Читать книгу Инивумус - Группа авторов - Страница 5

Смотри под ноги, а не на звезды. Что в руках – то твое.

Что в земле – то твое. Что вырастил – то твое.

Остальное – болтовня.

Неписаный кодекс Вольницы

Запах дымных трав щекотал ноздри. Айше повела прутиком вокруг своей оси, закручиваясь в тесном пространстве юрты. А теснота была от зрителей: вокруг столпились младшие шаманы, ученики и… отец. Шаман Бекир. Пока травы творили свою магию, Айше мысленно перебирала этапы ритуала. Бросить траву в костер, взять бубен, нагреть у огня для громкости…

Ленты костюма беспорядочно болтались, то и дело путаясь и мешая сосредоточиться. Но Айше гнала прочь раздражение. Сегодня важный день. Судьбоносный. Бекир ждал, что Духи наконец заговорят с ней. Иначе… вопрос о наследовании шаманского титула повиснет в воздухе. Какое поселение захочет к себе глухую шаманку? А то и проклятую, от которой отвернулись все Духи.

Почувствовав, что бубен достиг нужной температуры, она резко взметнула его вверх и сорвалась в танец.

Три круга вправо. Держать ритм: раз-два-три, раз-два. Раз-два-три, раз-два.

Она выполнила движения с отточенным изяществом, отметив про себя, что в этот раз они особенно удались. И бубен звучал звонко, как никогда.

Теперь влево, размыкая круг. Держать ритм.

Айше резко крутанулась и почувствовала, как съехала с лица маска в виде Ветрового Змия. Месяц работы. Не обращая внимания на дискомфорт, она продолжила.

Петь.

Из ее груди вырвался густой, вибрирующий звук. Он нарастал, раскрываясь, как бутон. Бубен вторил ему, нагнетая напряжение. Айше затряслась, посылая вибрацию по всему телу, и из ее гортани полились знакомые с детства строки:

О-эй-я-хай!

Духи Неба, чей взор – это солнце и луны!

Духи Степи, чье дыхание – ковыль!

Духи Предков, чьи кости – это почва!

Услышьте голос детей своих, что у огня собрались!

О-эй-я-хай!

Хор младших шаманов подхватил песнь, дружный и тягучий:

Мы – трава, что гнётся, но не ломается!

Мы – пыль, что летит, но не теряет пути!

Айше выхватила из мешочка горсть песка и резко швырнула в огонь. Тот взревел, выбросив язык ярко-зеленого пламени. Айше продолжила, голос крепчал:

Помним мы Великий Исход из-под Гнева Земли!

Помним мы первый шаг в бескрайность зелёную!

Нас гнали бури, жгло солнце, травили ядом твари!

Но мы не сломались, ибо в сердце нашем – Зов Далёких Холмов!

О-эй-я-хай!

Пучок травы, полетевший следом, был брошен идеально. Ее техника за годы отточилась до блеска. Вот только… Духи все так же хранили молчание. «Усиль напор», – вспомнила она слова отца. Вдохнув полной грудью, она выдала следующие строки с надрывом, от которого содрогнулась ее грудная клетка.

Дай нам, о Великий Небосвод, остроту глаза Ветрового Змия!

Дай нам, о Мать-Степь, выносливость Травы, что пробивает камень!

Дай нам, о Предки, мудрость свою, что хранится в костях наших!

Чтобы путь наш был Ровным, а костёр на стоянке – ярким!

О-эй-я-хай!

Айше закрутилась в финальном вихре, бубен зарокотал агрессивнее, огонь вспыхнул синим. Под маской по вискам стекали соленые дорожки пота. Последние слова она пела с таким надрывом, что голос сорвался на хрип, а из глаз брызнули слезы.

Замерши на месте, она сделала глубокий, прерывистый вдох. Все ждали. Ждали слов Духов. Но те молчали. Так же молча, Айше взяла кувшин с молоком и едой, и отправила дары в костер – подношение тем, кто не удостоил ее ответом.

Айше не поднимала глаз. Она знала, что увидит: сжатые губы младших шаманов, их взгляды, быстренько отведенные в сторону, когда она попытается поймать их. Она чувствовала на себе тяжелый, неподвижный взгляд отца, который прожигал ее насквозь, и без слов ясно давал понять: ты подвела нас. Гвалт начался мгновенно.

– Духи отвергают ее! Разве можем мы следовать за глухой?! – прорезал гул чей-то язвительный крик.

Бекир поднял руку, и в юрте воцарилась тишина, густая, как смола.

– Трое суток поста и уединения. Без еды, без воды. Либо Духи заговорят с тобой, либо… твой путь как шаманки окончен.

Его слова прозвучали как удар камнем по пустому кувшину. Айше поняла: Великий Шаман дает ей последний шанс. Как отец.

Уходя, он бросил ей через плечо, так, чтобы слышала только она:

– Не старайся услышать их ушами, дочь. Попробуй услышать сердцем. – Задержавшись на мгновение он добавил: – Я буду говорить с Духами о твоем предназначении. Может, у них другие планы?

Айше лишь горько покачала головой. Она не понимала, что делает не так. Все части ритуала были отточены до автоматизма. Она давно превзошла отца в технике. Но не в умении слышать. Иногда в голову лезли крамольные мысли. Разве Духи виноваты, что Лейке сорвался с обрыва? Земля была мокрая, я же говорила ему не ходить. Отец тогда обрадовался, решил, что это голос Духов. Но Айше не видела тут чуда – одна лишь простая причинность. Бекаша родила уродца. Все шепчутся о проклятии. А я-то знаю, сколько она медовых настоек хлестала, нося дитя.

Она не слышала Духов, но видела, как ее народ сам себе вредит. Будучи шаманкой, она могла бы нести им здравый смысл. Но если за три дня она так и не услышит…

Выбора у нее не было.

Первый день в душной юрте прошел терпимо. Она старалась не двигаться, экономя силы. Голод был пока тихим, его приглушали запахи пряных трав. Айше закрыла глаза, пытаясь «слушать сердцем», как велел отец. Но вместо откровений она слышала барабанящий по полотну дождь, смех детей, шелест камыша у реки. А ночью позорно уснула, свесив голову. Под утро ее разбудил всхрап проходящего мимо гайкона.

Утро встретило ее шорохами быта: скрипом дверей соседних юрт, стуком пестика в ступе, плачем младенцев. Желудок оглушительно урчал, требуя пищи. Айше затолкала голод поглубже, облизала пересохшие губы и снова попыталась отрешиться от мира. Но навязчивее всего были воспоминания о позоре и насмешках сородичей.

К исходу вторых суток отчаяние стало таким острым, что она готова была сдаться. Но решила дождаться утра – озарение часто приходит в последний момент. Она встала, чтобы размять затекшие ноги, и в этот миг земля ушла у нее из-под ног.

Глухой, всепоглощающий вой вырвался из самых недр, пробуждая первобытный ужас. Айше рухнула на пол, накрыв голову руками, не в силах вынести этот потусторонний рев. Когда дрожь утихла, в юрту ворвался Бекир. Его лицо было озарено не страхом, а настоящим торжеством.

– Дочь, я говорил с Духами во сне! Они не молчат! Они кричат – через землю, через дрожь камней! Они зовут тебя к Подножию Огненной Горы. Иди и выслушай ее гнев. Пойми, чего она хочет. Это твое искупление.

Ветер хлестал по щекам, становясь с каждым шагом все более едким. Айше провела в седле уже три дня, несясь на максимально возможной скорости. Огненная Гора впервые была так близко, что потеряла вершину – та скрылась где-то в вышине, затянутая желтоватой дымкой. Еще немного – и Айше достигнет подножия.

В ушах звучал спокойный голос отца:

«Не бойся. Страх заглушает любой шепот. И помни: иногда Духи приходят в облике, которого мы не ждем».

Он вручил ей мешочек с вяленым мясом и бурдюк с терпким травяным настоем. Это воспоминание согревало душу куда сильнее, чем жаркое солнце или скудный костер коротких ночей.

С каждым шагом воздух густел, становясь тяжелым и обжигающе-едким. Бескрайние степи остались позади, густые джунгли отступили, пропустив ее вперед. Впереди лежало пустынное плато, упиравшееся в исполинский склон, чьи шрамы-потоки застывшей черной лавы ползли в самое небо.

Айше затормозила и спрыгнула на землю. Темный песок хрустнул под сандалиями.

– Жди здесь, Жуйка, – ласково погладила она чешуйчатую голову гайкона. – Тут хоть колючка какая-нибудь найдется. Дальше – одна гарь. Мне нужно идти одной.

Освободив уставшего зверя от седла, Айше побрела к подножию исполина. Ее миссия была проста – слушать.

Найдя плоский, нагревшийся за день камень, она уселась, скрестив ноги. Тепло от камня проникало в тело, расслабляя мышцы. Айше закрыла глаза, запечатлев в памяти спящего великана, чья вершина пронзала небо, а склоны были изрыты черными, застывшими слезами. Она чувствовала, как вся ее душа устремляется туда – к жерлу, в самое сердце огня. Посторонние звуки отступили, и всем существом она ощутила тонкую, глубинную вибрацию, идущую из недр. Она настроилась на нее и погрузилась вглубь, отдавшись этому гулу.

Она не видела, как в небе появился темный росчерк. Хищник пикировал бесшумно, его кожистые крылья рассекали небо, а кинжаловидный клюв был направлен прямиком в ее макушку.

Воздух разорвал оглушительный хлопок.

ПАХ!

Айше вздрогнула и чуть ли не кубарем слетела с камня. Сердце провалилось в пятки, а затем заколотилось с бешеной силой. Краем глаза она успела заметить удаляющийся, испуганный силуэт Ветрового Змия. И тут, повернув голову, она увидела Его.

Дух.

Его облик сиял в полуденном солнце, отливая теплым золотом. Струящиеся волосы того же оттенка развевались на ветру, и ей до боли захотелось коснуться их, чтобы убедиться, что они настоящие. Его тело было выплавлено из серебра, идеального и гармоничного, а лицо – неземной тонкости, почти прозрачное, с паутинкой синих жилок у висков.

Айше осмелилась заглянуть Ему в глаза. Сердце в груди затрепетало с новой, смешанной силой – благоговейным ужасом и восторгом. По ее щекам, сами по себе, покатились горячие, соленые слезы.

Они услышали… Они не просто заговорили. Они послали своего вестника. Дух Огня и Света… Он спас меня.