Читать книгу 100 поцелуев - Группа авторов - Страница 5

Оставив стол с гостями и родителями, Эммелина шла вдоль живой изгороди. Ноги ощущались чужими, в глазах немного плыло, а голова была странной – какой-то лёгкой, но с давящим ощущением в висках. Дыхание усложнялось, было сбивчивым, и казалось, что она не дойдёт и просто упадёт. Но она вышла из сада через арку.

Перед глазами была только стена замка в тени, а дверь как нарисованная. Туфельки цокали по дороге, один раз Эммелина запнулась о чуть выпирающий камень кладки, но даже не замедлила шага.

Она схватилась за холодную ручку двери – толкнула от себя, но она не открылась; дёрнула тогда на себя и с трудом открыла дверь послабевшими дрожащими руками.

Туфельки цокали по длинному коридору с дверями по обе стороны. По пути Эммелина встретила служанку с корзинкой грязного белья.

– Ваше Светлость? – удивилась служанка. А затем она обеспокоилась: – Всё хорошо? Вам плохо?

– Нет, – выдохнула Эммелина обходя её и немного отталкивая, и отталкиваясь.

Принцесса шла дальше – быстро, немного наклонившись телом вперёд. Она не знала куда идёт, голова не соображала – она просто хотела найти тихий уголок и спрятаться в нём.

Она не помнила, как вышла в зал, а просто себя здесь обнаружила. Он был просторный, светлый, с большими окнами. Большая, словно ворота, дверь была справа, а слева – напротив неё – широкая светло-бежевая лестница с позолоченными перилами.

Но голова Эммелины всё ещё плохо соображала – она не могла понять, где именно оказалась и чувствовала себя потерянной в собственном замке.

Она шагнула к лестнице, не зная зачем, не думая, без цели – просто идти куда-то, подальше, найти уголок и спрятаться ото всех и всего. Но только правая нога встала на первую ступень – как перед взором, словно вспышка возникло видение.

Эммелина увидела себя со стороны на этой лестнице. Она быстро поднималась. На середине лестницы она оступилась, не успела схватиться за перила и полетела спиной вниз. Видение оборвалось за долю секунды до ужасного падения спиной и затылком на светлые ступени.

Ахнув, Эммелина инстинктивно отскочила от лестницы и пошла в произвольную сторону.

♥

Беатриса вышла из сада, быстро пересекла дорогу и вошла в замок. Она шла по коридору и понимала, что Эммелина могла зайти в любую из дверей, свернуть в другой коридор, уйти куда угодно.

Тогда королева остановилась, протяжно выдохнула и взяла себя в руки. Она решила использовать свой дар – поиск.

Конкретно её тип дара состоял в способности найти что угодно или кого угодно, но только если это что-то или кого-то она хорошо знает. И чем лучше она что-то или кого-то знает, чем больше привязана или как-то эмоционально связана, то тем проще найти.

Беатриса сосредоточилась, прикрыла веки, включила внутри себя дар и настроилась на Эммелину – думала о ней, представляла её, думала о том, как любит её, переживает за неё.

Дар в груди Беатрисы будто вспыхнул и от него протянулась нить куда-то вперёд словно молния – она нашла Эммелину и завязалась на ней. Беатриса открыла веки и, идя за этой нитью яркого отчётливого ощущения в груди, поспешила к дочери.

Беатриса вышла в светлый просторный зал и увидела Эммелину справа. Она металась и не знала куда идти, запнулась о собственную ногу и едва не упала.

– Эмми! – раздался встревоженный голос Беатрисы. Она не кричала, лишь тихо воскликнула, боясь привлечь внимание слуг, которые придут на голос королевы.

Беатриса возникла перед замершей потерянной дочерью, взяла её за руку и повела за собой.

– Идём, – сказала она. Они пошли к коридору, но не обратно, а к другому. И этот был ближе. – Сюда. – Беатриса и сама стала выглядеть растерянной, а голова хуже соображала.

Они вошли в небольшую комнату с одним арочным окном – это была одна из прачечных. Она считалась дополнительной и использовалась если основная прачечная была загружена.

Здесь находились три эльфийки со строгими пучками на головах, в простых светло-зелёных платьях, в белых фартуках и в коричневой простой обуви. Они увидели тех, кто вошёл – удивились, растерялись и захлопали ресницами.

– Ваше Величество…! – выдохнула одна из них.

– Оставьте нас, – сказала Беатриса уже спокойным голосом и внешне выглядела соответствующе. – Отдохните, перекусите.

Эльфийки оставили стирку простыней в бадьях, кивнули и, склонив головы, поспешили удалиться, идя одна за другой, словно в начале какого-то танца.

♥

Шаги служанок в коридоре поспешно удалялись. А тишину нарушало только частое дыхание Эммелины, которая ослабла телом и казалось сейчас упадёт. Перед ней, держа за плечи, возникла Беатриса.

– Эмми! – сказала она и встряхнула дочь.

– Я не хочу…, – прошептала Эммелина. – Я не хочу… не могу… я…

Не выпуская дочери, Беатриса быстро огляделась – увидела табурет, на котором лежала стопка сложенных простыней. Она, шагнув к ним, ногой столкнула стопку на пол с лёгкой виной на лице и извиняющимся глазами. И она сделала это с такой грацией и лёгкостью, словно королевам положено пинаться.

Подцепив ногой табурет за ножку, Беатриса резко, но умело словно это какой-то королевский спорт, придвинула табурет, ногой толкнула за Эммелину и усадила её на него.

– Всё хорошо, Эмми, – присев перед ней, сказала Беатриса. Она взяла её лицо в тёплые ладони. – Посмотри на меня.

Эммелина перевела на маму глаза. Подбородок Эммелины дрогнул, губы скривились и по щекам потекли горячие слёзы.

– Мама…, – сказала она. – Я не могу… не хочу… Я… всё это слишком…

– Ш-ш-ш, – отрывисто произнесла Беатриса. – Я понимаю, ты переволновалась. Это нормально. Но всё хорошо, поверь мне.

– Я не хочу выходить за него замуж! Я его даже не знаю!

– Познакомитесь, узнаете друг друга.

– Нет…! Так неправильно! Сначала должна быть любовь, а потом уже свадьба! А не наоборот!

И Эммелина разрыдалась. Беатриса подалась к дочери и обняла, поглаживая по голове.

– Всё хорошо, милая моя, – шептала она. – Всё будет хорошо.

Эммелина обняла её в ответ и рыдала, рыдала.

♥

Все эмоции Эммелина выплеснула через слёзы и сейчас она ощущала себя опустошённой, слишком спокойной. Она по-прежнему обнимала тёплую маму, волосы которой пахли ванилью и корицей.

Отстранившись от неё, Эммелина шмыгнула носом, взяла какую-то ткань, которая оказалась салфеткой, справа с тумбы и утёрла ею слёзы, затем нос. Опустив руки на колени и сжав ткань платка, она опустила взгляд, осунулась в плечах.

– И… что теперь? – спросила она.

– Эмми, – мягко позвала Беатриса.

Эммелина подняла взгляд розовых глаз с красными капиллярами. Она видела уже по глазам, чувствовала это, что мама не переменила решения, и не переменит. Сердце Эммелины стиснулось, словно уменьшилось.

– Ты ни за что не переменишь решения, – сказала она сухим, тусклым голосом.

Беатриса мягко, с любовью улыбнулась. Эммелину всегда поражала искренняя двойственность её мамы. Она была мягкой, любящей и заботливой, в то же время она была строгой, порой требовательной, упёртой. Только она могла смотреть на дочь со смесью строгости и любви, заботы и неодобрения, и столько иных странных смесей в глазах, в улыбке, в чертах лица наблюдала Эммелина за свою жизнь. И она любила свою маму очень сильно, в том числе она любила и эту странную двойственность – ведь это было частью её.

– Эмми, – сказала Беатриса. В ней была любящая снисходительность, забота, и лёгкая примесь строгости. – Милая моя, ты удивишься как порой судьба бывает причудлива. Как Бог порой даёт нам желанное своеобразными путями. Может Эдвард и есть твой истинный суженый?

Эммелина удивилась, поморщилась. А Беатриса тихо похихикала. Несмотря на ситуацию, Эммелина слабо, но искренне улыбнулась, а в душе всколыхнулось тепло – она любила видеть в маме её мягкую, очаровательную сторону.

– Ведь именно Он наслал идею о замужестве и тесном содружестве наших королевств в наши головы, – сказала Беатриса. – И в их головы тоже. Всё сложилось так легко, естественно, словно так и должно быть. Только так и не иначе. Я тебе уже несколько дней пытаюсь это донести, столько раз об этом повторяю и повторяю, но ты всё не слышишь меня.

Эммелина нахмурилась.

– Я не думаю, что Он вдруг решил послать какие-то там знаки и сны в ваши головы, когда у вас даже такого дара-то нет. А у людей вообще никаких даров нет. Это просто… случайность и совпадение. Вы увидели то, что показалось каким-то знаком и в этом себя убедили. И вы так стремительно поверили в то, что вообразили.

Беатриса вздохнула, покачала головой, но улыбнулась.

– И откуда в тебе вдруг проснулось такое упорство?

– Мне вот Он ничего не посылал, – сказала Эммелина. – А у меня, между прочим, мой дар к необычным снам как раз таки располагает.

– Уверена? – спросила Беатриса. – Может ты просто из-за переживаний не заметила или не поняла? Или забыла?

Эммелина было задумалась на секунду, но тут же встряхнула головой.

– Всё равно ничего из этого не отменяет того, что я не хочу замуж.

Беатриса снисходительно, добро улыбнулась уголком губ.

– Я знаю, что замужество по договорённости часто может быть плохим, мягко говоря. Но это не ваш случай.

Беатриса смотрела на дочь, она на маму – и так растянулась тихая минута. А зависшая тишина словно плотнела во влажном воздухе.

– Ничего уже не изменить, – сказала Беатриса спокойным тоном. Но для Эммелины эти слова прозвучали как точка в их разговоре, в их спорах, и как приговор.

– А…, – она было открыла рот, хотела снова возразить, но закрыла его обратно. Смысла пытаться больше не было.

– Милая, – сказала Беатриса. – Вот увидишь, всё будет хорошо.

– М-хм, – произнесла сникшая, сдавшаяся Эммелина. – Ты это уже говорила, много-много раз.

Беатриса вздохнула.

– И, если нужно, я буду говорить это ещё много-много раз.

Она поднялась и помогла подняться дочери, и стало ясно, что их разговор был окончен.

– Можно я не буду возвращаться в сад? – с жалобным видом спросила Эммелина.

– Можно, – улыбнулась Беатриса.

– Правда? – удивилась Эммелина.

– Правда, – кивнула королева с улыбкой. Она заправила прядь волос за ухо дочери. – Иди к себе, отдохни. Нужно позвать стражу?

– Что? – удивилась Эммелина. – Нет. Зачем? Я одна пойду. И я уже в порядке, правда.

Беатриса улыбнулась, поглаживая сбоку по голове дочери, заправляя за её ухо ещё одну прядь волос.

– Хорошо, – сказала она. – Как скажешь.

Они вышли в коридор. Беатриса пошла обратно наружу и в сад, а Эммелина в сторону своих покоев.

♥

Эммелина не пошла в свои покои, а пришла в библиотеку. Просторная, светлая, вся мебель, как и во всём замке, была из бука. Множество стеллажей с книгами у стен и в зале в несколько рядов. Тишина, немного пыли. А из окон лился дневной свет.

Эммелина надеялась, что здесь сможет успокоиться, может даже отвлечься и почитает что-нибудь.

Она медленно шла между стеллажами, размышляла. После плача, после разговора с мамой она больше не ощущала ни волнения, ни напряжения – всё это испарилось, оставив после себя странноватую пустоту. Но были страхи – мелкие, колкие. И чёткое понимание: Я этого не хочу!

Но Эммелина не знала, что совсем этим делать.

Вера в лучшее и в то, что всё так и должно быть? Долг? Обязательства? Судьба? Бог? Или всё это заблуждения? Чушь?

На Эммелину повесили это несчастье на всю жизнь. В этом она всё ещё была уверена.

Она остановилась, подумала о принце. Его улыбка, его взгляд, его комплимент. Она тут же встряхнула головой, прогоняя его из головы. Может он и хороший человек, но он всё равно чужой.

Эммелина вышла на балкон, на котором была ранее и с утра наблюдала как через ворота приезжали гости, приезжал он.

Она ходила по балкону туда-сюда – думала, думала. И чем больше она думала, тем твёрже убеждалась в том, что не хочет выходить замуж. Она просто не могла себя заставить, не могла с этим смириться.

Она вернулась внутрь, ходила вдоль диванчика у стены с сиреневой обивкой.

А потом она резко остановилась и сказала с твёрдой решительностью:

– Я этого не допущу! Я не выйду за него! Ни-за-что!

Тогда она задалась вопросом, а как, собственно, избежать этого нежеланного брака.

Эмоции – яркое непринятие, возмущение, сопротивление, нежелание выходить замуж – росли, сгущались в Эммелине, не давали чётко мыслить и размышлять. И в какой-то момент она взорвалась с желанием что-то немедленно сделать, перейти к активному действию и не допустить этого брака. Ни-за-что!

И в ней воспылал решительный огонь опрометчивого решения:

– Я сбегу! – шёпотом воскликнула она, словно было необходимо сказать это миру вслух.

И она поспешила прочь из библиотеки. Она была взвинченная, взволнованная, но решительная, а в глазах горел странный энтузиазм.

Каменная лестница с крепкими перилами и переходными площадками. Эммелина быстро спустилась на первый этаж, прошла по коридорам и вышла наружу через заднюю дверь замка.