Читать книгу Хранительница путей - - Страница 7

Тишина после слов Игнатия длилась недолго. Ее разорвал восторженный вопль Фифы:

– Координаты! Точные! Значит, можно ответить?! Отправить весточку: «Я жива, мам, не волнуйся! Люблю!» – Она подпрыгнула, чуть не опрокинув чайник. – Бабушка, как? Через сороку? Или через песок? Ой, можно я попробую написать?!

Лейка молча сжимала медальон. Сердце колотилось. Адрес. Мама прислала точный адрес. Значит, надежда была реальной. Она подняла глаза, полные вопросов, сначала на бабушку Травинку, потом – на Игнатия. Именно его понимание координат поразило ее больше всего.

Игнатий, все еще смотря на цифры в песке, которые уже начинали расплываться под легким ветерком, тяжело вздохнул. Он откинулся на локте, его циничная маска на мгновение сползла, обнажив усталость и… что-то похожее на печаль.

– Прежде чем строить воздушные замки из почтовых голубей и песчаных посланий, Ягодина, вам стоит понять контекст, – произнес он неожиданно серьезно. Его взгляд стал отстраненным, устремленным куда-то вглубь времен. – Тот факт, что вы получили вообще что-то – уже чудо. Граница между нашими мирами… она не просто закрыта. Она мертва. Вернее, умирает уже давно.

Лейка насторожилась. Фифа притихла, присев на корточки рядом. Даже бабушка Травинка перестала вязать, внимательно глядя на дракона-архивариуса.

– Раньше, – начал Игнатий, его голос звучал глухо, как перелистывание страниц древнего фолианта, – очень давно, существовали Пороги. Стабильные врата. Мосты между мирами. По ним шла торговля, обмен знаниями, путешествовали искатели приключений, мудрецы… и те, кто просто хотел увидеть другие небеса. Ваш мир, Земля, был одним из таких направлений. Считался… экзотичным. Шумным. Мало магии, зато много странных механизмов и идей. – Он бросил быстрый взгляд на Лейку. – Феи и драконы бывали там. Иногда оставались. Иногда возвращались с детьми… как вы.

Лейка почувствовала, как что-то щелкнуло внутри. "Как вы". Значит, Игнатий уже не сомневался в ее происхождении.

– Но потом… случилось То Самое, – Игнатий помрачнел. – Катаклизм. Великий Разрыв. Точные причины стерты временем или… тщательно скрыты. – Его взгляд на мгновение метнулся к Фифе, и Лейка поймала тень чего-то сложного – вины? Предупреждения? – Официальная версия: эксперимент по усилению Сети вышел из-под контроля. Неофициальная… мнений много. Но результат один. Ключевой Узел Сети на границе с Землей был разрушен. Волна хаотичной энергии прокатилась по Порогам. Они рухнули, как карточные домики. Мосты сгорели. Пути оборвались.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями. Воздух вокруг стал тяжелее.

– Последствия были ужасны. Тысячи погибли по обе стороны Порогов – те, кто находился в транзите, те, кто поддерживал врата. Магические бури опустошали приграничные зоны месяцами. Два мира… отрезали друг друга. Намертво. Попытки восстановить связь приводили лишь к новым жертвам и Провалам – тем самым дырам, как та, что принесла тебя сюда. Нестабильным, опасным и непредсказуемым. – Игнатий жестко провел рукой по лицу. – Совет Крыльев и Драконья Палата приняли решение: Запрет. Полный и окончательный. Любые исследования, попытки связи, упоминания о других мирах… под строжайшим запретом. Ради безопасности. Ради того, чтобы хаос не поглотил оба мира окончательно.

Лейка слушала, затаив дыхание. Великий Разрыв… Погибшие… Запрет. Так вот почему ее появление вызвало такую реакцию Игнатия. Она была не просто незваной гостьей. Она была ходячим напоминанием о страшной трагедии и нарушением закона.

– Но… но этот знак! – вырвалось у Лейки. – Координаты! Мама прислала их! Как?! Если все пути закрыты, как она смогла?

Игнатий перевел взгляд на нее. Его серые глаза были полны не ответов, а глубокого, ледяного изумления и подозрения. Он снова посмотрел на медальон на ее шее. Пристально. Будто пытаясь разглядеть скрытые в нем руны.

– Как? – повторил он ее вопрос, и в его голосе звучало что-то близкое к… трепету. – Это действительно граничит с невозможным. Сигнал такой точности… сквозь мертвую зону, сквозь хаос Провалов… Он должен был рассеяться, исказиться до неузнаваемости миллионом помех. А он пришел. Чистый. Точно адресованный тебе. – Он замолчал, и его молчание было красноречивее слов. Его взгляд снова прилип к медальону. Он явно подозревал, что ключ – именно в нем. Но вслух не произнес ни слова. Слишком много слушателей. Слишком опасно.

Бабушка Травинка тихо покашляла, привлекая внимание.

– Сила материнской любви, Игнатий, – сказала она мягко, но твердо. – Она способна творить чудеса, недоступные самым мощным артефактам. Но ты прав – само послание чудо. И оно дает нам шанс. Теперь, зная точку прихода… – Она посмотрела на Лейку. – Мы можем попробовать отправить ответ. Весточку. Маленькую. Очень осторожно.

– Как? – спросила Лейка, сердце снова забилось надеждой.

– Через ту же нить, что принесла знак, – объяснила бабушка. – Через боль твою и твоей мамы. Через… этот канал. – Она кивнула на медальон. – Но, дитя моя, канал тонкий. Хрупкий. Разбитый катаклизмом и годами забвения. Он не выдержит много. Не письмо, не рассказ. Лишь… искру. Несколько слов. Самое главное. И даже это потребует огромной концентрации и силы от тебя… и, возможно, помощи. – Ее взгляд скользнул к Игнатию.

Игнатий не кивнул, не отказался. Он просто смотрел на расплывающиеся координаты, его лицо было каменной маской, но в глазах бушевали бури расчетов и рисков. Он был вовлечен. Глубоко. Теперь это была не только его служебная обязанность или научный интерес. Это была головоломка, брошенная самой вселенной, а он, Игнатий, ненавидел неразгаданные головоломки.

– Несколько слов… – прошептала Лейка, сжимая медальон. Что сказать? «Я жива»? «Люблю»? Как впихнуть всю тоску и надежду в пару строчек?

– «Жива. Здесь. Люблю. Жди», – неожиданно жестко произнес Игнатий, не глядя на нее. – Максимум информации в минимуме знаков. Эмоциональный посыл вторичен. Главное – факты и команда к бездействию. «Жди» – ключевое. Чтобы она не пыталась еще что-то опасное предпринять.

Лейка удивленно посмотрела на него. Это… было разумно. По-драконьи прагматично, но разумно. Она кивнула.

– Да… Да, так. «Жива. Здесь. Люблю. Жди». – Она повторила слова, ощущая их вес. Четыре островка смысла в океане невысказанного.

– Хорошо, – бабушка Травинка поднялась, ее движения были решительными. – Значит, будем пробовать. Но не сейчас. Тебе нужен отдых, Лейка. И подготовка. Завтра на рассвете, когда энергии земли и неба чистые, мы…

Она не закончила. Воздух над лужайкой вдруг сгустился и задрожал. Пахнущий травами ветер сменился резким запахом озона и… камня. Пыли. Чиновничьего холода. На краю лужайки, там, где только что был пустой воздух, замерцали и материализовались три фигуры.

Они были одеты в строгие, темно-серые мундиры с серебристыми нашивками в виде стилизованной чешуи – символ Драконьей Палаты. На груди у каждого – холодный, мерцающий синим светом кристалл-ингибитор, подавляющий магию вокруг. Лица – каменные, без эмоций. Глаза – сканирующие, оценивающие, лишенные всякого интереса, кроме служебного. Во главе стоял высокий дракон с острым, как лезвие, лицом и совершенно бесцветными глазами. Его взгляд скользнул по Лейке, по Фифе, по бабушке, задержался на расплывшихся координатах в песке и, наконец, уставился на Игнатия.

– Инспектор Игнатий, – произнес он голосом, похожим на скрежет камней. – Вы нарушили процедуру. Незарегистрированный артефакт внеземного происхождения. Несанкционированное лицо с аномальной энергетикой. Отсутствие доклада в Палату. И… – его бесцветный взгляд упал на песок, – признаки попытки межмировой связи. Вы знаете, что это значит.

Он сделал шаг вперед. Его спутники синхронно раздвинулись, блокируя пути отхода.

– По решению Экстренного Совета Палаты, гражданка Лорелея Ягодина и артефакт «Медальон» подлежат немедленной изоляции и передаче в наше распоряжение. Вы, Инспектор Игнатий, отстраняетесь от дела за халатность. Сопротивление бесполезно. – Он протянул руку в сторону Лейки, и на его ладони вспыхнули холодные синие руны сковывающего заклятья. – Проследуйте с нами.