Читать книгу Неоновые сердца - - Страница 2

Дом Вересовых не был домом в привычном понимании этого слова. Это была крепость. Цитадель из стекла и полированного гранита, вонзающаяся в хмурое московское небо, как осколок застывшей грозы. С верхних этажей, где располагались апартаменты Дамиана, город расстилался внизу, словно гигантская электронная плата, пронизанная светящимися венами проспектов. Днем это был просто очередной небоскреб в Сити. Ночью же здание преображалось. Скрытые символы, вплетенные в архитектуру, начинали едва заметно светиться холодным синим огнем, видимым только для Резонаторов. Они отводили взгляды Простых, стирали здание из их краткосрочной памяти, делая его просто еще одной безликой башней из сотен таких же.

Дамиан стоял у панорамного окна, глядя на город, который был его владением и его тюрьмой. В руке он держал стакан с виски. Янтарная жидкость нетронутой оставалась в бокале, лед давно растаял. Он не хотел пить. Он хотел ясности, а алкоголь ее притуплял. Но жест – держать стакан – был привычкой, частью образа, который он поддерживал уже много лет. Образа холодного, расчетливого лидера, который все держит под контролем.

Все, кроме самого важного.

Он мысленно потянулся к сестре. Катерина. Ее сознание, обычно яркое и теплое, как летний полдень, сейчас было похоже на мерцающий огарок свечи на ветру. Оно было там, но подернуто серой, вязкой дымкой проклятия. Он чувствовал ее страх, ее боль, ее угасающую жизненную силу. Каждый день эта тварь, это магическое порождение чьей-то злой воли, выпивала из нее еще каплю жизни, и лучшие целители-эмпаты его Дома ничего не могли с этим поделать.

Они видели симптомы: слабость, апатию, вспышки неконтролируемой магии, которые истощали ее еще больше. Но они не видели источника. Проклятие было хитроумным. Оно не атаковало напрямую. Оно действовало как раковая опухоль, маскируясь под клетки собственного организма, в данном случае – под ее собственную магическую ауру. Любая попытка исцеления лишь кормила паразита, делая его сильнее.

Дамиан сжал стакан так, что стекло затрещало. Его собственная магия, магия памяти, бурлила под кожей, требуя выхода. Он был Архи-Мнемоником. Он мог войти в сознание любого человека, переписать его прошлое, заставить его забыть собственное имя. Он мог создавать целые иллюзорные миры, основанные на воспоминаниях. Но против этого проклятия его дар был бесполезен. Он не мог стереть то, чего не видел. Он не мог сражаться с тенью.

За его спиной бесшумно отворилась дверь. Дамиану не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто вошел. Он чувствовал ауру каждого члена своего клана. Себастьян, его советник и начальник службы безопасности. Старый, верный, как хорошо выкованный клинок.

– Она здесь, – коротко доложил Себастьян. Его голос, как всегда, был сух и лишен эмоций.

– Что скажешь? – спросил Дамиан, не оборачиваясь.

– Дикарка. Сильная, необузданная. Ментальные щиты похожи на кустарную броню, но под ней – ядро из чистой силы. И злости. Она боится нас. И ненавидит. Опасное сочетание.

– Она – наш единственный шанс, – глухо ответил Дамиан.

– Есть и другие варианты. Мы можем обратиться в Совет Домов. Запросить помощь у техномантов из Дома Шталь.

– И показать всем нашу слабость? – Дамиан резко обернулся. Его ледяные глаза встретились с выцветшими глазами старика. – Объявить на все Сумеречье, что Дом Вересовых не может защитить даже собственных членов? Чтобы наши враги начали рвать нас на куски, а союзники – торговаться за каждый вздох? Нет. Эту проблему мы решим сами. Тихо.

Себастьян молча кивнул, принимая его решение. Он служил еще отцу Дамиана и понимал, что такое политика Великих Домов. Это была вечная война, где любое проявление слабости каралось немедленно.

– Девушка потребовала доступ к архивам. К делам об исчезнувших, – добавил советник.

– Я знаю.

– Это безрассудство. Там информация, которая…

– Которая может ее убить, если она сунется не в свое дело? – перебил Дамиан. – Прекрасно. Это будет дополнительным стимулом для нее работать быстрее и не отвлекаться. Подготовь кристаллы. Первый уровень доступа. Ничего, что касается непосредственно нашего Дома. Только общие отчеты Стирателей и протоколы Совета.

– Она поймет, что это не вся информация.

– Пусть понимает. Это заставит ее работать усерднее, чтобы заслужить остальное. Она думает, что это она заключила с нами сделку. На самом деле, это я надел на нее поводок. Она пойдет туда, куда я ее направлю. А теперь проводи ее к Катерине. Я буду наблюдать.

Себастьян снова кивнул и вышел так же бесшумно, как и появился.

Дамиан на несколько секунд прикрыл глаза. Наблюдать. Это означало снова видеть страдания сестры. Снова чувствовать свое бессилие. Он подошел к стене, которая выглядела как панель из черного обсидиана. Легкое прикосновение – и стена стала прозрачной, открывая вид на соседнюю комнату. Медицинское крыло. Оно больше походило на спа-салон класса люкс, чем на больничную палату. Мягкий свет, успокаивающая музыка, стены, меняющие цвет в зависимости от настроения пациента. Но все это было лишь красивой оболочкой для тюрьмы.

Катерина лежала на широкой кровати, укрытая тонким кашемировым пледом. Ее светлые волосы, обычно сияющие, сейчас казались тусклыми и безжизненными. Лицо было бледным, под глазами залегли тени. Она спала, но это был неспокойный, рваный сон. Время от времени ее тело вздрагивало, а по комнате проходила волна искаженного Эфира – всплеск ее эмпатического дара, который проклятие обращало против нее самой.

В комнату вошла Алина Вольская. Она выглядела здесь еще более чужеродной, чем в своей мастерской. Ее потертая куртка и джинсы были вызовом стерильной роскоши этого места. Она остановилась на пороге, ее взгляд был настороженным, как у дикого зверя, попавшего в клетку. Дамиан видел, как она оценивает обстановку, как ее дар техноманта сканирует каждый прибор, каждый провод, скрытый в стене.

Затем она посмотрела на Катерину. И что-то в ее лице изменилось. Маска цинизма и враждебности на мгновение исчезла, уступив место… сочувствию. Профессиональному интересу, смешанному с эмпатией, которую она так старательно скрывала.

Алина медленно подошла к кровати. Она не стала использовать какие-то приборы или артефакты. Она просто протянула руку и осторожно, почти невесомо, коснулась браслета из капельниц и датчиков на запястье Катерины.

Дамиан почувствовал это даже через стену. Легкий, почти неощутимый импульс магии, который Алина послала в медицинское оборудование. Это не было заклинанием. Это было похоже на то, как опытный хакер посылает пинговый запрос, чтобы проверить отклик системы. Она не пыталась атаковать или лечить. Она слушала. Слушала язык технологий, который был переплетен с магией проклятия.

Ее пальцы скользнули дальше, к коже Катерины. Всего на секунду. Но Дамиану этого хватило. Он увидел, как расширились зрачки Алины, как ее лицо стало сосредоточенным и серьезным. Она что-то почувствовала. Что-то, чего не видели лучшие диагносты его Дома.

Алина отняла руку и отступила от кровати. Она несколько секунд стояла молча, глядя на спящую девушку. Затем повернулась к Себастьяну, который все это время неподвижно стоял у двери.

– Мне нужна моя мастерская, – сказала она. Голос ее был твердым. – И полный доступ к вашим техническим лабораториям. Мне нужно оборудование. Осциллографы, спектроанализаторы, высокочастотные генераторы. И образцы… этого.

Она кивнула на капельницу, по которой медленно струился питательный раствор, насыщенный поддерживающими эликсирами.

– Это исключено, – ровным голосом ответил Себастьян. – Вы будете работать здесь, под нашим наблюдением.

Алина криво усмехнулась.

– Здесь я могу только подтвердить, что ваша сестра умирает. Чтобы понять, как работает эта дрянь, мне нужно ее препарировать. В своей среде. На своем оборудовании. Или ищите дурака, который согласится работать со связанными руками. Ваш босс обещал мне содействие. Или это были просто слова, чтобы заманить меня сюда?

Дамиан смотрел на нее через прозрачную стену. Наглая. Дерзкая. Но она была права. Чтобы победить врага, нужно было понять его оружие. А оружие это было из ее мира – мира технологий, извращенных темной магией.

Он нажал кнопку интеркома.

– Себастьян, предоставь госпоже Вольской все, что она просит, – его голос заполнил медицинскую палату. – Выдели ей лабораторию в техническом блоке. Дай ей доступ к оборудованию. И принеси ей образцы. Но она не покинет эту башню до тех пор, пока не найдет решение. Это понятно?

Взгляд Алины метнулся к динамику, из которого звучал его голос. В ее глазах на секунду вспыхнула ярость. Она поняла, что он все это время был здесь, наблюдал за ней, как за насекомым под микроскопом. Она была не гостем, не нанятым специалистом. Она была пленницей.

– Понятно, – процедила она сквозь зубы.

– Прекрасно, – голос Дамиана снова стал ледяным. – Работайте, госпожа Вольская. Время не на нашей стороне.

Он отключил интерком и снова сделал стену непрозрачной. Он дал ей то, что она хотела. Но он также дал ей понять, кто здесь хозяин. Это была опасная игра, и он ходил по лезвию ножа. Он впустил дикого зверя в свой дом, в свою цитадель. Но он должен был рискнуть. Ради Катерины. Ради своего Дома.

Он допил виски одним глотком, даже не почувствовав его вкуса. Впереди была долгая ночь. И впервые за долгое время в этой ночи забрезжил крошечный, призрачный огонек надежды.