезапно, что еле удерживаюсь на ногах. С ужасом смотрю на него, не зная, чего ожидать дальше. До двери пять шагов, но он загораживает проход. Быстро поправив одежду, готовлюсь драться за свою честь.

Внезапно Макс заходится хохотом. Леденящий, жуткий смех вызывает во мне волну паники.

– Вот, смотри, Элли Коваль! Ты хорошо получилась на этом снимке, – показывает мне экран телефона и скалится.

Он успел сделать снимок, пока вытаскивал меня из кабинки.

На фотографии я растрепанная, в мятом платье, с трусиками и колготками у колен. Смотрю с экрана широко распахнутыми умоляющими глазами.

Умоляющими, потому что я умоляла Макса меня отпустить.

Смех Макса звенит, эхом отражается от стен. Кажется, этот страшный звук разносится по всему этажу, громче музыки и моего крика. Меня простреливает ужасом, парализует от происходящего и возможных последствий.

– Я отправлю твое фото всей школе и выложу в сеть. За мной многие бегают, но чтобы так… полуголая в женском туалете умолять… такого еще не было! – В голосе Макса звучит холодная жестокость. Дикая, гадкая, ненормальная… незаслуженная!

– Ты не имеешь права! Я пожалуюсь, и фотографии сотрут. Что ты пытаешься доказать? Что ты сильнее? Ты ничтожество! – Набрасываюсь на него, но он удерживает меня и смеется. Громко, с вызовом, и от этого ярость во мне кипит все сильнее. – Думаешь, ты нужен твоим друзьям? Никакие они не друзья тебе, а лживые подхалимы! Им наплевать на тебя! Ты никому не нужен! Ни-ко-му! – Кричу и рыдаю одновременно, в голосе ярость, ненависть и острая паника.

Внезапно Макс меняется в лице, в глазах вспыхивает что-то жуткое.