Читать книгу Три кашалота. Знамение чуждой крови. Книга 7 - - Страница 3

III

Поднявшись вместе с ней по винтовой лестнице, Крыншин затем свернул вслед за спутницей в широкий коридор и через десять шагов увидел огромный аквариум, заполненный водой до краев, в который только что бросили человека и опустили на аквариум прозрачную крышку. Человек был в маске и мог дышать благодаря трубке, выступавшей над водой. Он явно чувствовал себя пленником.

В следующую минуту другой человек, открыв маленький люк в этой крышке, опустил в нее леску с крючками и наживкой. Крыншин сразу отметил мощную спиннинговую снасть, рассчитанную на борьбу с сильным противником, и только теперь обратил внимание на затаившуюся на дне огромную камбалу-ерша размером в два обхвата. Снасть представляла собой то, что рыбаки называют «самодуром», леску со многими крючками, на этой же их висела целая гроздь.

– Мы у себя в ресторане для повышения эффективности подобного орудия лова применяем светящиеся поплавки с погремушкой внутри, способствующие привлечению хищника с большого расстояния, – сказала Полинелла. И в этот момент поплавок зажегся.

– Только я что-то не вижу хищника.

– Сейчас увидите…

В этот момент откуда-то запустили несколько рыб, и все они набросились на куски мяса.

– Я что-то не пойму, – сказал Крыншин. – Ваше заведение оказывает бесплатно такие пошлые услуги. Я, по-вашему, что, не видел, как клюет рыба?

И вдруг раздался голос, от которого он вздрогнул. Это был голос главной подозреваемой в убийстве одновременно многих людей Лилии Булатовой. По версии следствия, именно по ее плану на собрании предводителей дворянских сообществ все были убиты различными видами средневекового оружия. Да, это по ее вине в страшное преступление оказалась замешана и его бывшая жена, директор данного ресторана. И именно для того, чтобы уберечь бывшую жену от этого опасного зверя, он, Крыншин, и притащился сюда ни свет ни заря, вместо того чтобы идти на работу. Да, он имел неосторожность уже дважды клюнуть на наживки Булатовой. В первый раз он провел с ней ровно пятнадцать минут, после чего, пленив его телом спортсменки, она испарилась. Но он все же вычислил следующий ее шаг и нашел ее во французском посольстве в дни толерантности, арестовав в дамской комнате. Только она оказалась не она, а переодетая в Булатову подстава-попка. Слава богу, французы только посмеялись и не стали даже звонить в полицию, чтобы выразить ноту протеста. Теперь она опять предугадала его действия и вновь устраивает шоу. И пусть это будет выглядеть обыкновенной сценой ревности, а не мести ни ему, ни его бывшей жене, тогда можно будет обойтись без жертв.

– Достаточно кормить этих обжор! – прозвучал голос Булатовой. Давайте уж рыбную нарезку с кровью нашей досточтимой Клеопатры. А улов тащите гостям к столу!.. Клиенты заждались, но мы не заставим их долго мучиться в ожидании заказа!

– Ага! Убьешь и их тоже без долгих мучений! – крикнул Крыншин перед собой, зная, что его услышат.

Только сейчас Крыншин разглядел, что человек в маске, дышащий через трубку, пригвожденный к доступу кислорода и испуганно озирающийся по сторонам – это его Клеопатра. «То есть, конечно же, – моя бывшая, бывшая жена!» И ничего больше меня с ней не связывает, кроме долга надеть на нее наручники, если в конце спектакля выяснится, что она и Булатова, по всей видимости хозяйка этого заведения, кровные сестры, и теперь обе потешаются надо мной».

Где-то должна была быть и акула.

– У нас два вида акул! – спокойно сказала, словно прочитав его мысли, Полинелла. – Это «катран» и «полярница», а также ваша любимица «сельдева». Мы подаем их на стол в полном виде, и всегда клиент находит внутри беломорский самородок. Мы заранее объясняем, что это глубоководные искатели золота, и в их желудках скапливается до ста граммов золота, необходимых для улучшения пищеварения, как это имеет место быть у обыкновенных кур, клюющих вместо золота простые камушки кварца.

– Представляю, какой навар гребет ваше начальство.

– Я тоже!

– Кстати, а кто оно? Может, вам удалось увидеть его хоть одним глазком?

– Зачем вы спрашиваете? Вы же знаете, что это конфиденциальная информация! И…

Не успела она закончить то, что еще могла бы добавить и, несомненно, все в том же духе, как большой, полутораметровый катран – почти точная копия известных больших акул, выскользнув словно из пены, ударил хвостом по поверхности воды и несколько раз ткнулся мордой в живот жертвы. Но он не мог причинить ей вреда, кроме как напугать, и та держалась изо всех сил, чтобы не выплюнуть трубку и не захлебнуться. Памятуя, как панически она испугалась акулы в минуты их знакомства в Белом море, куда был организован туристический выезд из гостиницы Архангельска, Крыншин всерьез заподозрил, что это совсем не спектакль ко дню его рождения, ни для него, ни для Клеопатры. В следующую секунду в аквариум была выпущена другая акула, которая лишь обнюхала Клеопатру, теряющую сознание от страха, но заметила камбалу-ерша и за минуту расправилась с нею, наполнив аквариум мутными разводами от крови и прочей требухи несчастной жертвы. Крыншин знал, что Булатова не станет никого убивать, чтобы не посмотреть на агонию жертвы, поэтому сейчас, пока аквариум оставался прозрачным, она запустит и настоящего убийцу. Уже с минуту к его спине было приставлено два пистолета, или две петровские фузеи – все, что угодно, только чтобы предводительница одного из дворянских сообществ Булатова Лилия, или Марина Конкистадо, могла потешить себя осознанием, что она – потомок любимца Ивана Грозного Симеона Бекбулатовича, который, если бы не случайные обстоятельства, мог бы быть основателем новой российской династии царей и императоров – не Рюриковичей и Романовых, а Бекбулатовичей. И до сих бы пор, – как могла она грезить, – ее род занимал царские палаты в Кремле.

Собравшись в столицах России на массу различных мероприятий на Дни толерантности, включающие и всевозможные встречи между собой и общественностью потомков дворян, купцов, всевозможных известных вождей различных стран, они повсюду устанавливали памятники своим кумирам. Мероприятия могли бы пройти мирно, если бы не целая серия подготовленных провокаций, из которых все до сих пор удавалось купировать, не считая совершенных накануне двух случаев массовых убийств. Теперь вот Булатова мстила. И Крыншин знал, что третьей акулой будет та, что когда-то укусила Клеопатру, видимо, неосторожно разболтавшую преступнице свой секрет. Если, конечно, – грустно усмехнулся Крыншин, – следы укуса «сельдевы», как звали хищную странницу Белого моря местные жители, не нащупал кто-то умеющий читать в полной темноте на ее оголенном упругом бедре. «А вот эта саблезубая подруга ведет себя крайне агрессивно! – с тоской подумал Крыншин, понимая, что надо что-то предпринимать. – Но для нападения ей надо сильно проголодаться, а здесь вряд ли ее держат без пищи, тогда как на ней, безусловно, зарабатывают большие деньги!»