Читать книгу Невеста по контракту - Группа авторов - Страница 6

На следующий день Самир появился точнее швейцарских часов.

– Готовы к выезду? – спросил он в дверях гостиной, будто речь шла о походе в торговый центр, а не о вылазке за периметр золотой клетки. – Сегодня у нас культурная программа.

– Культура – это хорошо, – ответила Маша. – Особенно если она на свежем воздухе.

Самир вежливо улыбнулся, но на шутку не отреагировал.

Первым пунктом программы оказался музей – холодный, белый, с идеальной подсветкой экспонатов. Маша ходила между стендами, слушала сухой голос гида про историю эмирата и ловила себя на мысли, что больше всего в этом городе ценится именно контроль: над песком, над водой, над небом.

– Вам нравится? – спросил Самир у выхода.

– Впечатляет, – дипломатично сказала она. – Особенно то, как здесь умеют всё держать в руках.

– Это важно, – кивнул он, как будто она сказала комплимент. – Без контроля не было бы всего этого.

«Без контроля не было бы и моего контракта», – подумала Маша, но вслух не сказала.

Вторым пунктом был торговый центр, третий – набережная. Всё выглядело так, словно ей показывают открытки, а не реальную жизнь. Ни одного случайного поворота, ни одного шага в сторону.

Только к концу маршрута она заметила, что дорога вдруг изменилась.

Машина свернула не туда, где они уже проезжали вчера, а в другой район. Высотки поредели, появился флаг, герб, более строгий фасад здания впереди.

– А это что? – спросила Маша.

– Небольшой организационный момент, – спокойно ответил Самир. – Нам нужно заехать в одно место по поводу ваших документов. Это займёт пятнадцать минут.

Маша посмотрела на здание и сразу узнала знакомый триколор.

– Консульство? – уточнила она.

– Да, – кивнул Самир. – Вам нужно подписать одну форму. Мы договорились заранее. Это формальность.

Слово «формальность» после последних дней вызывало у неё физическую аллергию.

Но именно про консульство она сама спрашивала в контракте. Кажется, Вселенная решила проверить, насколько искренни были эти вопросы.

Внутри было прохладно и до боли знакомо.

Не мрамор и фонтаны, а обычный коридор, пластиковые стулья, очередь из людей с папками. Воздух пах бумагой, тонером и лёгкой нервозностью.

– Проходите сюда, – Самир кивнул на дверь сбоку. – Вас ждут.

Он остался в коридоре. Маша на секунду задержалась – странно было оставлять своего «надзирателя» снаружи, – но потом толкнула дверь.

Кабинет был небольшой. Стол, два стула, шкаф с папками. У окна – мужчина лет сорока пяти в рубашке с закатанными рукавами. На бейджике – фамилия и мелким шрифтом надпись: «Временный поверенный».

Он поднял голову, увидел её, кивнул.

– Мария Сергеевна? – уточнил он.

– Да, – сказала Маша. – Здравствуйте.

– Присаживайтесь, – он указал на стул. – Я – Олег Викторович. Вы уже какое‑то время в Эмиратах, верно?

– Второй день, – ответила она. – Если быть точной.

– Второй день, – повторил он, открывая папку. – А чувствуется?

– Как будто – дольше, – честно сказала Маша.

Он ухмыльнулся уголком губ.

– Это нормальное ощущение, – заметил он. – Садитесь, давайте без лишнего официоза.

Она села.

На столе перед ним лежала папка с её фамилией, рядом – тонкая кипа бумаг.

– Сразу поясню, – начал он. – Официально вы здесь по линии частного контракта с местной компанией и… определённым лицом. Не будем делать вид, что мы не знаем, кто это. Нам пришло уведомление о вашем прибытии, поэтому мы вас «берём на карандаш».

– Приятно знать, что хоть кто‑то меня берёт на карандаш в мою пользу, – попыталась пошутить Маша.

– Это как посмотреть, – спокойно отозвался он. – Расскажите, пожалуйста, вы добровольно подписали контракт?

Вопрос был задан обычным тоном, но в нём звучало то, чего не было в голосах Самира и Лены: настоящая заинтересованность.

– Да, – ответила Маша после короткой паузы. – Я читала. Вопрос в том, насколько добровольно человек делает такой выбор… Но физического принуждения не было.

– Понятно, – кивнул он, делая пометку. – Вас до прибытия кто‑нибудь пугал? Говорил, что если вы откажетесь, будут последствия?

– Нет, – сказала Маша. – Наоборот. Все очень… вежливые.

Он посмотрел на неё поверх очков.

– Вежливость – это часто первый слой, – произнёс он. – Дальше бывает по‑разному.

Он перелистнул страницу.

– Мы обязаны с вами провести короткую беседу, – пояснил он уже более формально. – Уточнить, не нарушены ли ваши права, оставить контакты на случай, если что‑то пойдёт не так. Это стандартная процедура для тех, кто вступает в подобные соглашения.

– «Вы не первая», – вырвалось у Маши.

Олег поднял бровь.

– Вот это как раз правда, – сказал он. – Вы не первая.

Он повернул к ней одну из страниц, так, чтобы она могла видеть, но не трогать.

Она увидела столбик фамилий. Некоторые были зачёркнуты, рядом стояли пометки: «вернулась», «смена статуса», одно лаконичное «исчезла».

– Мы не можем официально вмешиваться в частные договорённости граждан, – продолжал он. – Но у нас есть глаза и память. Ваша фамилия – новая в этом списке.

Маша почувствовала, как внутри что‑то холодеет.

– Что значит «исчезла»? – спросила она, кивнув на слово.

– Это значит, – спокойно ответил он, – что человек перестал выходить на связь. Родственники не получают от него известий. Местные власти говорят, что контракт расторгнут, и всё. Мы не можем доказать обратное. Пока.

«Пока» прозвучало, как очень слабое утешение.

– И вы… – Маша сглотнула. – Вы знаете, что сейчас я живу в доме, где до меня кто‑то уже жил?

– Я знаю, что большинство таких домов не пустуют, – сказал он. – И что привычка делать вид, будто каждый раз – это «впервые», очень удобна для всех участников, кроме одной стороны.

Он откинулся на спинку стула.

– Мария, – перешёл он на более личный тон, – я не могу вам сказать «немедленно собирайте вещи и летите домой». Во‑первых, вы сюда уже прилетели. Во‑вторых, у вас есть контракт, и с точки зрения местного закона всё чисто. Но у вас есть право: понимать, где вы находитесь, и что у некоторых до вас этот опыт кончился… мягко говоря, непонятно как.

Она вспомнила записку: «Если сможешь – уйди до первого семейного ужина».

– У тех, кто… исчез, – осторожно спросила Маша, – был этот… «семейный ужин»?

Олег посмотрел на неё пристальнее.

– У многих из них было что‑то подобное, – ответил он. – Момент, когда частная договорённость переходит в плоскость семейных интересов. После этого всё становится… сложнее.

Он придвинул к ней листок бумаги.

– Здесь мой служебный номер и общий телефон линии для граждан, – сказал он. – Запомните или сфотографируйте. Не храните это в виде заметки с пометкой «консульство», не пересылайте в явном виде. Если почувствуете, что что‑то идёт не так, звоните. Хоть ночью.

– А что я должна чувствовать, чтобы понять, что «идёт не так»? – спросила Маша. – Паспорт уже у них. Камеры в каждом углу. Это считается?

Он чуть усмехнулся, без веселья.

– Это считается «так, как здесь принято», – ответил он. – «Не так» – это когда вы понимаете, что вас лишают выбора: вы не можете уйти даже теоретически. Или когда на вас начинают вешать ответственность за чужие решения. Или когда вдруг выясняется, что вы «знаете слишком много».

Записка в конверте, заколка, список с пометкой «исчезла» – все эти элементы мгновенно встали в одном ряду.

– Я поняла, – сказала Маша тихо.

Он кивнул, будто чего‑то ждал.

– И ещё, – добавил он. – Постарайтесь не строить здесь из этого романтическую сказку. Это не кино. Богатый мужчина, красивая жизнь, контракт вместо росписи в ЗАГСе… Всё это может выглядеть как сюжет сериала. Но последствия у реальной истории совсем другие.

– Я юрист, – напомнила она. – Я умею читать последствия.

– Тем лучше, – сказал он. – Тогда используйте свою профессию так же, как они используют ваши эмоции. Это ваш единственный настоящий ресурс здесь.

Он закрыл папку, разговора, казалось, было достаточно.

– Форму подпишете у секретаря, – закончил он уже официальным тоном. – Если что – вы знаете, где нас найти.

В коридоре Самир ждал её, опершись о стену и просматривая что‑то в телефоне.

Когда она вышла, он выпрямился.

– Всё в порядке? – спросил он.

– Да, – ответила Маша. – Просто «формальности».

Слово прозвучало так, как он сам его употреблял.

Он удовлетворённо кивнул, словно услышал правильный пароль.

По дороге обратно он говорил о погоде, пробках, новых проектах в городе.

Маша смотрела в окно и думала о столбике фамилий, о слове «исчезла» и о том, что где‑то между дорогим салоном агентства и этим неприметным кабинетом её жизнь разделилась ещё на одну невидимую линию: она сама и её фамилия в чужой папке.

Когда ворота резиденции снова бесшумно закрылись за машиной, она поймала себя на мысли, что звук этот теперь слышится ей иначе.

Не как «безопасность», а как чьи‑то любимые кавычки вокруг слова «дом».