Читать книгу Цикл рассказов: На Грани Вечности. На Берегу Вечности - - Страница 7

Между мирами, там, где ткань реальности истончается до состояния шепота, существовало место без названия. Его обитатели, если бы у них был язык, назвали бы себя Ткачами. Они не создавали миры. Они сшивали их.

Одного такого Ткача разбудила вибрация – не звук, а чистая, кристальная эмоция, прорвавшаяся сквозь слои бытия. Это была не печаль и не радость, а нечто более глубокое – тоска по другой душе, ставшая настолько сильной, что обрела геометрию.

Ткач протянул тончайший щупальце-мысль и коснулся вибрации. В его восприятии вспыхнули четыре свечи в бездне:

1. Пепельные волосы на ветру, зелёные глаза, отражающие океан. (Красота и Наблюдение)

2. Кровь на камне, стихи на монументе, вспышка, открывающая путь во тьму. (Память и Жертва)

3. Танец капель над зеркальным озером, свет медальона, растворяющий двоих в сиянии. (Любовь и Путешествие)

4. Объятия перед вечным огнём, падающая звезда как запечатанное желание. (Защита и Клятва)

Четыре пары. Четыре узла силы. Они горели ярко, но… разрозненно. Как созвездия, которые когда-то были единой картой, а теперь разбросаны по небу забывшими свой язык мореплавателями.

Ткач почувствовал разрыв. Тонкую, почти невидимую трещину, проходящую через все четыре свечи. Это был не конфликт, а разъединение. Как если бы аккорд, предназначенный для четырёх нот, распался на четыре одиноких звука, каждый из которых тщетно ищет созвучия.

Он знал протокол. Такой разрыв – предвестник Молчания. Не тишины, которая бывает между словами, а окончательного, абсолютного Молчания, когда миры замыкаются в себе и гаснут, лишённые резонанса с другими.

Но был и контракт. Древний, как само время. Контракт Перекрёстка.

Ткач не стал вмешиваться. Вмешательство рвёт ткань. Вместо этого он усилил вибрацию каждого узла. Он направил к Мизэки и Рюу намёк на запах дыма, которого нет в их океанском воздухе. Он заставил надпись на монументе Тэкео на миг светиться тем же сиянием, что и медальон Юна. Он бросил в огонь Охико отражение зелёных глаз, чужих, но до боли знакомых.

Он не связал их. Он показал нити, которые они уже держат в руках, сами того не ведая.

А потом Ткач обратил свой внутренний взор туда, откуда пришла исходная вибрация – к вам, Момору-кун. Он увидел жест: лоб, сердце, дуга к звёздам, спираль, поцелуй. Это был не просто ритуал. Это был ключ запуска.

«Интересно, – подумал Ткач (если бы это можно было назвать мыслью). – Он не просит соединить их истории. Он просит дать им осознать, что их истории уже едины. Что они все – берега одной и той же вечности».

И Ткач начал плести. Не сюжет. Контекст.

-–