Читать книгу Бабушкины сети. Техники мошенничества на недвижимость и защита от них - Группа авторов - Страница 5

Кто организует мошенничество: от профессиональных преступников до казалось бы «обычных людей»

Организация мошеннических схем на рынке недвижимости осуществляется лицами с исключительно разнородным социальным, профессиональным и личностным фоном. Это разнообразие участников является одной из главных причин, почему подобные преступления остаются столь трудноуловимыми и масштабными. Спектр организаторов простирается от уголовников с многолетним криминальным опытом до людей, которые на первый взгляд полностью интегрированы в структуру общества и не имеют никакого видимого отношения к преступной деятельности.

Люди, сознательно выбравшие мошенничество в качестве долгосрочной криминальной специализации, обычно имеют за спиной предыдущие судимости и опыт совершения иных имущественных преступлений. Эти классические преступники подходят к своей деятельности не как к импульсивному акту, а как к структурированному бизнес-проекту. У них сложилась система разделения ответственности внутри группировки, когда каждый член берёт на себя определённую функцию. Один занимается поиском и анализом потенциальных жертв, другой готовит документы и разработывает тактику, третий представляет интересы перед судом, четвёртый занимается реализацией добытого имущества. Такие преступники характеризуются высокой степенью организованности, отсутствием эмпатии и способностью быстро адаптироваться к изменяющимся условиям. Жертва для них – - это не человек с семьёй и жизненными планами, а просто источник активов для извлечения. Эти люди часто встроены в криминальную инфраструктуру, имеют контакты с коррумпированными чиновниками, и эти связи представляют собой главный их капитал, который охраняется с особой ревностью.

Однако значительную часть организаторов мошенничества составляют люди, получившие специальное образование и обладающие профессиональными знаниями в области права, бухгалтерского учёта, нотариального дела. Часто это были люди, начинавшие с честной практики, но в какой-то момент столкнувшиеся с личными финансовыми трудностями или просто соблазнившиеся перспективой быстрого заработка. Для этой категории характерна глубокая осведомлённость о юридических пробелах и процессуальных механизмах. Они не просто используют формальные процедуры, они понимают внутреннюю логику судебной системы и могут разработать схему, которая выглядит абсолютно законной, но при этом приводит к лишению жертвы её имущества. Адвокаты, овладевшие навыком подготовки исков о признании сделок недействительными, знают, какие доказательства приложить, как сформулировать юридическую позицию, чтобы убедить судью. Часто такие специалисты работают под видом обычной адвокатской практики, принимая клиентов, которые имеют законные претензии.

Параллельно существует категория работников государственных органов, регистрационных служб, нотариусов и должностных лиц, которые по разным причинам согласились участвовать в преступных схемах. Часто такие люди вовлекаются постепенно. Сначала небольшая взятка за то, чтобы немного закрыть глаза на какую-то неправильность, затем размер компромисса растёт, и они уже полностью втянуты в преступную систему. Особенность этой группы в том, что часто эти люди не считают себя преступниками в полном смысле этого слова. Они объясняют свои действия необходимостью, естественной коррумпированностью системы, профессиональной гибкостью. Многие из них, особенно работники нотариальных контор и регистрационных органов, могут действовать в полной уверенности, что они просто помогают людям справиться с бумажной работой. Однако их роль критически важна. Регистратор, внёсший поддельную запись в реестр, становится ключевым звеном в цепи. Нотариус, удостоверивший подделанный документ, придаёт ему официальный статус. Их участие превращает кустарное преступление в профессионально организованную схему.

Не меньшую роль играют финансовые посредники и специалисты по отмыванию денег. Это могут быть бухгалтеры, руководители инвестиционных компаний, специалисты по финансовому планированию. Часто эти люди не участвуют напрямую в совершении мошенничества, но являются неотъемлемой частью преступной системы. Их главная функция состоит в том, чтобы деньги, полученные от мошенничества, были легализованы и могли быть использованы без вызывающих подозрений. Они создают комплексные финансовые конструкции с несколькими счётами в разных банках, инвестициями в различные активы, платежами различным компаниям. Результат этого становится таким запутанным, что отследить источник средств и связать их с конкретным преступлением становится чрезвычайно сложно.

Важную категорию составляют люди, втянутые в мошенничество через личные отношения с организаторами. Это супруги, близкие родственники, интимные партнёры. Часто такие люди не до конца понимают, в какой деятельности они участвуют. Их могут использовать в качестве подставных лиц при оформлении документов, подписании договоров, открытии счетов. Их имена используются для регистрации компаний, которые затем становятся инструментом преступления. Часто такие люди действуют под давлением: им угрожают, манипулируют их чувствами, используют их экономическую зависимость от организатора. Это создаёт ситуацию, при которой такие люди становятся одновременно и соучастниками преступления, и его жертвами.

Существует и категория людей, которых мошенники используют как инструменты, практически не имеющие понимания происходящего. Это могут быть люди с ограниченными когнитивными способностями, люди в состоянии наркотического или алкогольного опьянения, люди с психическими расстройствами. Мошенники находят таких людей и используют их для выполнения определённых функций – - отправляют в нотариальную контору оформить поддельный документ или используют как истца в судебном деле. Впоследствии такие люди часто не могут полностью объяснить, что произошло, или вообще не осознают своей роли в преступлении.

Отдельную группу представляют люди, обладающие деловым опытом и предпринимательскими навыками, которые осознанно направили эти компетенции на совершение преступлений. Это часто люди, имеющие опыт управления компаниями, привлечения инвестиций, взаимодействия с финансовыми учреждениями и государственными органами. Они рассматривают мошенничество не как случайное преступление, а как одну из форм предпринимательской деятельности. Такие люди создают структурированные преступные организации, нанимают сотрудников, разрабатывают бизнес-планы преступной деятельности, анализируют рентабельность различных схем. Их опыт позволяет им масштабировать преступную деятельность на несколько регионов или даже на международный уровень.

С развитием интернета появилась новая категория преступников – - молодые люди, привлечённые в преступную деятельность через онлайн-сообщества или контакты с опытными преступниками в цифровой среде. Часто у них нет полного понимания юридических последствий своих действий. Они могут быть привлечены перспективой быстрого заработка, чувством принадлежности к группе или просто через игру и испытание. Они выполняют функции распространения фишинговых сообщений, создания поддельных профилей в социальных сетях, взлома электронных систем. В их действиях часто сочетается циничное использование технологий с наивностью относительно серьёзности преступления.

Менее распространённая, но существующая категория – - люди, участвующие в мошенничестве, руководствуясь определённой идеологией или убеждением. Они могут полагать, что государство несправедливо относится к ним, что система коррумпирована, и поэтому они имеют право на совершаемые действия. Такие люди часто обманывают себя, утверждая, что они не совершают настоящего преступления, а восстанавливают справедливость. Эта рационализация позволяет им сохранить позитивный образ себя, даже совершая явные преступления против других людей.

В современных мошеннических организациях, действующих в сфере недвижимости, прослеживается чёткое распределение ролей, напоминающее структуру легальной организации. На вершине находится руководитель, определяющий направление деятельности и координирующий всех участников. Под ним находятся специалисты разного профиля: люди, занимающиеся разведкой и поиском жертв; люди, подготавливающие документы; адвокаты и юристы; люди, занимающиеся выводом средств; люди, поддерживающие связи с коррумпированными чиновниками. Это разделение служит сразу нескольким целям. Оно позволяет максимизировать эффективность каждого участника, создаёт систему взаимной ответственности и контроля, и одновременно затрудняет работу правоохранительных органов.

Одна из наиболее тревожных тенденций состоит в постепенном стирании границы между явным преступником и обычным человеком. Если в 1990-е годы преступники часто были видимо причастны к организованной преступности, имели видимые признаки криминального прошлого, то сейчас они часто выглядят как обычные люди. Они работают в легальных организациях, имеют семьи, воспитывают детей, посещают социальные события. Их соседи и знакомые рассматривают их как успешных людей. Эта маскировка предоставляет им значительное преимущество. Жертвы, встречаясь с такими людьми, не испытывают инстинктивного недоверия, которое испытали бы при встречи с явным преступником. Правоохранительные органы часто недооценивают опасность, которую представляют такие люди, так как их преступная деятельность скрыта за видимостью легального бизнеса. Это понимание критически важно для граждан, чтобы они проявляли осторожность при взаимодействии с любыми людьми в контексте недвижимости, независимо от их внешнего вида, положения в обществе или репутации.

Почему люди становятся жертвами

Процесс превращения человека в жертву мошенничества на рынке недвижимости не является случайным событием, а результатом сложного взаимодействия психологических состояний, социальных обстоятельств, когнитивных предубеждений и объективных условий, которые создают почву для манипуляции. Мошенники достаточно хорошо изучили эту динамику и целенаправленно создают условия, при которых потенциальная жертва переходит в состояние, предрасполагающее к обману.

Особую роль в процессе виктимизации играет психологический феномен, который можно назвать иллюзией контроля. Большинство людей считают, что они способны распознать обман, что они слишком осторожны или слишком информированы, чтобы стать жертвой преступления. Эта самоуверенность действует парадоксально: чем больше человек убежден в своей защищённости, тем менее внимателен он становится к потенциальным угрозам. Человек начинает игнорировать странности в предложениях, которые ему делают, рассматривая их как обычную бюрократию или деловую практику. Он пропускает красные флаги, которые при более критичном отношении он бы сразу заметил. Мошенники активно используют эту психологическую слепоту, предоставляя информацию, которая кажется правдоподобной и нормальной, уверяя жертву в том, что всё происходит в соответствии с обычной процедурой.

Феномен нормализации отклонений также играет значительную роль. Когда человек находится в процессе, который он считает законным, он склонен к постепенной адаптации к всё более странным и неправильным требованиям. Например, риэлтор может сначала попросить у покупателя небольшую сумму денег для проверки финансов, затем попросить подписать документ, который кажется формальным, затем попросить оформить доверенность на представление его интересов. Каждый шаг в отдельности может выглядеть неправильным, но в контексте постепенного развития человек нормализует эти требования, считая их стандартной деловой практикой. Мошенники осознанно используют эту психологическую инерцию, разбивая преступное действие на множество мелких шагов, каждый из которых кажется малозначительным.

Когнитивное искажение, известное как эффект якоря, также способствует виктимизации. Когда мошеннику удаётся установить в сознании жертвы определённый начальный образ ситуации (якорь), жертва впоследствии ориентируется на этот якорь при принятии решений, часто игнорируя новую информацию, которая противоречит этому якорю. Например, если мошеннику удалось убедить жертву, что он является законным риэлтором, работающим в авторитетной компании, жертва будет игнорировать позже появляющиеся свидетельства мошеннического характера его действий. Она будет объяснять странности и несоответствия как просто индивидуальные особенности работника или локальные сбои в системе, но не будет переоценивать исходный образ, установленный в начале взаимодействия.

Роль эмоционального состояния в процессе виктимизации невозможно переоценить. Люди, находящиеся в состоянии стресса, тревожности или депрессии, гораздо более восприимчивы к манипуляциям. Процесс покупки недвижимости по своей природе является стрессовым событием: он требует больших финансовых затрат, связан с неопределённостью, требует взаимодействия с незнакомыми людьми. Люди, вступающие в этот процесс, часто находятся в состоянии повышенной эмоциональной возбудимости. Мошенники используют это состояние, предоставляя жертве решение проблемы, подвергая её эмоциональному облегчению. Жертва, ищущая выход из стрессовой ситуации, часто слишком поспешно соглашается на предложения, которые при спокойном размышлении она бы отвергла.

Когнитивные ограничения и недостаток специализированного знания также предрасполагают людей к становлению жертвами. Рынок недвижимости регулируется сложным комплексом законов, процедур и профессиональных практик. Среднестатистический гражданин просто не может знать все детали этой системы. Мошенники активно используют этот информационный асимметричный баланс, создавая впечатление, что происходящее является нормальной и законной процедурой. Жертва, не имея специальных знаний, доверяет словам мошенника, считая его экспертом в области, в которой сама недостаточно компетентна. Даже если что-то кажется необычным, жертва часто считает, что это просто её незнание, а не что-то криминальное.

Социальное доказательство и подражание также способствуют виктимизации. Людям свойственно полагать, что если большое количество людей совершает определённые действия, то эти действия, вероятно, правильны или, по крайней мере, безопасны. Мошенники активно используют этот принцип, создавая видимость того, что множество других людей совершают те же действия, что предлагается жертве. Они показывают отзывы других клиентов, ссылаются на множество успешных сделок, говорят о том, что многие люди уже воспользовались их услугами. Это создаёт впечатление, что предлагаемая сделка является безопасной и проверенной.

Влияние авторитета также играет существенную роль. Люди склонны доверять лицам, которые выглядят авторитетными, образованными или имеют статусные символы. Мошенники активно используют этот принцип, создавая видимость авторитета через одежду, язык, окружение, титулы. Они могут называть себя юристами, экспертами, представителями государственных органов. Они встречаются в офисах, которые выглядят профессионально, имеют мебель и оборудование, указывающие на успешность и легитимность. Жертва, встречая такого человека, автоматически приписывает ему компетентность и честность на основании этих поверхностных признаков.

Психологическое состояние, которое можно назвать ментальной усталостью, также делает людей уязвимыми. Процесс покупки недвижимости длится недели или месяцы, требует множества решений, изучения документов, встреч и переговоров. Вследствие этого жертва становится ментально истощённой. На этой стадии её способность критического мышления значительно снижается. Она начинает принимать решения на основании первого впечатления или рекомендаций, вместо того чтобы тщательно анализировать информацию. Мошенники часто планируют свои действия таким образом, чтобы ключевые манипулятивные шаги произошли именно тогда, когда жертва находится в состоянии ментальной усталости и менее способна сопротивляться.

Феномен сняже затрат также способствует виктимизации. После того как человек совершил инвестицию времени, денег или эмоциональной энергии в какой-то проект, он становится психологически привязан к этому проекту и менее готов отказаться от него, даже если появляются свидетельства того, что проект может быть мошенническим. Жертва может уже потратить значительные суммы денег на консультации, проверки, взносы. Она психологически не готова признать, что эти деньги могут быть потеряны. Вместо этого она продолжает инвестировать дополнительные ресурсы, надеясь спасти первоначальную инвестицию. Мошенники используют эту психологическую уязвимость, предлагая жертве новые решения, которые помогут спасти прошлые инвестиции, но которые на самом деле являются дополнительными шагами в преступной схеме.

Эффект Данинга-Крюгера, психологический феномен, при котором люди с низким уровнем компетентности переоценивают свои возможности, также играет роль. Люди, которые прочитали несколько статей в интернете о рынке недвижимости, часто начинают считать себя экспертами и отвергают рекомендации специалистов. Мошенники могут использовать эту уверенность в своих силах, предлагая жертве информацию, которая кажется логичной и согласуется с тем, что жертва уже знает (или думает, что знает). Жертва, переоценив свою компетентность, не обращается к настоящим специалистам, и мошенник получает свободу действий.

Культурные и языковые барьеры также увеличивают уязвимость определённых групп населения. Люди, для которых русский язык не является родным, люди из меньшинств, люди, живущие далеко от основных культурных и правовых центров, часто менее осведомлены о том, как функционирует система. Они могут быть менее знакомы с юридической терминологией, менее знакомы с процедурами, менее знакомы с правами и обязанностями, которые возникают при совершении сделок с недвижимостью. Мошенники активно ищут такие группы, видя в них более лёгкие мишени.

Существует также психологический фактор, который можно назвать наивным оптимизмом. Люди часто верят, что с ними не может произойти что-то плохое, что они защищены удачей, что преступники охотятся только на других людей. Эта вера в собственную защищённость делает их менее бдительными и менее готовыми принять серьёзные меры предосторожности. Когда начинают появляться первые признаки мошенничества, жертва часто предпочитает их игнорировать, так как они противоречат её убеждению в своей защищённости.

Социальная изоляция и недостаток поддержки также способствуют виктимизации. Люди, которые не имеют близких друзей или родственников, которым они могли бы рассказать о сделке и попросить совета, более уязвимы. Они не могут использовать социальную сеть как источник информации и проверки. Мошенники часто специально выбирают таких людей, зная, что их сложнее разоблачить, так как у них нет людей, которые могли бы подтвердить, что что-то идёт неправильно.

Финансовые ограничения и отчаяние также делают людей уязвимыми. Люди, которые отчаянно нуждаются в жилье, которые находятся в сложной финансовой ситуации, которые ищут способы получить быстрый доступ к капиталу, часто готовы принять большие риски. Мошенники используют это отчаяние, предлагая выход, который на самом деле ведёт к ещё большим потерям. Жертва, находясь в состоянии финансового отчаяния, часто рационализирует риски, убеждая себя, что мошенническая сделка – - это её лучший вариант.

Процесс виктимизации часто носит характер спирали. Первоначальная уязвимость жертвы используется мошенником для совершения первого акта манипуляции. Этот первый акт затем создаёт условия, которые делают жертву ещё более уязвимой для последующих манипуляций. Жертва становится всё более вовлечённой в схему, и её способность к сопротивлению снижается с каждым новым шагом. К тому времени, когда жертва осознаёт, что она является жертвой мошенничества, она уже настолько вовлечена в схему, что ей кажется, что отказ от участия приведёт к большим потерям, чем продолжение участия. Это психологическое состояние мошенники также активно используют, убеждая жертву продолжать участвовать в схеме для спасения уже потраченных ресурсов.

Социальный инжиниринг в контексте недвижимости

Социальная инженерия, или социальный инжиниринг, представляет собой систему методов манипуляции человеческой психикой, применяемую мошенниками для получения конфиденциальной информации, доступа к документам или совершения иных действий, которые не были бы совершены при критичном отношении к ситуации. В контексте недвижимости социальный инжиниринг приобретает особую специфику, так как взаимодействие с недвижимостью по своей природе требует передачи значительного объёма персональной информации, документов и финансовых данных, а процедуры, связанные с недвижимостью, часто неизвестны среднестатистическому гражданину и потому кажутся сложными и официальными.

Одна из наиболее распространённых техник социального инжиниринга в сфере недвижимости заключается в создании так называемого «социального доверия» на основе видимости легитимности. Мошенник проводит тщательную подготовку, во время которой он собирает информацию о потенциальной жертве из открытых источников. Он может исследовать её присутствие в социальных сетях, изучить её профессиональное прошлое, определить её социальный статус и образовательный уровень. На основе этой информации мошенник разрабатывает и адаптирует свой коммуникационный стиль и предложения таким образом, чтобы они выглядели уникально приспособленными к личности жертвы. Если жертва является пенсионеркой с высшим образованием, мошенник будет использовать более формальный и «уважительный» стиль общения, ссылаться на сложные юридические понятия, создавая впечатление компетентности. Если жертва является молодым человеком без специального образования в области права, мошенник будет использовать более доступный язык, но при этом будет создавать впечатление, что он помогает жертве избежать сложных и запутанных бюрократических процедур.

Другая ключевая техника социального инжиниринга – - это создание искусственного ограничения времени. Мошенник может сообщить жертве, что выгодное предложение по недвижимости доступно только в течение ограниченного времени, что другие потенциальные покупатели уже интересуются этой квартирой, или что продавец готов снизить цену только при немедленном решении. Психологически, когда человек ощущает, что у него мало времени для принятия решения, его критическое мышление снижается. Он начинает полагаться на интуицию, на первое впечатление, на рекомендации мошенника, вместо того чтобы провести тщательное исследование и консультацию со специалистами. Жертва переходит в режим так называемого «сужения внимания», при котором она сосредоточивается только на положительных аспектах предложения и игнорирует потенциальные риски. Мошенники используют эту психологическую особенность настолько эффективно, что жертвы часто подписывают документы, не прочитав их полностью, только потому что мошенник создал впечатление спешки.

Техника «авторитетного посредника» также широко используется в контексте недвижимости. Мошенник может представиться как представитель банка, работник органов опеки и попечительства, государственного учреждения или авторитетной компании. Мошенник может использовать форменную одежду, служебные удостоверения (которые часто являются поддельными), официальное письмо с поддельным логотипом организации, или просто уверенно произносить специальную терминологию. Жертва, услышав от человека, который представляется представителем государственного органа или авторитетной организации, что ей необходимо срочно предоставить определённые документы или совершить определённые действия, часто не подвергает это сомнению. Она может подумать: «Если бы это была аферистка, они бы не претендовали на официальность. Видимо, это действительно законная процедура». Реальность же часто противоположна: более искушённый преступник и скорее будет представляться как официальное лицо, чем маргинальный преступник.

Социальный инжиниринг часто использует так называемую «норму взаимности». Когда мошенник предоставляет жертве что-то ценное (информацию, совет, услугу), жертва испытывает психологическое обязательство дать ему что-то взамен. Например, мошенник может бесплатно предоставить консультацию о рынке недвижимости, дать рекомендации по выбору квартиры, или помочь жертве разобраться в документах. Жертва, благодарная за эту помощь, начинает ощущать себя должником перед мошенником. Когда мошенник затем просит передать ему определённые документы, оформить доверенность, или позволить ему представлять интересы жертвы в суде, жертва часто соглашается, так как она не хочет «выглядеть неблагодарной» и хочет отблагодарить мошенника за его помощь.

Техника «персонализированного сочувствия» также эффективна в контексте недвижимости. Мошенник может рассказать жертве историю о том, как он сам когда-то был в сложной ситуации, как ему помогла информация или действия, которые он теперь предлагает жертве. Он может выражать сочувствие к ситуации жертвы, её тревогам и её желаниям. Это создаёт ощущение, что мошенник – - это не враг, а скорее товарищ, который понимает проблемы жертвы и хочет помочь. Жертва, услышав сочувствующий голос и учитывая информацию о том, что мошенник прошёл через что-то подобное, склонна доверять ему и следовать его рекомендациям.

Информационная асимметрия также активно используется в социальном инжиниринге. Мошенник осознанно создаёт ситуацию, при которой жертва располагает намного меньшей информацией, чем он сам. Он может говорить о юридических процедурах, используя специальную терминологию, которую жертва не полностью понимает. Он может ссылаться на закон, который предусматривает определённые требования, на самом деле либо искажая закон, либо просто его выдумывая. Жертва, не имея достаточных знаний для проверки информации, полагается на слова мошенника. Даже когда жертва пытается проверить информацию, она часто получает противоречивые ответы из разных источников, что ещё больше усиливает её уверенность в том, что система сложна и она должна полагаться на помощь компетентного мошенника.

Техника «постепенного расширения просьб» или так называемого «ноги в дверь» также используется в социальном инжиниринге в контексте недвижимости. Мошенник начинает с малого: просит жертву подписать относительно безвредный документ, предоставить небольшой объём информации, или совершить небольшую финансовую операцию. Жертва соглашается, так как просьба кажется разумной. Затем мошенник постепенно расширяет свои просьбы: просит больше информации, предлагает более серьёзные действия, требует доступа к более чувствительным данным. Жертва, уже согласившись с первыми просьбами и создав мысленную модель мошенника как надёжного человека, часто продолжает соглашаться и с последующими просьбами. По психологическому механизму согласованности с собой, жертва предпочитает считать себя последовательной, чем пересмотреть свою оценку мошенника.

Техника «фантомной поддержки» также эффективна. Мошенник может создать впечатление, что существуют другие люди или организации, которые поддерживают его предложение или лояльны ему. Он может ссылаться на других клиентов, которые успешно совершили подобные сделки, показывать письма с благодарностью (часто поддельные), или просто утверждать, что множество людей в похожей ситуации совершили подобные действия. Это создаёт ощущение, что предложение мошенника общепринято и безопасно, что «все так делают», и жертва будет выглядеть странно или наивно, если откажется.

Социальный инжиниринг также часто включает техники манипуляции через социальные сети и цифровые коммуникации. Мошенник может создать поддельный профиль в социальной сети, выдавая себя за представителя легальной компании или государственного органа. Жертва, видя официальный язык, служебное фото и другие признаки легитимности, может не заподозрить подвох. Мошенник может отправить жертве сообщение, от имени организации, с просьбой подтвердить определённые данные или перейти по ссылке для получения важной информации. Жертва, полагая, что она общается с официальным представителем, предоставляет информацию или переходит по ссылке, которая может быть фишинговой страницей, созданной для кражи её данных.

Техника «намёка на беду» также используется в социальном инжиниринге. Мошенник может сообщить жертве, что если она не совершит определённое действие, она столкнётся с негативными последствиями. Например, он может сказать, что если жертва не подпишет определённый документ или не переведёт определённую сумму денег, её сделка может быть аннулирована, её квартира может быть конфискована, или она может столкнуться с юридическими проблемами. Это создаёт чувство тревоги и спешки у жертвы, что побуждает её действовать без тщательного анализа ситуации. Жертва может совершить действие, которое при спокойном размышлении она бы никогда не совершила.

Социальный инжиниринг также может использовать техники манипуляции через сексуальное или романтическое внимание. Хотя это менее распространено в контексте чисто деловых отношений, но в некоторых случаях мошенник может установить романтические или дружеские отношения с жертвой, чтобы завоевать её доверие и впоследствии манипулировать ею в контексте недвижимости. Жертва, ощущая близость и привязанность к мошеннику, может быть менее критична к его предложениям и более склонна к тому, чтобы помочь ему или дать ему то, что он просит.

Важно отметить, что социальный инжиниринг в контексте недвижимости часто работает не благодаря глупости жертвы, а благодаря нормальным психологическим особенностям человека. Жертвы часто являются умными и образованными людьми, но они попадаются на социальный инжиниринг, потому что он использует универсальные психологические механизмы, которые работают на большинство людей: стремление к доверию, желание избежать риска, неопределённость перед неизвестным, тревога и спешка. Понимание этих механизмов критически важно для граждан, так как позволяет им осознать, что они сами по себе не лучше и не хуже защищены от социального инжиниринга, чем другие люди, и что для защиты от него требуется не выше интеллекта, а наоборот, осознание этих механизмов и развитие навыков здорового скептицизма при взаимодействии с предложениями, которые кажутся слишком удобными или слишком срочными.