Читать книгу Эти вечные игры - - Страница 5

Речные Брызги Свободы

Солнце висело в зените, белое и неумолимое. Воздух над полем дрожал марево, стрекот кузнечиков сливался в сплошной, звенящий гул. Бабушкин дом дремал в тени лип, но Элли и Вовка были далеки от сна. Они стояли на краю тропинки, ведущей вниз, к синей слегка вьющейся реки, босые и готовые к прыжку.

– Готов? – Вовка щурился от солнца, его нос уже покрылся новыми веснушками. В руках он сжимал два старых, выцветших полотенца.

– Родилась готова! – Элли тряхнула головой, сбрасывая воображаемые оковы школы, города, всего, что было «до». Здесь, сейчас, существовало только это: пыльная тропа, зов реки и брат рядом, которого она очень любила.

Они бросились вниз. Первые шаги по сухой, колючей траве у края тропы. Потом – песок. Не просто теплый, а раскаленный, как плита. Мелкий, золотистый, он обжигал подошвы мгновенно и безжалостно.

– Ай! Кипятачий! – вскрикнула Элли, подпрыгивая на одной ноге, потом на другой.

– Трусиха! – засмеялся Вовка, но и он пританцовывал, переступая быстро, словно по углям. – Беги быстрее! К воде!

Они понеслись, вприпрыжку, визжа и смеясь, оставляя на раскаленном песке цепочки четких следов, которые тут же казались слишком медленными, слишком уязвимыми для этого пекла. Песок пылал, впиваясь в кожу тысячами крошечных иголок. Каждый шаг был маленьким подвигом. Река сияла впереди – обетованная прохлада.

И вот – край. Влажный, темный песок. Потом – первая волна, накатившая на босые ступни.

– А-а-а-а-а!!! – Их дуэтный вопль огласил берег. Это был не просто холод. Это был укус. Ледяной, резкий, пронизывающий до самых костей шок, выжигающий память о горячем песке за долю секунды. Элли отпрыгнула, как ошпаренная, а Вовка, зажмурившись, стоял по щиколотку в воде, стиснув зубы.

– Л-л-ед! – выдохнул он, дрожа. – Чистый л-лед!

– Это не лед, это свобода! – крикнула Элли, собрав всю волю. Она сделала шаг вперед. Потом еще один. Холод обжигал икры, заставлял тело сжаться. – Ты же мужик, Вован! Или червяк?!

– Сама ты червяк! – огрызнулся Вовка, но тоже шагнул глубже. Вода достигла колен. – Ооооо… Это же… как тысяча иголок!

– Дыши! – скомандовала Элли. Она сделала глубокий вдох, расправила плечи и… плюхнулась вперед всем телом.

Ледяной шок длился мгновение, а потом его сменила волна чистейшей, невероятной свежести. Она окутала её, проникла в каждую пору, смыла пыль, пот, остатки городской усталости. Вода была не просто холодной – она была живой. Сильной, прозрачной, несущей где-то в глубине скрытое течение. Элли вынырнула, откинув мокрые волосы, и закричала от восторга:

– У-у-у-х! Даешь! Вовка, ныряй!

Вовка, забыв про «червяка», с гиканьем рухнул в воду рядом, подняв брызги. И началось. Войнушка.

– Получай, морская крыса! Дыщ, дыщ, дыщ – Вовка шлепнул ладонью по воде, послав волну в лицо сестре.

– Ага, щас! Летит ответочка моя, тебя достанет! – Элли ответила шквалом брызг, целясь ему в ухо. Вода летела веером, сверкала на солнце мириадами радуг, хлестала по лицу, попадала в открытый рот, смешивалась со смехом и криками.

– Не честно! Ты двумя руками! – вопил Вовка, отплывая и набирая воду для контратаки.

– А ты ныряй, если боишься! – дразнила Элли, уворачиваясь от его водяной «бомбы». Она нырнула. Мир погрузился в зеленовато-золотистую тишину. Пузырьки воздуха серебряными горошинами убегали вверх. Она видела песчаное дно, проплывающие травинки, собственные руки, рассекающие прохладную толщу. Звуки снаружи – смех Вовки, плеск – доносились приглушенно, как из другого измерения. Она была частицей. Частицей этой воды, этой реки, этого сияющего дня. Никаких мыслей. Только тело, вода, движение, свобода.

Она вынырнула прямо перед Вовой.

– Бу! – и выплеснула воду изо рта ему в лицо.

– Ах ты ж…! – Вовка фыркнул и попытался схватить ее за ногу, но Элли ловко увернулась, как настоящая русалка.

Они плавали, ныряли, брызгались, гонялись друг за другом по мелководью, пока не выбились из сил. Потом выбрались на песчаную отмель, теплую, но уже не обжигающую. Растянулись на спине, закрыв глаза. Солнце ласкало мокрые лица.

Вода стекала с тела ручейками, унося последние следы напряжения. Где-то далеко кричала чайка.

– Эльк… – проговорил Вовка заплетающимся языком, – а помнишь тот городской бассейн? Вонючий.

Элли открыла один глаз:

– Помню. Как сквозь сон. Как кошмарный сон.

– Вот. А тут… – Вовка шлепнул ладонью по мокрому песку рядом. – Тут – настоящее. И вода… она пахнет… водой. Чистой.

– И свободой, – тихо добавила Элли. Она подняла руку, сквозь пальцы струился солнечный свет. Она чувствовала каждую песчинку под спиной, каждый след высыхающей воды на коже, каждый вздох ветерка. Тело было легким, сильным, своим. Никаких стен. Никаких правил. Только река, солнце, братский смех, эхо которого еще витало над водой, и бескрайнее небо над головой. Она была песчинкой и целым миром одновременно. Частицей стихии, которая не требовала ничего, кроме умения радоваться солнцу и холодному объятию воды. Это и было исцеление – простое, как вдох, и безграничное, как эта река, уносящая все тревоги прочь, вниз по течению, к далекому морю. Она закрыла глаза снова, улыбаясь. Лето пело в ее венах, а речные брызги свободы высыхали на теплой коже, оставляя лишь ощущение абсолютного, детского счастья. Где-то неподалеку жужжала оса, и этот звук сливался с тихим шелестом листьев на берегу – листьев, очень похожих на тот, что хранился в книге далекой городской комнаты.