Читать книгу И тут я увидела чудовище - Группа авторов - Страница 2

Сквозь плотно закрытые веки настойчиво проникал свет. Звуки были далеко, но постепенно приближались. Они ко мне или я к ним? Я не успела сообразить, когда услышала знакомые голоса.

– Клари, слышишь?

– Очнись, золотце…

«Отец, дядя…»

– Бэры, не беспокойтесь. Позвольте служанкам позаботиться о Клариссе, – произнес разумный женский голос, в котором я идентифицировала мать Хрисанфра. До носа долетел сладковатый аромат роз, подходящий для женского будуара, но не для зала гостей.

«Где я?»

Решив, что пора подать какой-то звук, я издала короткий выдох-стон. Пошевелившись, поняла, что лежу на узком мягком диване.

– Она приходит в себя, – удовлетворенно произнес отец сбоку.

– Дай ей время, – с подчеркнутой заботой сказал дядя, видно, ориентируясь на присутствующую в комнате хозяйку.

– Мы дождемся, когда тебе станет лучше, дочь. Или ты хочешь, чтобы мы остались? – уточнил отец.

– Благодарю, нет, нет, идите, я сейчас, – тихо произнесла я, не открывая глаз, и обратилась к Норманине, чувствуя, что она стоит рядом. – Спасибо, Норма… Простите, что заставила вас хлопотать о себе в такой момент. Не тратьте время на меня. Сейчас поднимусь… Наверное, волнение…

Мою руку подхватила цепкая женская рука.

– Ну что ты, Кларисса! – Норма тут же поддержала меня. – Я все прекрасно понимаю. Сама была готова рухнуть от переживаний, а уж в твоем возрасте… Все эти впечатления очень влияют на юных впечатлительных дев. Полежи. Не спеши. Оставим девушку приходить в себя, – последнее она сказала мужчинам.

– Позвольте проводить вас, Норма, – быстро сказал отец. – Я так благодарен…

Их голоса звучали все тише. Когда они практически затихли, Драннис наклонился надо мной.

– Хитрый ход, племяшка, – тихо произнес он мне на ухо. – Лежи дальше, не вставай. Им пришлось предоставить тебе свои покои. Теперь жди. Думаю, Хрисанфр скоро придет. Я позабочусь, чтобы тебе дали время. Только не забудь сказать, что у тебя не слабое здоровье, а что-нибудь привлекательнее… Все, ушел.

Б-р-р-р! Поняв, что дядя принял мой обморок за ловкий ход, я поморщилась и тут же вспомнила все – лицо короля, молнию, свое позорное падение. На щеки плотно лег горячий душный стыд.

«Я упала в обморок при виде короля, в присутствии потенциального жениха, да что там – при куче потенциальных женихов и их семьях… Все видели. О, что они будут говорить? Что я слаба нервами… Король видел… Или не видел? А вдруг увидел и подошел? Или отвернулся? Или я упала, а он не обратил внимания и прошел мимо?»

Не зная, какой вариант хуже, я тихо застонала под целым ворохом мучительных мыслей.

– Воды, госпожа? – подала голос служанка. Она осталась в комнате, я слышала ее дыхание, но смотреть на нее не желала, как и не желала сейчас открывать глаза.

– Да, – я не глядя протянула руку. – Подай и оставь меня одну.

Тихое журчание воды, едва слышный стук. Не открывая глаз, я нащупала пальцами протянутый мне стакан, и жадно осушила его до дна.

– Стой! – остановила женщину прежде, чем она ушла. – Что было? Кто меня принес?

– Принёс… кажется, ваш отец, госпожа. Вы были без чувств.

– Не хозяева? – я уже намеренно держала при ней ресницы сомкнутыми.

– Нет, госпожа.

Это меня немного успокоило.

– А… Его Величество? – голос сделал неловкий кувырок в небо. – Что он?

Служанка замешкалась с ответом.

– Не знаю, госпожа… – озадаченно ответила.

Я почувствовала раздражение.

– Ой, иди уже! – с досадой махнула рукой, мечтая избавиться от этой глупой курицы, которая ничего не знает.

Под хлопок закрывающейся двери, я закрыла лицо руками, ощущая, как меня опять окутывает стыд. Целое облако стыда.

А кто тут глупая золотистая курица? Конечно же я… Что со мной произошло? Что это было? Что за глухота, молния? Может это от духоты? Точно от духоты… Какая же я… Надо пить больше воды. И поесть, а то с этой диетой можно и не протянуть… Так, все. Хватит. Хватит убиваться, надо собраться. Мне, нам нужен этот брак. Всё действительно хорошо. Удачно. Да, неожиданно удачно. Я в покоях Зеленохвостых, где быть и не ожидала. Дальше других – отлично же? Отлично. Возможно, придет Санфр. Очень может быть, что появится. Если заинтересован – точно придет. Бездна, я забыла спросить про него у служанки. А почему? Потому что глупая курица думает о чем попало. Это все чудовище… Почему он такой красивый? Так он посмотрел на меня или… Кларисса! Разум! Разум!

Резко ощущая себя лет на сто моложе и на столько же процентов глупее, я похлопала себя по горячим щекам и даже ощупала голову, вспомнив, как услышала треск костей черепа. Голова под волосами оказалась целой – и на макушке, и на затылке. Убедившись, что позвоночник также не расслоился, и мне все привиделось, я немного успокоилась и даже слегка приоткрыла ресницы, успев заметить широкие темно-коричневые ажурные деревянные балки потолка.

«Собраться».

Дверь снова открылась.

– …так добры, – издалека произнес голос Норманины. – Я буду неподалеку.

Я поспешно зажмурилась.

Если пришел Хрисанфр, то мне выгодно выглядеть при нем беззащитной, нуждающейся в поддержке. Если нет – мне все равно надо еще полежать. Я даже расслабила пальцы так, что они безвольно опали на гладкий атлас платья.

Проклятье, я не успела проверить, в порядке ли платье. И когти!

– Приятного вечера, леди. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше? – участливо произнес незнакомый мужской голос. Мягкий… Вкрадчиво мягкий голос, льющийся как серебро ручья. Каждое слово так странно откликнулось в груди, что я недоуменно приоткрыла глаза, пытаясь понять, зачем незнакомцу навещать меня, и кто он такой, чтобы задавать воп…

Порция воздуха застряла в горле, не успев дойти до лёгких. Передо мной возвышался сам король. Комната вмиг стала светлее на несколько тонов. Ослепленная белизной представшей передо мной фигуры, я моментально забыла, как дышать и несколько секунд молча хватала ртом воздух, словно рыба, которую вытащили из воды. Воды… Воды! Тараща глаза на высокого гостя, я бестолково заерзала на узком диване, пытаясь привстать, и несколько раз неловко промахнулась мимо края. Руки без опоры съезжали.

Несколько озадаченно взирая на мое барахтанье, Его Величество наклонил на бок голову, со сдержанным любопытством глядя на меня сверху вниз. Потрясенно глазея в правильное овальное лицо, я вдыхала и вдыхала воздух, забыв, что его надо ещё и выдыхать. Уши опять заложило. Король вопросительно поднял брови. Он что-то сказал мне, что – я не услышала, и из-за этого растерялась еще сильнее. Только по движению губ распознала слово: «Выпейте».

Изящные пальцы щелкнули, проявляя из воздуха прозрачный бокал с водой. Проигнорировал кувшин с водой в шаге от себя?! Так легко тратить магию на элементарные вещи могут позволить себе лишь сильнейшие…

О, какие у него пальцы…

Белый Дракон приложил к моим губам бокал, чуть наклонил его, так чтобы прохлада воды коснулась губ. Подчиняясь, я глотнула, пытаясь не подавиться.

Из его рук вода казалась по меньшей мере нектаром. Несколько раз я случайно швыркнула водой, и тут же возненавидела себя за эти звуки. Слух вернулся.

Он. Он. Он. ОН!

Пока глотала воду, в голове бил набат, созывали военное положение, кричали «пожар»… Затем король осторожно отстранился. Осознав, что лежу так, что у меня образовывается второй подбородок, я подпрыгнула, всё-таки усаживаясь на заднюю точку и что есть сил втягивая живот. Тут же заметила, что платье на щиколотках некрасиво смялось.

«Я пропала!»

Смятое платье стало для меня важнейшим приоритетом.

– Вы – леди Кларисса, правильно? – участливо произнес серебристый голос. – Род Золотистых.

Он знает мое имя, кто я! От осознания этого захотелось петь, плясать, орать дурниной, бегать по комнате, летать, валяться по полу…

– Да… Ваше Величество, – едва ответила я совершенно не своим голосом, удерживая живот втянутым и садясь как можно прямее. Одновременно я дергала ногой, пытаясь незаметно поправить платье. Смотреть в глаза короля было выше моих сил, поэтому я уставилась куда-то в район его шеи, туда, где под выступающим кадыком блестели серебряные нити искусно расшитого воротника. – Ах, я…

Вспомнив вылетевший из головы этикет, я чуть не вскочила, но белый Дракон остановил меня небрежным жестом. На музыкально длинных пальцах блеснули острые кончики полупрозрачных когтей.

– Оставьте, сидите. С вашим слабым женским здоровьем нужен покой. Или это я стал причиной вашего обморока? – он пододвинул стул, усаживаясь вплотную к дивану.

Отодвигаться было некуда. Между нами осталась только воздушная прослойка на длину ладони, не больше, и меня словно прижало всем… им. С трудом отведя глаза от расшитого воротника, я активно закивала, а затем отрицательно замотала головой, чувствуя себя детской игрушкой, которая умеет только шевелить болванкой, в которую вставлены волосы; еще открывать и закрывать глаза.

– Все же я? – он угадал, несмотря на все мои противоречивые сигналы. – Неужели король так пугает вас?

«Ингренс. Его зовут Ингренс».

Не в силах сформулировать ни слова, я отрицательно покачала головой, молясь чтобы меня поняли правильно. Внимательно проследив за мной, Ингренс одобрительно кивнул.

– Будьте уверены, я прекрасно знаю, что вам говорят обо мне, – красивые губы тонко улыбнулись. – Хочу заметить, что короля могут бояться только те, кто ему не подчиняется. А верные подданные, – он выделил слово «верные», – для меня как дети. Ваш отец не поддерживает меня – это вынуждает и меня отказывать ему в поддержке. Но я разделяю отцов и детей. Если вы обратитесь ко мне, то можете рассчитывать на королевскую щедрость.

Он был слишком близко. Так близко, что я видела длинные пепельные ресницы. Острыми стрелами они вонзались точно в ту точку, где сконцентрирована вся Кларисса из рода Золотистых.

– Так я могу рассчитывать на вас, леди Кларисса? – услышала мягко-настойчивое.

«Конечно. Конечно! Да! Да, мой король!» – искренне прокричала я внутри себя, но снаружи не смогла вымолвить ни слова. Я даже не ощущала наличие у себя языка. Как и способности разговаривать.

Ингренс несколько секунд выжидательно глядел на меня, но вразумительного ответа так и не дождался.

– Вижу, вы еще не пришли в себя. Искренне прошу простить меня за неожиданное появление, – он доброжелательно улыбнулся, – я не мог остаться безучастным к вашему внезапному… состоянию. Не буду мешать отдыху.

Млея от льющейся на меня безукоризненно вежливой речи, я безмозгло кивнула, а затем беспомощно проследила как он удаляется, с восторгом замечая, как элегантно лежит плотное полотно ткани на развороте плеч, перетекая в складку, подхваченную широким поясом с серебряным шитьем. Какой стройный… Длинные прямые пряди белоснежных волос чуть воспаряли, рея за спиной при ходьбе. Ушел… Только после того, как хлопнула дверь, отсекая меня от него, в голову несмело заползли первые короткие мысли.

«Что я наделала? Теперь он думает, что я больная. И дура! Он же сказал, что подданные для него как дети… Больная малолетняя дура! Дура! Кто еще может так себя вести? Королева дур!»

Я закрыла лицо руками.

«О, свет… Как он заботлив! Как красив…»

Спустив ноги вниз, я поднялась и со священным трепетом шагнула туда, где только что стоял король, всем существом впитывая эфирный отпечаток белого тела, оставшийся в воздухе и на полу; потянула носом снежную прохладу его запаха. Если после обморока я была еще способна соображать, то теперь, после настоящего разговора с ним, после таких близких пальцев, глаз, волос, блеска серебряных пуговиц, после того, что он назвал меня по имени и еще тысячи мелочей, каждая из которых для меня оказалась весом с гору, я окончательно потерялась, растворилась и рассеялась.

Когда в комнату поспешно вернулись отец с дядей, я уже лежала на диване с открытыми глазами и потрясенно пялилась в потолок. Отец завалил меня вопросами, долго и скрупулезно выведывая, что делал и чего именно хотел король. Только услышав, что монарх нанес всего лишь визит вежливости и действовал строго по этикету, успокоился. Дядя гневно фыркал, то и дело повторяя, что отморозок лишь пытался продемонстрировать сердце, которого у него быть не может. Я кивала, повторяя «да, папа» и «да, дядя». Или еще – «спасибо, хорошо». О большем я рассказывать не стала, да и не могла. Мой словарный запас сократился до шести слов.

Да. Папа. Дядя. Спасибо. Хорошо. Ингренс.

Перед глазами парили крошечные сверкающие точки, лукаво подмигивали и блестящей пыльцой опускались мне прямо на нос и щеки. Дядя и отец не замечали их, рассуждая о своем – таком низком, таком грубом теперь.

Чуть позже появился Хрисанфр.

Вразумительной беседы не получилось и с ним. Породистый жених заботливо предложил мне воды, вежливо справился о здоровье и даже взял меня за руку, а я сидела, не в силах связать и пары фраз, со всем соглашаясь и тихо повторяя «да, спасибо», «да, хорошо». На большее была не способна – во рту у меня роились лишь бессвязные звуки, а в голове – такие же бессвязные мысли. Да я даже не могла толком смотреть в глаза Хрисанфру, потому что там – в глазах – у меня воздушно стоял только король.

Серые глаза… Белые волосы… Губы… Пальцы… Серебряный голос, как ручей… Прохлада воды… Чудовище. Ингренс. Ингренс. Ингренс.

Щеки продолжали гореть.

Когда в комнату зашли дядя с отцом, я уже ожидала от них проклятий. Но дядя благосклонно улыбался. Он наклонился ко мне.

– Норма шепнула, что наша девочка так впечатлена знакомством с ее сыном, что не может и слова вымолвить. А сынок польщен, вышагивает гордый, будто ему медаль в лоб воткнули. Он-то ожидал делового разговора, а ты… – он заговорил совсем тихо. – У меня с ним дело… Так он обмолвился, что устал от хитроумных невест, которые распускают коготки и за словом в карман не лезут. Сказал, что с тобой почувствовал себя как с семьей. Умная девочка, очень умная. Не ожидал от тебя такой прыти. Горжусь! Наша кровь!

«Умная девочка» расширенными глазами пораженно смотрела на родственников. Внутри я только поражалась факту, насколько могу быть безмозгла и еще кому-то нравиться при этом. Так вот он, путь к сердцу мужчины?

– Спасибо, дядя, – машинально вымолвила я, поднимаясь.

Мы выходили назад в наполненный гостями зал. Как ни старалась, я не могла сфокусироваться ни на одном лице, все они рекой текли мимо, а я без всякого притворства беспомощно цеплялась за локоть отца.

– Теперь можем улетать. Мы уже обсудили несколько пунктов договора, они виду не показали, но чую, на крючке, – шепнул отец и поцеловал меня в лоб так ласково, будто я – маленькая девочка.

– Действуй в том же духе, Кларисса, – подтвердил Драннис с другой стороны. – Только не демонстрируй своих… особенностей. Тебе всего ничего осталось дожать его.

«Особенностей…»

Я машинально проверила, не сползли ли когти, будь они неладны. Но они держались – и, пожалуй, лучше меня.

– А король? – единственное, что я спросила. Единственное, что могла спросить. Я оглядывалась, ища в разноцветной толпе белые одежды.

Дядя скривился.

– Всполошил всех и улетел. Он не просто так внезапно прилетал, что-то задумал, точно. С западными семьями у него не ладится, думаю, хозяев хотел при…

– Драннис! Клари сейчас не до политики, – напомнил отец.

Продолжая разговаривать, мы вышли на улицу. Уже стемнело. Пурга мела с такой яростью, что огромный двор бессильно тонул в ее белой злобе. Очень хорошо – никто не увидит, как мы улетаем. Точнее, никто не увидит, как улетаю я…

– А! – дядя, готовый говорить о политике круглосуточно, очнулся и с трудом вернулся в «жениховское» русло. – Да-да… Ох, оторва! Идеальную выбрала стратегию, надавила, куда надо! Всё-всё. Со своими древними советами не лезу! Полагаюсь на твое женское чутье, пле.

Он называл меня «пле» с детства, по-военному сокращая неудобное «племянница» до короткого как выстрел «пле».

– Спасибо, дядя… – в очередной раз повторила я, только имитируя наличие разума, но Драннис, кажется, не заметил, что я произнесла ту же фразу как минимум в шестой раз.

Сама я сейчас не могла положиться сейчас ни на чутье, ни на иную свою часть. Разве что… веки. Если их закрыть, появлялся Ингренс и, нежно улыбаясь, называл меня по имени.

Ветер завывал все злее, дергая меня за волосы. Когда мы отошли от освещенного замка на достаточное расстояние, дядя обратился в огромного золотистого ящера, который махнул крыльями, оттолкнулся от ледяной корки и взлетел в пургу. В тот же миг обратился и папа. Я покорно стояла на земле.

Отец взлетел вслед за дядей, набрал скорость, а затем спикировал вниз, подхватывая меня на лету. Мы направлялись домой.

Лежа в горячей лапе отца, я закрыла глаза.

«Ингренс, Ингренс, Ингренс…»

Я сошла с ума.

***

Ночь уже царствовала за окном, когда глава рода Золотистых лорд Арсиний задумчиво достал из кармана штанов письмо, на котором белела королевская печать. Он дословно помнил каждое слово, но перечитал письмо еще раз – для верности. Нужно было понять все правильно, не ошибиться.

Содержание письма не изменилось. В нем было коротко сказано следующее:

«Наследнице рода Золотистых леди Клариссе надлежит срочно прибыть во дворец для участия в смотре на роль спутницы правящего Дракона Лисагора, Его Королевского Величества короля Ингренса».

Послание сопровождала аккуратная королевская подпись, Арсиний знал ее.

Хмурясь, еще раз пробежался глазами по строчкам. Не просьба – приказ без пояснений. Лорд молча сложил факты: внезапное появление на празднике, не менее внезапная забота о здоровье Клариссы и вот теперь – желание немедленно видеть единственную наследницу рода в столице. Из этого следовало одно – король намеревается усилить давление на непокорные ему западные семьи, и, скорее всего, использовать Клариссу как рычаг. Дочь срочно нужно было выдавать замуж.

Постояв, он зло смял, а затем прямо в руке испепелил послание. Пепел брезгливо выкинул на окно и еще долго вытирал руку снегом. Скорее небо упадет на землю, скорее солнце поменяется с луной местами, скорее река потечет вспять, чем он отпустит дочь к кровавому королю. Недолго подумав, сел и резко черкая стержнем по бумаге, отписал следующее:

«…к нашему глубочайшему сожалению, леди Кларисса испытывает сложности со здоровьем и физически не способна на полеты. Исполнить просьбу Его Величества на данный момент невозможно. Леди посетит дворец, как только сможет летать».

Злорадно улыбаясь, лорд запечатал письмо, широко распахнул оконную раму и положил письмо на подоконник. Белый королевский ворон, ожидавший ответа, немедленно подлетел, махнув широкими крыльями, схватил запечатанную трубочку письма крючковатыми красными когтями и на скорости устремился в темень леса.

«Пошел вон – вот мой ответ», – отмахнувшись от взлетевших в кабинет снежинок, процедил сквозь зубы лорд, провожая вестника ненавидящим взглядом. Он захлопнул окно с такой силой, что зазвенели стекла.

Все написанное было чистейшей правдой.

«Как только сможет летать» означало – «никогда».