Читать книгу Плакальщица - - Страница 3

Я жила буквально в двух шагах от места прощания с прапрабабушкой, и все-таки домой меня отвез дядя молодой женщины. Уважение ко мне отражало родственную почтительность, которую они испытывали по отношению к прапрабабушке.

Когда машина уже трогалась, молодая женщина бросилась к нам и постучала в окошко.

– Вы забыли свою еду.

Она помахала мне бумажным свертком.

Вернувшись домой, я сразу прошла в спальню, чтобы переодеться. Муж сидел посреди кровати прямо в верхней одежде и играл на телефоне.

– Сколько раз тебе повторять? Ты не должна заявляться домой в этом ужасном белом траурном платье. Ты отнимаешь годы моей жизни. Глупая женщина!

Муж злился.

Я должна была предвидеть, что в это время он будет дома. Я сняла платье и направилась в ванную.

Стоя под душем, я снова и снова намыливала тело, чтобы как следует смыть все плохое, связанное с похоронами. В то же время я не могла мыться слишком долго, поскольку муж скажет, что я зря трачу воду.

Когда муж впервые назвал меня «глупой женщиной», я расстроилась. Я знала, что я не глупая, но с тех пор муж начал обзывать меня так постоянно. Я принялась мыться с удвоенной силой.

Я освободила от упаковочной бумаги подаренную мне фарфоровую чашку долголетия и поставила ее в посудный шкаф. Теперь там стояло двенадцать чашек – все одинаковые, с китайским иероглифом «долголетие», оттиснутым на боку.

Чашки долголетия раздавались скорбящим только в тех случаях, когда умирал очень пожилой человек, и это считалось благословением и пожеланием прожить такую же долгую жизнь.

Я никогда не пью из этих чашек – боюсь разбить, ведь это считается дурной приметой. Но иногда я открываю шкафчик и любуюсь моими драгоценными чашками долголетия.

Я разогрела еду, которой меня угостили на банкете с тофу, и разложила ее по двум тарелкам.

Затем позвала мужа:

– Иди ужинать.

Он вышел из спальни и сел за стол.

– Ужинать? Я еще даже не обедал. А сейчас уже половина пятого.

– Похороны шли дольше, чем я предполагала, – объяснила я. – Давай назовем это ранним ужином?

– Ты хочешь заморить меня голодом?

– Ты мог сходить на похороны вместе со мной. Там собралась почти вся наша деревня.

– Не люблю слушать, как ты поёшь и плачешь. К тому же ты все равно таскаешь еду домой.

– Потом можем перекусить еще раз. Я припасла для тебя рисовое печенье.

– Белое рисовое печенье? Поминальная закуска. Спасибо, не надо.

– В магазине оно стоит дорого.

Я знала, что муж съест что угодно, если это досталось бесплатно.

– Сколько тебе заплатили? – спросил муж, ковыряя палочками кусочки говядины с пятью специями.

– Я не считала, но… мне сказали, что заплатят тысячу триста девяносто девять юаней.

– Ты выбросила белый конверт? – нахмурился муж.

– Выброшу после ужина.

– Отдашь мне деньги прямо сейчас?

– Отдам. – Я начала есть. – После ужина.

Муж был голоден. Я тоже.

Доели мы в молчании.

Забирая его грязную тарелку, чтобы поставить поверх своей, я заметила пару зернышек риса, прилипших к отвороту его куртки.

Пока я мыла посуду, муж считал деньги.

– Тысяча шестьсот девяносто девять юаней, – сказал он.

Я почувствовала удовлетворение и гордость. Мне доплачивали сверху, когда клиенты оказывались довольны проделанной мною работой, и такое бывало очень часто. Способность плакать и неплохо петь обеспечила мне хорошую репутацию. Мои выступления казались людям искренними, идущими от души. Мне было все равно, сколько чаевых мне докладывали сверху, – дополнительные деньги всего лишь показывают, что люди мне доверяют.

Конкретно эта работа подвернулась мне неожиданно. Просто однажды прапрабабушка ощутила усталость и прилегла в постель. В тот день ее друзья, партнеры по картам, зашли навестить ее, поскольку она не явилась на игру. Увидев, что прапрабабушка лежит в постели, они предложили отвезти ее в больницу, но она отказалась. Потом она перестала есть. Через несколько дней прапрабабушка умерла.

Многие смерти случаются в короткие сроки, а некоторые вообще внезапно. Родственники умерших, убитые горем, обычно пребывают в шоке и нуждаются в большой заботе и внимании. Но я готова к любым сценариям. Родственники покойного, умиравшего долго, точно так же заслуживают внимания и заботы.

Я знаю множество историй и секретов, о которых никогда бы не услышала, если бы не работала плакальщицей на похоронах. Часто скорбящие испытывают потребность поделиться сокровенным, но желательно с тем, кто знает их не слишком хорошо и кто никому ни о чем не расскажет. С кем-то вроде меня. Для всех этих людей я, как правило, незнакомка. Большинство их историй трагичны или просто неприятны, но я всегда внимательно слушаю и почти никогда не комментирую. Я всего лишь пара ушей, не более того.

Благодаря печальным историям моих клиентов я убеждаюсь, что в моей собственной жизни все не так уж и плохо. К тому же эти рассказы вносят немного волнения и разнообразия в мое скучное существование. Моя голова забита этими историями, но я всегда держу их при себе.

Муж небрежно кинул мне пять банкнот по сто юаней на поддержание домашнего хозяйства, а все оставшиеся деньги забрал себе.

Тридцать с лишним лет назад, когда мы с ним учились в одном классе, он казался мне милым и тихим мальчиком. Тогда я едва знала его и даже не предполагала, что однажды мы будем есть и спать вместе. Теперь я не могу поверить, что рядом со мной тот же самый человек, которого я помню с детства.

Муж постоянно жалуется, что я приношу домой несчастье, но никогда не говорит такого о заработанных мною деньгах. Если мы спорим, он может бросить невзначай, что от меня несет мертвечиной. Однако это не мешает ему стягивать с меня трусики.

Когда он внутри меня, мое тело напрягается. К счастью, процесс длится недолго, каких-то пару минут, так что я просто закрываю глаза и остаюсь неподвижной, пока все не закончится. Он не знает, ощущаю я боль или нет, потому что никогда не спрашивает меня об этом, а я никогда ничего не говорю.

Для него это как… Если честно, я даже не знаю, что он при этом чувствует.

Мне все равно.