Читать книгу 100 поцелуев - Группа авторов - Страница 3

Семь дней пролетели слишком быстро, и с каждым днём волнение Эммелины только нарастало, и нарастало. В уме она постоянно убегала от неотвратимой правды её несчастья, старалась об этом не думать, так как каждый раз охватывало такое отчаяние, что хотелось выть. Но, несмотря на это, она всё ещё пыталась поговорить о замужестве с мамой, с папой, но каждый раз это было абсолютно бесполезно.

Они были непреклонны, они верили в верность своего выбора. Иногда они, в особенности мама, снова говорили о своей вере и что всё будет хорошо, что всё складывается прекрасно. И они предпринимали попытки ей что-то донести, но всё что было в её голове: Не хочу выходить замуж за незнакомца!

Вчера Эммелина даже папу не видела, только маму, которая пришла к ней. Королева принесла платье, давала наставления на завтра. А отрешённая, по странному спокойная Эммелина слушала, кивала, смотрела в окно, словно пташка в клетке смотрит через прутья наружу. Но её прутья – её обязательства и отсутствие свободы выбора.

Беатриса снова хотела бы с ней поговорить, заново всё объяснить и более подробно, попытаться всё донести, рассказать про сны – свой и мужа; и может даже вместе сходить в храм. Но видя дочь такой, она поняла, что попытка вновь провалится.

Сегодня настал день прибытия королевы и короля из королевства Уиндрага, и их сына – он же будущий муж Эммелины. Она ещё не знала его имени. Она ничего о нём не хотела слышать. И когда мама пару раз пыталась о нём заговорить и о том какой он хороший, тут же резко меняла тему, восклицала, не хотела ничего об этом слушать, а один раз даже уши прикрыла.

Такое поведение Эммелины не нравилось родителям, но они относились к этому снисходительно, с терпением.

Сейчас Эммелина была в библиотеке, которая располагалась на последнем, пятом, этаже этого корпуса. Она открыла створки двери с изящной резьбой и вышла на просторный каменный балкон с перилами, который смотрел в сторону главных ворот.

Утро первого месяца лета. Приятная прохлада и свежеть. Стояло безветрие, а косые лучи поднимающегося солнца озаряли большие владения королевской семьи и вышедшую принцессу.

Замок был большой, красивый – из светло-серого крупного камня, арочные окна с каменными рамами, зубцы на башнях и стенах, а у крыш зданий и переходов была зелёная черепица. На стенах во многих местах рос плющ. А вокруг замка было много зелени – сады, высокий лесок. Все дорожки были выложены из светло-бежевого камня. А фонарные столбы и настенные бра были из серебра.

Внутри замок был светлым, просторным, словно всегда полным свежести. Почти вся мебель и двери были из бука – нежный, тёплый бежево-кремовый цвет. Б́ольшая часть металла – серебро; или – посеребрённый иной металл. И сочетание тёплого бука и холодного серебра уравновешивали друг друга, даря спокойную нейтральность, гармонию.

Которую дополняла бежевая или серо-бежевая плитка на полах. Стены в коридорах, некоторых залах и многих помещениях были, как и внешние стены замка. Но во многих помещениях, как в спальнях, ванных комнатах, кабинетах, этой библиотеке – стены были обшиты панелями из того же бука. Но их затеняли до тёмно-бежевого специальным лаком, и они были украшены инкрустацией серебром – растительные, витиеватые и изящные орнаменты цветов, стеблей, листьев, деревьев, и часто встречались листья бука. Ведь бук – символ королевства.

Эммелина смотрела на широкую дорожку и открытые ворота, которые круглосуточно охраняли королевские стражники. А всю просторную территорию владения королевской семьи окружали высокие стены с башнями с зубцами, на которых всегда дежурили те же стражники.

И любой, кто бы сейчас увидел принцессу, ахнул от восторга.

Эльфийка обладала средним ростом, стройной и подтянутой фигурой с привлекательными линиями тела и грудью второго размера. Светлая, с холодным подтоном кожа с лёгким розоватым оттенком была нежной. Овальное миловидное лицо с плавными чертами, с чувственными немного пухлыми губами, с чуть курносым очаровательным носом и с большими глазами розового насыщенного цвета. Светлые волосы цвета пшеницы были распущены – прохладный тон, но с золотистыми нотками; густые, волнистые, и опускались немного ниже середины бёдер. Вытянутые заострённые уши – не длиннее её небольшой кисти руки. Розоватый естественный румянец на щеках делал её милее. И хоть она имела средний рост то всё равно выглядела миниатюрной, но вовсе не хрупкой.

Платье выбрала мама Эммелины и принесла вчера, сказав, что в белом цвете дочь выглядит более женственной, и девственной, а это видимо важно для людей из Уиндрага. На эти комментарии принцесса конечно же поморщилась, но промолчала. Выбор платья для сегодняшней важной встречи не обсуждался. Само платье Эммелине нравилось, но цвет – абсолютно нет. Она ничего не имела против белого цвета в целом, но только не в платьях. Для неё белое платье – это исключительно свадебное платье.

Платье было приталенное, с обтягивающими рукавами, со свободным подолом почти до пола и сердцевидным вырезом у груди, который подчёркивал нежную женственность Эммелины. У рукавов и у подола имелись белые рюши, которые добавляли платью лёгкости, воздушности, делая общий образ принцессы ещё нежнее.

Из макияжа были накрашены только губы – нежный, полупрозрачный розовый оттенок, который подчёркивал её естественную розоватую красоту. А на голове была надета изящная золотая диадема, украшенная драгоценными камнями: розовый сапфир.

Эммелина не отрываясь продолжала смотреть на открытые ворота, чувствовала, что гости близко. Она уже знала, что родители жениха останутся и будут помогать готовится к предстоящей свадьбе и покинут королевство Тармавис только после свадьбы. А жених, как поняла Эммелина, останется с ней, став мужем.

Послышался стук копыт, шум деревянных колёс. Эммелина наблюдала как через открытые ворота проехала карета, а за ней крытая повозка, запряжённые белыми лошадьми.

Карета была богатой, вычурной немного, украшена позолотой и резьбой на тёмном дереве, а небольшие окна были закрыты синими шторами. В крытой повозке скорее всего были вещи гостей, а может и кто-то из личной прислуги тоже.

Эммелина, стоя на балконе, напряглась – сжала края холодных перил. Внутри неё завертелось волнение, и она едва не застонала.

Карета делала небольшой круг, поворачивая, чтобы подъехать к главному входу боком. Эммелина, опасаясь, что кто-нибудь отодвинет шторки и увидит её, ушла с балкона и вернулась в тихую библиотеку. Хотя увидеть её оттуда было бы нелегко, если только целенаправленно смотреть на этот балкон.

♥

Эммелина вышла наружу через боковую дверь. Впереди пролегала широкая дорога, выложенная светлым камнем, которая шла сбоку замка. За ней высилась и протягивалась в обе стороны живая, густая изгородь. На этой длине имелось три входа в виде высоких арок, которые обвивали цветы.

Одна арка была близко, возле неё стояла королева Беатриса и ждала дочь.

Эммелина вздохнула и пошла через дорогу к маме. Спокойный плавный шаг, в котором присутствовала лёгкость, природная грация и некая игривость. А осанка и шея были прямыми, что благодаря утомительным учениям было естественным для принцессы.

Эммелина любила их большой сад – богатый на растительность и цветы. Малый сад, который был по другую сторону замка, ей тоже нравился, но этот больше. И она любила пешие прогулки и совершала их каждый день, но за пределы стен замка выходила редко. Однако сейчас ей было трудно насладиться прогулкой прекрасным утром, которое становилось теплее, напоминая, что сегодня наступило лето.

Эммелина подумала о духах – они в королевстве Тармавис были везде и всюду, и были обыденностью, частью жизни, необходимостью даже. Королевские владения не были исключением и здешние духи любили этот сад. Хотя, как знает Эммелина, родители из-за людей, которые в своём королевстве не имеют духов и едва ли знают, что это за существа, попросили духов не показываться и сидеть тихо в своих вместилищах. А обитали они где угодно: фонтан, пруд, куст, дерево.

Чем ближе Эммелина была к саду, тем сильнее возрастало волнение. А осознание того, что она сейчас увидит своего жениха оседало в голове. Как и тот неотвратимый факт, что она выходит замуж – не по любви, против своего желания.

Эммелина всегда полагала и мечтала о том, что выйдет замуж только по большой любви, причём исключительно взаимной. Ей не нужен мужчина, который не любит её, а только она его. Это дорога в несчастье. Но теперь её мечты были разбиты. И её дорога вела в несчастье.

То, что родители, несмотря на всю их веру в какое-то божественное вмешательство и знаки, как-то забыли спросить о браке их единственную дочь, всё ещё злило Эммелину. То, что они не слушали её возражение и нежелание выходить замуж и были непреклонны в своём решении, злило ещё больше. Но теперь злость была тихая, в объятиях беспомощности.

– Дорогая! – воскликнула Беатриса, смотря на дочь. Хотя обычно она была сдержана. – Ты выглядишь прекрасно!

Королева была в красивом элегантном платье изумрудного цвета с вышивкой красивых узоров цветов и стеблей, а круглый вырез показывал длинную утончённую шею. Пальцы украшало несколько колец, в ушах были красивые серёжки. Чёрные волосы были убраны в аккуратную высокую причёску. А на голове была надета корона: из золота, богатая, изящная, с листьями бука, и украшена зелёными драгоценными камнями – цаворитами.

– Спасибо, мама, – тихо сказала Эммелина.

Эммелина и Беатриса прошли через широкую арку и вошли в сад. Они повернули направо и шли вдоль живой изгороди, а впереди показались силуэты. Эммелина опустила взгляд вниз, душа стиснулась обречённостью – и она стала выглядеть так словно идёт на казнь. Казнь своего счастья.

Она шла и думала об этом всё больше, и больше; и всё больше осознавала, что всё это реально с ней происходит. Волнение и напряжение нарастали в ней волнами, отчаяние обволакивало, и ко всему прибавился страх – пока ещё маленький, но голодный.

Мысли словно ожили, начали метаться в голове. Эммелина думала о том, как выйдет замуж за совершенно незнакомого ей мужчину, как ей придётся с ним жить, как ей придётся поцеловать его, как ей придётся разделить ложе с ним…

Она встала на месте – судорожный тихий вдох, сердце будто замерло на секунду и быстро застучало, и её сковал резко возросший страх.

Её глаза и лицо так и кричали: Нет! Я не хочу!

– Эммелина? – спросила Беатриса и развернулась.

Она заглядывала в лицо дочери с беспокойством и непониманием. Принцесса опомнилась, собралась, надела обычное приветливое и спокойное лицо.

– Задумалась, – сказала она. А сердце всё ещё быстро стучало и в свежем утреннем саду стало душновато, жарковато.

Ей бы хотелось отлучиться в уборную в замке, отойти куда-нибудь в саду, чтобы побыть одной, подышать, успокоиться и собраться с мыслями. Беатриса внимательным взглядом изумрудных глаз смотрела на дочь – заметила, что она сама не своя, волнуется, сжатая, но держится вполне неплохо.

– Не переживай, – сказала Беатриса и, пытаясь приободрить, коснулась плеча дочери. – Всё будет хорошо, вот увидишь. Ты справишься.

Эммелина посмотрела на заботливые глаза мамы, криво улыбнулась и кивнула.

– Идём, – сказала королева и убрала руку с плеча дочери, – они уже нас ждут. И слуги чай уже подают.

Эммелина смогла только кивнуть в ответ, а говорить, казалось, она разучилась, словно голосовые связки отмерли. Она шла следом за мамой, которая шла лёгкой плавной поступью, держала прямую осанку, в которой виднелась её стать, а руки были сложены на уровне талии.

– Как сядем, наверное, чай как раз уже заварится, – сказала Беатриса. Её голос звучал буднично, но с нотками восторженного волнения. – Остынет немного. Это хорошо. Хорошо.

О чае Эммелина думала в последнюю очередь.