Читать книгу И тут я увидела чудовище - Группа авторов - Страница 5

Я протянула руку к двери, ощущая предательскую мелкую дрожь подколенных поджилок.

«У настоящего Дракона поджилки должны быть стальные!» – не раз заявлял отец, и я часто проверяла, какого качества у меня поджилки. Трясутся ли они во время грозы, когда отец в гневе, после ночного кошмара, когда к глазу подлетает оса? Каждый раз проверка показывала, что я – настоящий Дракон. Руки – да, дрожали, зубы – да, стучали, зато ноги уверенно стояли на земле.

Но не сейчас. Сейчас мои поджилки были слабыми, практически нитяными. Так тронешь дерево и задрожат заволнуются все-все веточки.

«Три, два, один, пошла!» – я с силой распахнула тяжелую дверь, намереваясь сходу выпалить заготовленную фразу о том, что ему нельзя здесь быть, что как дочь своего отца я не могу позво…

Холодный ослепительный свет зимы пронзил уютный полумрак дома с решительностью атакующей армии. В центре света стояла белая мужская фигура. Я не разобрала, что произошло – врезалась ли я в стену из света или она обрушилась на меня… Но мне хватило одного взгляда на Ингренса, чтобы ослабшие поджилки окончательно сдались. «Нет-нет-нет, только не снова…» – умоляюще просила я себя, оторванным листочком падая вниз.

Сознание почти померкло, когда я ощутила, как меня подхватывают.

«Надо уточнить у мамы, падала ли она… Сколько раз.... Нервокрепительное… Проклятые соловьи… Хотя бы не молния…» – последнее, что я успела безнадежно подумать, погружаясь в темноту.

…

Ткань около уха едва слышно шуршала.

– …леди, теперь я окончательно обеспокоен вашим здоровьем, – озабоченно заговорил над головой серебряный голос, проявляясь с каждым словом все отчетливее. – Вас должен осмотреть лекарь. Я пришлю вам своего.

Все во мне завопило. Отчасти от ужаса, отчасти – от еще большего ужаса. Ровно шагая по каменному полу нашего родового дома, Ингренс нес меня к гостиной. Должно быть, я потеряла сознание только на несколько секунд.

Все идет не так! Опять упала в обморок?! О, бездна, что он теперь должен обо мне думать? Совсем больная и слабая? Я чуть не застонала вслух, но тут же обнаружила, что прижимаюсь щекой к мужскому плечу. Тому самому плечу. И той самой белой ткани! На том самом мужчине! А его руки?! Под коленями, под спиной – держат, прижимая к себе!

Шок от вторжения неприглашенного мужчины в дом сменило смущенное замешательство.

– Вам нельзя… – потерявшись в пространстве, словах и ситуации, пробормотала я, осторожно пошевелившись. Плотная ткань под горячей щекой отдавала блаженной свежестью мороза, и к ней было так приятно прижиматься… Поэтому головой я не пошевелилась.

– Нельзя присылать лекаря или входить без разрешения хозяина? – с легким недовольством уточнил Ингренс, плавно опуская меня на то кресло, где я сидела часом раньше, усиленно вглядываясь в книгу.

Манеры у белого Дракона были точеные: посадив меня, руки он убрал немедленно. Ни на мгновение не задержал подольше, я машинально отметила эту деталь. Конечно, я была бы возмущена, если бы он задержал руки, но… На лице моей гордости тотчас вскочила крохотная язвочка.

«Я ему не нравлюсь?!»

Снова игнорирование чужой воды, снова щелчок пальцами, и снова мне протянут прозрачный бокал с водой. И опять так, чтобы пальцы не коснулись пальцев.

– Выпейте.

Без возражений приняла и выпила, вопросительно поглядывая на строго-спокойное лицо мужчины. Он свободно устроился во втором кресле.

– Когда речь идет о деле государственной важности, правящий король имеет право не следовать положению о праве собственности, как и положению о достоинстве, защите и о неприкосновенности, леди Кларисса, – Ингренс без запинки процитировал закон. – Поэтому мне – можно: можно присылать лекарей к кому угодно и входить в любые дома без приглашения.

«Не следовать… ни одному положению?»

Отец был прав – король манипулирует законом, развязывая себе руки делать все, что угодно.

Все, что угодно…

Я посмотрела на жилистое запястье, выглядывающее из-под белого манжета рубашки.

«Все, что угодно? Когда угодно? С кем угодно?»

Жилы на мужской руке проявились – Ингренс неторопливо удлинил когти ровно на ту же длину, на которой были мои. Я подняла глаза, встречаясь со светло-серыми глазами, в которых на мгновение мелькнуло что-то темное. Мелькнуло – и исчезло без следа.

– А… все, чем занимается король – дела государственной важности? – уточнила, вглядываясь в снова безмятежно-прозрачные глаза.

– Приятно иметь дело с разумной леди. Рад, что вы пришли в себя.

Сдержанный комплимент прозвучал не комплиментом – подтверждением.

Отгоняя от себя почему-то неприличные мысли, я прямее села в кресле, стараясь сконцентрироваться и хотя бы открыто не рассматривать мужчину напротив. Мама и папа часто сидели так – друг напротив друга. Теперь по какому-то невероятному стечению обстоятельств на месте отца белоснежно возвышался… король. Глаза не верили сами себе.

«Белое чудовище… Но такое красивое…»

По-хозяйски расположив руки на подлокотниках, белый Дракон вытянул длинные ноги в белых штанах, быстро и равнодушно осмотрелся, опять обратил серый взгляд на меня. Мазнул взглядом по воротнику, платью, вернулся к лицу.

– Прекрасный дом, леди, – дежурно произнесли губы, даже не пытаясь вложить в слово «прекрасный» хоть сколько-нибудь чувств.

Нарушая все правила, высокий гость не отклонялся от этикета.

Где-то на этом моменте я поняла, что вставать на колено и признаваться в любви он не планирует. Преодолевая разочарование от столкновения с реальностью, прямо посмотрела на мужчину.

Он спокойно ждал. Смотрел так задумчиво, будто не он, а я инициировала встречу.

Выгадывая себе немного времени, я выпила воды. Меньше всего на свете мне хотелось держать непроницаемое лицо – я знала, что все равно не удержу. Не сейчас. Не при нем. Рвать на себе волосы из-за слабости было поздно и не к месту.

Собираясь с духом, я пригладила платье на коленях. Я знала, что как хозяйка первой должна начать беседу.

– Благодарю… Простите за минутную слабость. Я иногда забываю поесть… – соврала, не соврав, и быстро перешла к делу. – Вы можете говорить открыто, Ваше Величество. Я не хотела бы, чтобы беседа носила формальный характер. Прошу вас объясниться.

Ингренс кивнул, принимая условия.

– Вы – дочь своего отца, – он чуть улыбнулся. – Благодарю, что согласились на встречу и приняли меня в своем доме. Хочу заверить, мое появление здесь останется тайной для всех, кроме нас с вами. Я использовал зелье призрачной тени.

Насторожилась. Про зелье призрачной тени я слышала. Сложный магический напиток, сходный по цене со стоимостью особняка, скрывал своего владельца на несколько часов от всех, кроме тех, с кем он заговорит. Король потратился ради встречи со мной… Почему?

– Вам не за что благодарить меня: я не соглашалась на встречу, – отметила я, старательно контролируя губы, которые норовили расплыться в улыбке. Я пыталась говорить строгим тоном.

– Прошу прощения за свою невнимательность, леди. Я не заметил отказа, – Ингренс вежливо улыбнулся.

Легко преодолевая сопротивление моего самоконтроля, губы начали расползаться в ответной улыбке.

«Предатели!» – я ругнулась на губы.

– …и мне это понравилось, – мягко добавил он, следя за мной.

Пытаясь взять под контроль мимику, я опять приложилась к бокалу. Глоток. Глоток. Глоток.

«Соберись, куриная голова!»

Может в обычном состоянии, я могла бы заявить, что-то колкое, что-то остроумное, но с ним… Надеюсь, он тоже устал от умных и коварных как Хрисанфр, потому что я сейчас всего лишь безмозглая курица, беседующая с драконом. Есть кое-какие сходства, но различия – колоссальны. Он – может испепелить. Я – могу лишь клюнуть.

Бездна, как только поставила бокал, в горле опять пересохло… Так много пить становилось неприличным. Я снова глотнула воды, оставляя на дне бокала маленькую лужицу для приличия.

– Счастлива, что сумела порадовать своего короля… – вымолвила единственное, что пришло на ум.

– Неужели? Я думал, вы не хотите, чтобы беседа носила формальный характер, – чуть царапнул Ингренс, и тут же сбросил улыбку, заговорив серьезно. – Я здесь, потому что мне нужна ваша помощь, леди Кларисса.

Не очень представляя, чем именно я могу помочь королю, я приподняла брови, ожидая пояснений.

Как-то угадывая мое состояние, Ингренс двинул пальцами, наполняя мой бокал и материализуя второй для себя. «Сколько же у него Силы?» – поразилась я, молча кивнув. Магический резерв нашего рода конечен, магией занимаются все же маги, драконы – довольствуются каплями чистой Силы. В моей семье было не принято тратить их, чтобы суметь проявить в нужный момент все, на что способен.

Неспешно покручивая в длинных пальцах бокал, так что вода послушно закрутилась в водоворот, Ингренс заговорил:

– Как вы знаете, по закону у короля нет абсолютной власти. Увы, – он с сожалеющей улыбкой смотрел в бокал, будто пытаясь увидеть в воде нечто большее. – Выиграв битву за трон, победитель получает бразды управления страной, власть, но не слепую верность собственных вассалов. Да, они обязаны прибывать по требованию, защищать и подчиняться, однако могут и саботировать свои обязанности. Так портной может сшить хорошо, а может криво, косо, некомфортно, чтобы руки и ноги сдавило, было трудно двинуться. Полагаю, вы осведомлены.

Он бросил на меня похолодевший взгляд. Я молча опустила ресницы, прекрасно зная, что речь не о платьях. Отец официально не отказывался исполнить просьбы Ингренса, но, например, когда он отправлял в столицу лес – лес был гнилым.

– Особенные проблемы доставляют сильные, уверенные в своем могуществе, влиятельные. Вокруг них естественным образом вращаются более мелкие объекты… простите, вассалы. Слабые принимают точку зрения сильных – так образуются коалиции.

Король говорил ученическим тоном о том, что я и так знала. Нетерпеливо ожидая, когда он перейдет к сути, я тайком любовалась мужскими пальцами, обнимающими стройную стеклянную ножку.

– Вы покраснели, – не меняя голоса отметил Ингренс. – Хорошо себя чувствуете, леди? Внимательно слушаете? Не планируете упасть в обморок?

– Не планирую, мой король. Благодарю за заботу, – уязвленно ответила. – Вы говорили о механизме образования коалиций.

Щеки мне не подчинялись, предавая так же, как и губы.

– Ни один король не может вести политику, которая нравится всем. И нет такого существа, который нравится всем. Даже прекрасные розы кто-то с обожанием целует, а кто-то – топчет с ненавистью. Вам же нравятся розы, леди Кларисса?

Он спросил последнее без всякой паузы.

– Нравятся… – машинально ответила, потеряв бдительность.

– Это нас объединяет, – Ингренс проявил в руке и, наклонившись, галантно протянул мне белую розу. – Берегитесь шипов.

Приняв двумя пальцами цветок, я тут же поняла, что у меня ловко добились первого согласия, немного подкупили и нашли точку соприкосновения. Прямо держа спину и пытаясь хотя бы частично не вести себя как трепетная лань, я отчетливо осознала, что никогда не общалась с настолько опасным собеседником – внимательным, острым, опытным и очень умным.

– Тогда вы объединены с тысячами мужчин и тысячами тысяч женщин, – я положила розу рядом с собой, постаравшись в меру теперешних умственных возможностей нивелировать ценность подношения и утверждения.

– Вряд ли, леди. Мало кому по душе белое чудовище Лисагора, – Ингренс тонко улыбнулся, наблюдая за мной.

«Он знает?!» – меня на секунду ошпарил страх.

Кажется, предательские щеки загорелись еще сильнее. Я почувствовала желание вылить бокал себе же на голову. Под его взглядом соображать было сложно.

– Что вы имеете… – начала.

Он жестом остановил меня, мгновенно возвращаясь к теме.

– Итак, в одной стране мы имеем коалиции с разными полюсами. Буквально, восток и запад. В этом нет ничего особенного. Стандартное положение – когда та коалиция, что ратует за действующего правителя, сильнее той, что против. Нежелательно, но допустимо, если коалиции относительно равносильны. И категорически не допустимо, когда происходит усиление на противостоящей королю стороне. Положение может стать опасным, привести к попытке свержения, мятежу, гражданской войне. Вы согласны?

Я была согласна. Внешне я туманно ответила:

– Возможно…

– Возможно, – он кивнул, окатывая меня насмешливым взглядом, свидетельствующим о том, что собеседник прекрасно осознает мое согласие. Было ощущение, что его откровенно забавляет беседа. – Предположим, что некий солнечный лорд, откровенно не терпящий короля и не потерявший влияния на своих вассалов, отдает единственную дочь за сына некого хвостатого лидера своей коалиции. Происходит объединение родов, естественно усиляющее их обоих. Объединение происходит и в умах. Ощутив силу, лорды начинают думать, что способны на большее. Вслед за мыслью приходит действие. Одно движение, рывок, потеря равновесия – и вот мы с вами уже плещемся в реках крови, потому что некое белое чудовище во главе со своими сторонниками тоже не планирует спокойно наблюдать за усилением противостоящей ему коалиции.

Я не верила своим ушам.

– Вы… вы хотите сказать, что вы собираетесь напасть на нас?

– Моя цель – мир, леди Кларисса. Я хочу сказать, что они собираются напасть на меня.