Читать книгу Во имя богов - Группа авторов - Страница 2

Летний солнечный день. Солнце уже близко к зениту. Весело щебечут птички, играя в одни им известные игры – гоняются друг за другом, задорно кувыркаясь в воздухе. Шуршат среди травы юркие полевки, перебегая от норки к норке, трясясь при каждом шорохе или крике хищной птицы в небе. Спасение мышей – в скорости и проворности: успеть нырнуть в норку до того, как хищный силуэт, сложив крылья, не рухнет вниз, заметив добычу, или затаившаяся змея не сделает свой бросок. Успеет нырнуть мышка – и вот уже змея спешит убраться поглубже в траву, став из охотника добычей для пернатого хищника.

– Уить, уить, – разносится над полем звук косы. Уже пожилой мужчина с начинающими седеть волосами по плечи, подвязанными на лбу шнурком, идет и ловко орудует косой. Скошенная трава послушно ложится ему под ноги.

Орэн, так его зовут, останавливается и смотрит на солнце, смахивая пот со лба. Сегодня он в поле один, помощников нет. Его жена, Фая, что-то захворала, и его старший сын, Ярис, остался дома за главного. Конечно, он бы пригодился ему здесь, но разве можно было оставить домашние дела на проказника Мику? Да к тому же и за сестрой надо глядеть в оба: Эльза только начала ходить, и теперь за ней нужен был глаз да глаз – не успеешь оглянуться, а она уже ищет себе приключения на пятую точку. Мужчина опять посмотрел на солнце и решил сделать перерыв, тем более скоро Илзе должна принести обед отцу. Не разделял он своих детей, но Илзе любил больше всех, хоть это и не показывал на людях. Да и остальных очень любил, но старшая дочка росла умницей и красавицей, и души в отце не чаяла, всегда была послушной и не перечила ему.

«Тьфу три раза, а то еще накликаю беду», – подумал про себя Орэн, в сердцах сплюнул, зачехлил косу и пошел к холму, где спокойно пасся Буйный.

Буйный… Ну надо же было так назвать его Ярису. Спокойнее и послушней коня он в своей жизни не видел, вести его запряженного – одно удовольствие: идет спокойно, уверенно, пашня ровная. Но его первенец уперся – и все. Конь черный, как смоль, глаза горят, как у демона, быть ему Буйным. Отправил мальчонку в свое время учиться в школу – на свою же голову.

Орэн поймал себя на мысли, что все чаще стал ворчать и брюзжать. «Это, видно, старческое уже приходит», – подумал он. Старшим сыном он очень гордился. Парень вырос крепким и здоровым, но, к огорчению, закончив школу, остался помогать семье по хозяйству. Они тогда чуть ли не до драки спорили, но Ярис был непреклонен. А мог бы сейчас закончить в городе университет, или как там его, уни-и-верситет, что ли. Благо отец денег насобирал на учебу, а экзамены он бы и сам сдал – думал мужчина. Но он все равно гордился сыном. Сам-то он читать научился почти к сорока годам, Ярис как раз и учил.

Мужчина дошел до холма и сел в тени дерева, которое там росло. Буйный поднял голову, всхрапнул, кивнул – мол, отдохни, хозяин, поди устал, – и стал дальше щипать траву. Орэн развязал мешок, который был спрятан в корнях дерева, достал тесемку с табаком, набил им трубку и закурил.

Начали ныть кости, некогда не раз сломанные в… Стоп. Это было давно, этого не было, этого никогда не было – гонит мысли прочь Орэн. Он никогда не вспоминает о прошлом. Для всех вокруг он обычный крестьянин, и таким будет, и им же помрёт. Вот что кости ноют – это плохо, как бы не к перемене погоды, а дождь ему сейчас ой как не с руки. К вечеру надо ещё валок перевернуть, не забыла бы Илзе вилы захватить.

Та, может, девочка расцветает, и уже совсем другие у неё мысли на уме – не о работе по дому и не о заботе о младших. Думает, не замечает отец, как она строит глазки молодому кузнецу, когда они приезжают в деревню.

Задумавшись, пыхтя трубкой, Орэн не замечает, как прошло около получаса. Посмотрев на солнце, мужчина с тревогой смотрит в ту сторону, где должен находиться его дом. Не случилось бы чего. Хотя, опять эта стрекоза, небось, замечталась по дороге или цветы собирает, до которых она ой как слаба.

Навалилась полуденная дрема, и, сам того не заметив, Орэн заснул, опершись на ствол дерева.

Вокруг – звон мечей, крики людей, дикое, разрывающее сердце ржание лошадей, которые заживо горят в конюшне. Вокруг огонь, дым лезет в глаза, в горло. Орэн не выдержал, прикрыл лицо рукавом и нырнул в первый попавшийся дом. Себастьян вбежал за ним. Внутри дышать было легче. Мужчины осмотрелись: судя по всему, они попали или в купеческий дом, или в дом какого-нибудь зажиточного горожанина.

– Это мы удачно зашли, – Себастьян отодвинул товарища плечом и кинулся набивать мешок всем, что попадалось под руку. В мешке стремительно исчезали подсвечники, столовое серебро, статуэтки, стоявшие на камине.

Слева раздались какие-то звуки. Себастьян бросил мешок на пол, достал меч и осторожно пошёл на шорох. В том месте, откуда раздавались звуки, оказался чулан. Наёмник открыл дверь и, увидев тех, кто сидел внутри, немного расслабился.

– Орэн, иди сюда, – позвал приятеля он.

Орэн подошёл к нему, тоже держа меч наготове, и перед ним предстали парень, девушка и женщина, одетая как служанка, которая прижимала к себе всхлипывающую девушку.

– Прошу вас, не трогайте нас! Забирайте всё, что захотите, только пожалейте! -испуганно пролепетала женщина.

– Тсс, Дора, молчи! – шикнул на неё парень, которому было на вид лет восемнадцать – девятнадцать. Он посмотрел на стоящих перед ним мужчин и срывающимся голосом сказал им: – А вы немедленно выметайтесь отсюда! Скоро придёт стража, и вас вздернут на верёвке.

Парень трясся от страха, но, надо отдать ему должное, другой бы уже в штаны навалил. Себастьян засмеялся.

– Стража, говоришь, молокосос? Мы взяли город час назад, и уже слетелись вороны, ждут, пока твоя стража перестанет качаться на столбах, чтобы полакомиться падалью. А мы сейчас позабавимся с твоими дамами. Ты лучше вали. Ну, если хочешь, останься, погоняй своего маленького друга, глядя, как обходятся с бабами настоящие мужики. Бьюсь об заклад, твоя молоденькая подружка уже через пять минут будет извиваться и визжать от удовольствия. Орэн, ты какую выбираешь? Я бы предпочёл ту, что моложе, да она ещё и знатная, судя по одежде. У меня ещё никогда знатных девок не было.

Девушка при этих словах дёрнулась, посмотрела на грабителей и ещё сильнее прижалась к служанке. Орэн при виде девушки вздрогнул – ей было всего лет пятнадцать. В борделях можно было встретить и моложе, но Орэн не был любителем таких утех. Он тронул Себастьяна за плечо.

– Не стоит тратить на них время. Давай собирай всё ценное, вернёмся – все шлюхи Марота будут у твоих ног.

– Нет, Орэн. Я уже настроился. Не хочешь – не мешай тогда. – Себастьян опустил меч и потер пах.

Орэн краем глаза уловил движение и рубанул наотмашь мечом. Юноша истошно завизжал и схватился за обрубок руки, из которого хлестала кровь.

– Сучонок, меня ранил! – выругался Себастьян, удивлённо глядя, как из неглубокого пореза на руке выступила кровь. Реакция товарища спасла его: возможно, сейчас он бы пытался зажать обрубок руки, если бы не Орэн. Глаза наёмника налились кровью. Мгновение – и он проткнул юношу мечом. – Я твой должник, друг.

Краем глаза Орэн увидел, как на него прыгнула девушка, в руке её что-то блеснуло. Мужчина машинально выставил перед собой клинок. Девушка натолкнулась на него. Орэн покачнулся от силы, с которой она нанизалась на лезвие. Он дёрнул меч на себя, и девушка кулем упала на пол.

– Ироды!!! – истошно завопила служанка и поползла к девушке. Под телом той уже растеклось бордовое пятно. Женщина не замечала этого: она подняла голову девушки и положила себе на колени. Она потрясла её, но жизнь уже ушла из её молодой хозяйки. Дора зарыдала, проклиная двух мужчин, которые ворвались в дом, где она работала.

– Орэн, заткни ты её, – сердито зарычал Себастьян, пытаясь остановить кровь, идущую из пореза. – Вон уже сбор трубят, валим. Кончай её.

С улицы действительно протрубил рог, подавая сигнал к сбору. Орэн стоял и смотрел на женщину с девушкой на руках. Его трясло. Нет, он не был святошей, но у него были свои принципы. Он никогда не убивал женщин, детей, стариков. Одно дело, когда ты убиваешь в бою, а другое – когда беззащитных людей. И сегодня он, получается, нарушил установленные самим собой запреты.

– Чтоб вы были прокляты! Боги покарают вас за содеянное, убийцы! – кричала ему в лицо обезумевшая женщина.

– Нету богов! А если бы они и были, то не допустили бы того, что произошло сегодня. Где же были твои боги, женщина? Чего они тебя не защитили? – разозлившись, подошёл он к женщине и занёс над ней меч.

– Думай, что хочешь, ублюдок! – она плюнула ему в лицо. – Когда-нибудь ты заплатишь за сво…

Договорить она не успела. Орэн ударил наотмашь, и женщина упала рядом со своей хозяйкой. Мужчину начало мутить от запаха крови и гари с улицы. Казалось, что уже нечем было дышать. «Почему же так воняет гарью? В доме же нет пожара?» Его взгляд упал на девушку. Ноги его подкосились, и он упал на колени.

У мёртвой девушки было лицо Илзе…

Запах гари стал невыносим. Вокруг гремело. Орэн сел и вытер пот со лба. Спросонья он не понимал, где находится. Перед глазами стояло лицо Илзе, его передёрнуло. «Это всего лишь сон. Кошмар».

Он посмотрел на небо: от ясной погоды не осталось и следа. Всё небо заволокли тёмные тучи, вдали опять громыхнуло. «Посушил сено, называется». Орэн поднялся – и тут он понял, что в воздухе стоит запах гари, самый что ни на есть настоящий, а не остаток сна. Он поглядел в ту сторону, где был его дом. Из-за леса поднимался дым. Сердце его ёкнуло. Мужчина подбежал к Буйному, одним махом запрыгнул в седло; в спине что-то предательски хрустнуло – не молод он уже для таких поступков. Но Орэн не обратил внимания на стрельнувшую боль. Дёрнул поводья – Буйный неспеша пошёл. Орэн ещё раз дёрнул поводья и ударил ногами в бока коня. Тот недовольно всхрапнул, но послушно потрусил в сторону дома. Мужчина наклонился к уху животного и прошептал:

– Давай, Буйный. Давай, родной, потерпи немного и поспеши.

Конь, как будто поняв хозяина, пустился в галоп через лес. Опять громыхнуло, но уже где-то над головой. Сбоку сверкнула молния, и через пару секунд опять загремел гром. Дождь хлынул резко, как из ведра. Мужчина поспешил направить коня под укрытие деревьев. В лесу поливало не так сильно, и Орэн, мучаясь совестью, пришпорил Буйного ещё сильнее. Жалко коня, не привык он к таким скачкам, но надо быстрее попасть домой.

«Как же такое могло случиться? Он с малых лет приучал детей аккуратно обращаться с огнём. Не углядели? Не дай Бог (тьфу ты, перенял у жены), дом сгорел. Год выдался трудный, и в деревне мало кто даст им приют. Ну ладно, с этим-то справимся. Укромно зарыто приличное состояние на заднем дворе. Главное, чтобы все живы остались и не пострадали». Орэн всё больше беспокоился и погонял коня.

Вот резко закончился лес. Он остановил Буйного, спрыгнул и побежал к дому. Точнее – к тому, что от него осталось. Дом горел, но вовремя начавшийся ливень смог потушить огонь. «Где же все?» Ливень стоял стеной, и поэтому не было слышно ничего, кроме стука капель воды о землю.

Орэн добежал до огорода, украдкой посмотрел на пугало, по инерции пробежал дальше и остановился как вкопанный. «Какое ещё пугало? У них его отродясь не было». Он повернулся и пошёл на огород. Когда до пугала оставалось метров десять, в небе сверкнула молния, и мужчина отчётливо рассмотрел тело, висящее на шесте.

Это было тело Мики.

Мужчина закричал. Земля поплыла у него под ногами, и он, чтобы удержать равновесие и не упасть, побежал. Не добежав пары шагов до сына, он поскользнулся, попытался встать – и пополз. Дополз до шеста, на котором висел Мика, встал на ноги, снял тело и уложил на землю.

Ноги его подкосились, он упал на колени и зарыдал. Слёзы крупными каплями стекали с его лица, смешивались с каплями дождя и падали на бездыханое тело его младшего сына. Он посмотрел на Мику и снова закричал – и сколько же было безумия и боли в этом крике! На Мике была надета какая-то соломенная серая рубаха, насквозь промокшая от крови и прилипшая к телу на месте раны. Рана проходила через всю грудь.

Орэн повернул голову мальчика к себе, и руки его задрожали. Он попытался унять дрожь, но не смог, схватился за голову и завыл. Лицо Мики было изуродовано. Рот разрезан от уха до уха, кожа натянута, навсегда запечатлев ужасающую гримасу. На лбу был вырезан непонятный Орэну символ.

Сквозь собственные крики и шум дождя Орэн услышал в своей голове давно забытый, жёсткий и холодный голос: «Где остальные? Найди их. Где они?»

Мужчина безумным взглядом посмотрел за плечо, в сторону дома. Пожар под ливнем совсем прекратился, и на месте дома лежали покосившиеся, обгорелые бревна.

«Встань и иди. Найди их. Может, кто-то ещё жив. Если так, то нельзя медлить ни секунды».

Мужчина бережно положил голову сына на землю. Он вспомнил, чей это был голос: холодный, расчётливый, трезво оценивающий ситуацию. Голос Орэна-убийцы. Орэна-наёмника. Орэна-пирата, грабителя, душегуба. Голос человека, которым он был двадцать лет назад.

Мужчина поднялся и пошёл к дому. Когда он подошёл к путеводному указателю, который в один из дней сообща сделали его дети, он подумал, что всё ещё спит. Один кошмар из прошлого просто сменился другим.

На столбе, который когда-то был указателем с надписью «Это дом доброго малого Орэна, и он вместе со своей семьёй с радостью даст приют уставшему страннику», висел Ярис.

Живот его был вспорот, и он висел на своих кишках, обмотанных вокруг столба. На его лбу тоже были вырезаны символы, как и у Мики.

Глаза и разум заволокло туманом. Мужчина вошёл во двор. В пяти метрах от него лежала туша верного Пирата. Огромная собака была изрублена в куски, на её теле были десятки ран. Во рту у неё была зажата часть чьей-то руки, оторванной по локоть. Верный пёс до конца защищал хозяйский дом и его семью.

А через мгновение Орэн увидел того, кого защищал пёс. Точнее – что от неё осталось. Маленькое тельце его младшей дочери лежало разрубленное надвое, за тушей пса. Мужчина ударил себя по лицу. Один раз, другой. Он бил себя, пока кровь не начала заливать глаза. Но всё это было не сном.

Казалось, что хуже того, что он увидел за последние минуты, ничего уже быть не может. Но он подошёл к пожарищу, и на том месте, где раньше был вход в дом, увидел два изуродованных тела. Тела его жены и дочери лежали друг напротив друга. Те, кто издевался над ними, хотели, чтобы женщины видели мучения друг друга. Юбки обеих были задраны, а ниже пояса – кровавое месиво. Видно, убийцы, надругавшись, мучили женщин.

Мужчина поднял глаза к небу и дико закричал:

– ЗА ЧТО?!

Он почувствовал, как сознание ускользает от него, уступая место безумию. Орэн не стал противиться и растворился в нём, желая забыть всё, что случилось.