Читать книгу Подвал П-4 - Группа авторов - Страница 3

Коляска исчезла 26 декабря.

Анна заметила это утром, когда выходила за хлебом. Привычный ритуал: ключи в правом кармане, перчатки – левая рука первой, взгляд – вниз, на ступени, потом – на площадку перед лифтом.

И вот – пустота.

Там, где три года подряд, каждое утро, стояла та самая коляска – серо-голубая, с чехлом в горошек, с потёртой ручкой и треснувшим колесом спереди – не было ничего. Только следы от колёс на пыльной плитке: две тонкие чёрные полосы, уходящие к двери Волковых. И одна – более свежая, ведущая вниз, к лестнице.

Она остановилась.

Странно, – подумала тогда. – Оксана никогда не убирает её до обеда. Ребёнок спит до десяти. А сейчас – девять двадцать.

Она подняла глаза на дверь 42-й. Тишина. Шторы – плотно задернуты, как всегда. Но сегодня – даже щель под дверью казалась темнее обычного.

Она пошла дальше. Купила хлеб. Забыла спросить сдачу.

И только вернувшись, в 11:47, увидела пост.

В соцсетях. В «Маминых записках» – закрытой группе, куда входили только соседки по дому и две подруги Оксаны.

Фото.

Чёткое. Без фильтров.

Рука – женская, с коротким маникюром и тонким серебряным браслетом – держит детскую ладошку. Пальчики – розовые, с ямочками. На запястье – след от резинки.

Подпись:

«Мой ангелочек спит. Как же я его люблю. 3 месяца сегодня #материнство #счастье #3месяца»

11:47 | 28.12.2025

Анна увеличилась.

Браслет – «Серебряный лев». Такой же, как у Оксаны. Подарок мужа на первую годовщину. Она сама видела его на свадьбе – Оксана хвасталась, прикладывая к уху: «Звенит, как колокольчик!»

Ладошка – настоящая. Живая.

Но…

Она пролистала ленту Оксаны назад.

15 декабря: фото в ванной – ребёнок в маминых руках, головка на локте. Подпись: «Первое купание в большой ванне! Такой храбрец!»

7 декабря: улыбающееся лицо мальчика в шапочке-ушанке. «Первая прогулка при -15!»

29 ноября: крупно – ножки в ползунках. «Первые царапинки от собственных ногтей. Сердце разрывается».

Всё логично. Рост. Развитие.

Но что-то кололо.

Она открыла папку на телефоне – «Безопасность». Там, среди скриншотов с камер подъезда (сделанных ещё в ноябре, когда подозревала, что кто-то роняет мусор у её двери), был один – от 22 декабря.

Фото с камеры у входа в подъезд. Время – 14:03.

Оксана выходит из подъезда. В руках – сумка-переноска «Макси-Коси». Ребёнок внутри, укрыт пледом.

А рядом – та самая серо-голубая коляска. На ней висит пакет с памперсами. Колесо спереди – треснутое, как всегда.

Анна пролистала дальше.

23 декабря – 10:15: Оксана возвращается. В руках – только сумка. Коляски нет.

24 декабря – 16:30: Оксана выходит. В руках – пакет из аптеки. Без ребёнка. Без коляски.

25 декабря – 11:20: снова пакет. Молоко. Хлеб.

26 декабря – ничего.

27 декабря – ничего.

28 декабря – 8:55: Оксана выходит. В руках – чёрный чемодан на колёсиках. Без сумки. Без ребёнка. Без коляски.

А в 11:47 – пост: «Мой ангелочек спит».

Анна открыла карту памяти. Нашла видео – короткое, 12 секунд. Снято 23 декабря. Утром. Из окна своей кухни.

Камера дрожит.

Кадр – подъезд.

Дверь открывается. Выходит Оксана. Ставит сумку-переноску на асфальт.

Наклоняется.

Берёт ребёнка – не из сумки, а прямо из коляски, стоящей у стены.

Малыш – в белом комбинезоне. Голова болтается. Слишком.

Оксана поправляет шапочку. Целует в лоб.

И – не ставит его в сумку.

А заворачивает в плед – плотно, по-походному – и кладёт обратно в коляску.

Потом – снимает чехол. Складывает. Убирает в багажник своей «Лады».

И уезжает.

Одна.

Коляска остаётся.

А в 14:00 того же дня – её увозит мужчина в серой жилетке. Тот самый. Артём Семёнович.

Он катит её к чёрному «УАЗику» без номеров. Погружает. Уезжает.

Анна перемотала видео. Остановила на кадре: рука Оксаны, кладущая ребёнка в коляску.

Она приблизила лицо малыша.

Глаза – закрыты.

Рот – приоткрыт.

Щёки – бледные.

И на виске – синяк. Не от падения. А от давления.

Форма – округлая. Как от основания пальца.

Как от большого пальца руки, прижатой к лицу.

Анна закрыла видео.

Потом – соцсети.

Но не деактивировала аккаунт. А открыла историю изменений поста от 28.12.

ЛитРес, как и все крупные платформы, хранит метаданные. Особенно если к аккаунту привязан номер больницы – как у неё, как у Оксаны (служебная регистрация в «Маминых записках» требует подтверждения через Госуслуги, а значит – ИНН, СНИЛС, место работы).

Она ввела запрос:

`user_id: volkova_oksana`

`post_id: 28122025_1147`

`audit_log`

Система откликнулась через 8 секунд.

История редактирования поста №28122025_1147:

– Создан: 28.12.2025, 11:47:03

– Автор: volkova_oksana

– Текст: «Мой ангелочек спит. Как же я его люблю. 3 месяца сегодня»

– Фото: attachment_28122025_1147.jpg

– Изменён: 28.12.2025, 11:47:18

– Автор: system_proxy_med3

– Действие: «автоматическая коррекция текста (антистресс-фильтр)»

– Новые хэштеги: #материнство #счастье #3месяца

– Добавлено: «Контент проверен. Соответствует стандартам поддержки материнства»

– Изменён: 28.12.2025, 13:02:44

– Автор: system_proxy_med3

– Действие: «обновление медиа-контента (замена изображения)»

– Старое фото: orig_2812_baby_hand.jpg

– Новое фото: attachment_28122025_1147.jpg

– Примечание: «Использован шаблон „Рука-мама + ладошка “(ID: MAMA_HAND_v3). Соответствует возрасту 90±5 дней».

Анна перестала дышать.

Шаблон.

Они не просто редактировали пост.

Они подменили фото.

Она открыла архив. Нашла старое письмо от Оксаны – октябрь, когда та просила совета по грудному вскармливанию. В подписи – скан выписки из роддома.

Волкова Мария Алексеевна.

Дата рождения: 28.09.2025.

Вес: 3200 г.

Рост: 52 см.

Состояние: удовлетворительное.

Подпись акушера: Е.В. Лазарева.

Мария.

Не «ангелочек».

Не «мальчик в шапочке-ушанке» на фото от 7 декабря.

Девочка.

А на фото от 7 декабря – чётко видно: в ушах – проколотые мочки. С серёжками-гвоздиками из золота.

Трёхмесячным мальчикам серёжки не ставят.

Трёхмесячным девочкам – иногда. По традиции.

Но Маша родилась 28 сентября.

28 декабря ей исполнилось ровно 91 день.

А в посте – 90 дней.

На один день меньше.

Как будто… как будто ребёнок исчез 27 декабря.

Как будто его уже не было в 3:07 утра 28-го.

Анна пошла к двери. Надела пальто. Не завязала шарф.

Спустилась на четвёртый этаж.

Постучала.

Тихо.

Потом – громче.

Изнутри – ни звука.

Она приложила ухо к двери.

Тишина.

Но – под ней – едва слышный гул.

Не холодильника. Не телевизора.

Гул – низкочастотный. Монотонный. Как от вентилятора в серверной.

Как от аппарата ИВЛ.

Она отступила.

Посмотрела в глазок.

Чёрный.

С внутренней стороны что-то закрыло его.

Тогда она достала телефон. Открыла приложение «ДомФон» – внутреннюю связь дома. Набрала 42.

Через три секунды – щелчок.

Линия соединилась.

Из динамика – дыхание.

Не взрослое. Не детское.

Искусственное.

Ровное. Механическое.

Вдох – пауза – выдох.

Вдох – пауза – выдох.

И на фоне – тихий, почти неслышный голос. Женский. Шёпотом.

Повторяющий одно и то же:

«Прости меня… прости меня… прости меня…»

Анна отключила звонок.

Подняла глаза.

На лестничной клетке, над выключателем – новая табличка.

Наклеена сегодня. Чёрная краска по белому пластику.

«РЕМОНТ ЭЛЕКТРОЩИТКА.

ВСЕ ПРИБОРЫ – В РЕЖИМЕ РЕЗЕРВНОГО ПИТАНИЯ.

28.12.2025 – 05.01.2026»

Она подошла. Потрогала край. Клей – ещё липкий.

И тогда заметила: в цифре «0» в дате – крошечная точка.

Не дефект печати.

А точка с запятой.

Как в программном коде.

Как в…

…в названии проекта.

Мнемозина; v3.0

Она отступила.

В кармане пальто – вибрация.

Сообщение. От неизвестного номера.

Текст – одна строка:

«Коляска – не для ребёнка. Для тела.

Ты уже видела его. В подвале.

Ты просто забыла.»

Анна не ответила.

Она поднялась домой. Закрыла дверь на все замки.

Достала «Память и её пределы». Вынула конверт.

Положила рядом – второй. С серым ворсом.

И написала на нём:

28.12.2025. 17:33.

Пост – подделка.

Коляска увезена 23.12.

Ребёнок – девочка.

Дыхание – ИВЛ.

Щиток – код.

Сообщение: «Ты уже видела его».

Пауза.

Потом – ниже, дрожащей рукой:

Кого?