Читать книгу Чего не видит зритель. Футбольный лекарь №1 в диалогах, историях и рецептах - Группа авторов - Страница 12

– Савелий Евсеевич! Кто стал следующим тренером национальной команды?

– После того как летом 1970 года Качалин подал в отставку, через некоторое время на пост главного назначили Валентина Александровича Николаева.

В.А. Николаев. Нападающий. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер СССР. Родился 16 августа 1921 г. в дер. Еросово Владимирского уезда Владимирской губернии. Воспитанник московской команды «Казанка». Выступал за команды ЦДКА (Москва) (1940–1952), г. Калинина (1952), МВО (Москва) (1953). Чемпион СССР 1946, 1947, 1948, 1950, 1951 гг. Обладатель Кубка СССР 1945, 1948, 1951 гг. Лучший бомбардир чемпионата СССР: 1946 (16 голов), 1947 (14 голов). Сыграл 2 матча за олимпийскую сборную СССР. Также за 1-ю сборную СССР сыграл в 9 (забил 3 гола) неофициальных матчах. Забил 111 голов в зачет Клуба одноклубника Г. Федотова. Участник Олимпийских игр 1952 г. После неудачи на Играх в Хельсинки расформировали все советские военные команды. Тогда Николаев решил завершить карьеру футболиста. Окончив инженерный факультет Военной академии бронетанковых и механизированных войск, отправился служить в войска. До 1963 г. командовал подразделениями в Германии, Белорусском военном округе. Затем тренировал ЦСКА (1964–1965, 1970–1973), СКА Хабаровск (1967–1968). Главный тренер Вооруженных сил СССР (1969). Главный тренер сборной СССР (1970–1971). Главный тренер молодежной сборной СССР (1974–1985), занимавшей первые места на чемпионатах Европы (1976, 1980).

Награжден орденами Красной Звезды (1945), Дружбы народов (1981), «За заслуги перед Отечеством» IV степени (1997). Автор книги «Я – из ЦДКА!». Умер 9 октября 2009 г. в Москве. Похоронен на Нерепеченском кладбище.

Он в это время занимал пост старшего тренера ЦСКА…

– …команды, которая в тот год стала чемпионом СССР.

– Точно! Правда, Федерация футбола СССР против подобного совместительства возражала. Но успех ЦСКА был очевиден. Как и плодотворная работа тренера Николаева. Поэтому наверху решили, что он вполне зарекомендовал себя как специалист, который может возглавить сборную. И разрешили совмещать.

– Это отразилось на вашем статусе?

– Да, в общем-то, никак. Я остался работать с новым главным.

– Какое впечатление он произвел на вас?

– Благоприятное. Хотя, конечно, это иного типа личность, чем его предшественник. Впервые, увидев его в форме полковника, я был ошеломлен…

– А что тут удивительного? Ведь Николаев 12 лет (!) командовал бронетанковым подразделением. А к тренерской работе в армейском клубе его вернули только в 1963-м.

– Все так! Тем не менее поначалу было непривычно. Хотя, пообщавшись, я быстро почувствовал: имею дело с добрым человеком и квалифицированным специалистом, хорошо знающим практическую сторону футбола. Ведь в «команде лейтенантов», о которой мы вспоминали, рассказывая о Соловьеве, и где в «пятерке» нападения блистали Федотов с Бобровым, Николаев выступал в роли одной из «первых скрипок».

Во всяком случае, те, кто «вживую» видел его игру, подтвердят: этот футболист сражался по всему полю, от ворот до ворот. Он выцарапывал мяч у атакующих соперников, переправлял его своим именитым форвардам или забивал сам, видя, как утверждают специалисты, в том не случай, удачу, а строгую обязанность. Словом, не зря болельщики на трибунах – бывшие фронтовики метко прозвали Николаева «бомбардировщиком дальнего радиуса действия».

– А ведь и в самом деле теперь игроков подобного образа действий немало. Они даже обязательны. Но таких, которые, как Николаев, регулярно забивали голы, можно пересчитать по пальцам. Однако если вернуться не к игроку, а уже тренеру?

– Здесь – по тому, как он проводил занятия; какой футбол проповедовал; сколь часто использовал любимую аркадьевскую схему расстановки игроков 4–2 – 4 – можно было, безусловно, определить, что в свое время он выступал под началом выдающегося наставника. Чувствовалось, Николаев продолжает его линию. А еще подкупала в нем простота общения с футболистами. Правда, увлекаясь, он мог и к ненормативной лексике прибегнуть, от чего его речь на теоретических занятиях приобретала особую выразительность.

– Нарисованная вами картина напомнила эпизод из фильма «Чапаев», когда Василий Иванович по-своему, по-простому учит окружающих стратегии и тактике…

– Ну, естественно! Ведь если речь идет не о военном, а о высшем футбольном образовании, то Валентин Александрович тоже ни спецшкол, ни университетов не оканчивал. Все пришло к нему с годами, с практикой.

– И ведь здорово, согласитесь, пришло. Ведь, начав в 1970-м по совместительству работать главным тренером сборной, Николаев добился потрясающих результатов. Я вот перед нашим разговором в статистику заглянул. Оказывается, в 24 официальных и товарищеских матчах под его руководством советская команда ни разу (!) не уступила. Более того. Сборная пробилась в финальную часть чемпионата Европы-1972. И как знать – не заставь хронические неудачи ЦСКА министра обороны, маршала Гречко потребовать от полковника Николаева сосредоточиться на клубной работе, добилась бы и большего. Не случайно же Пономарев, сменивший Валентина Александровича в сборной, дошел с командой до европейского «серебра».

– Очень может быть. Все-таки талант есть талант. Тем более, такой самородок, как Валентин Николаевич.

– А как складывались ваши взаимоотношения по линии «главный тренер – врач»?

– Волнообразно. Сначала все выглядело хорошо. Потом вдруг обнаружилось: что-то не клеится. Однако в конце концов, – правда, уже не в 1-й, а молодежной сборной, – снова стали хорошими. И остались таковыми навсегда.

– Почему же в национальной команде не заладилось?

– Видимо, я сам оказался виноват. Ведь в команде – в том числе в сборной – порядок всегда такой: что бы ни случилось, главный должен обо всем знать. А тут – наставник с полковничьими погонами, подавляющее большинство игроков – армейцы. Все по-военному. С докладами очень строго. Словом, почувствовал, что я не их человек, не военный…

– Хотите сказать – произошло отторжение? В чем оно проявилось?

– Например, я не то чтобы скрывал, а, скажем так, не вовремя докладывал.

– По поводу нарушений режима?

– Да нет! По своей медчасти. Общеизвестно – в любом коллективе есть конкуренция. В сборной тоже шла острая борьба за место в составе. Даже среди доминировавших в ней по численности армейцев. Неприятно, когда отчисляют из команды за то, что показываешь игру не того уровня. Более обидно, когда по медицинским показаниям. Поэтому, если что-то с футболистом сборной случалось – допустим, травма или заболевание, я старался, как можно объективнее определить степень ее тяжести. Если видел, что все не так страшно, быстро излечимо и не повлияет на игровое поведение игрока, Николаева не информировал.

– А он что – в обязательном порядке требовал «подавать рапорты»?

– Да. И имел право. Потому что, действительно, обязан был знать все. Что касается меня, то тут следует признать: хоть я и пережил чемпионат мира-1970, но оставался неискушенным в понимании тонкостей взаимоотношений в «треугольнике» – главный тренер – врач – игрок. Поэтому концовку моего сотрудничества с Валентином Александровичем в той сборной я бы назвал неизбежной. Ну, посудите сами!

Получает травму защитник ЦСКА Юрий Истомин. Повреждение не ахти. Думаю, заживет быстро – чего парня подставлять. И главному ни слова. На следующей тренировке выясняется: Истомин в ней участвовать не может. Николаев обращается к нему с недоуменным вопросом: «Юра! Ты чего дурака валяешь?» – «Нога побаливает». – «А ты доктору докладывал?» – «Да!» – «Ну и что?» – «Не знаю…» Николаев, естественно, обращается ко мне: «В чем дело? Почему я не в курсе?» А что тут ответишь? Это был «первый звонок».

Следующий «прозвенел», когда я легкомысленно отнесся к жалобе вратаря Леонида Шмуца. Он, правда, сам дал тому повод. Ибо был эдаким рубахой-парнем, который, когда что-то говорил, не сразу и поймешь – всерьез или в шутку. Так что, когда Леня в обычной для себя беззаботной манере преподнес мне весть о недомогании, я – нет чтобы проверить! – принял его жалобу за очередной розыгрыш в духе «симуляция – залог здоровья!» Тем самым пустил дело на самотек. Конечно, то, что Шмуц не шутил, а я «прохлопал ушами», обнаружилось очень скоро. И Валентин Александрович, соответственно, «намотал себе на ус»…

– Да! Правильно говорят: «Благими пожеланиями вымощена дорога в ад!» Вы хоть тогда нужные выводы сделали?

– Сделал, когда опыта набрался. Потому что все от моей неопытности и случилось. Ведь мы и теперь не все рассказываем наставникам. Потому что и ныне бывает так, что замечательный парень и прекрасный футболист умоляет: «Савелий Евсеевич, только главному не говорите. Я буду продолжать тренироваться. А уж если что-то, не волнуйтесь, вас это не коснется!»

И хоть знаешь, что «в случае чего» еще как «коснется», но сердце не камень! Посмотришь парню в его глаза, прикинешь, что не подведет и здоровью его урону не будет, да и дашь шанс остаться в строю. Так что и сегодня – не все просто. Кстати, о простоте: прямодушнее были тогда ребята – не темнили, говорили, как есть на самом деле.

– Что же произошло после второго «прокола»?

– Сразу вроде бы ничего особенного. Если не считать, что почувствовал – вряд ли продолжу работать. Так и случилось. В феврале 1971-го проехал с Николаевым и командой по Южной Америке с товарищескими играми.

МЕКСИКА – СССР – 0:0. 17 февраля 1971 г.

Гвадалахара. Стадион «Халиско». 50 000 зрителей.

СССР: Банников, Дзодзуашвили, Шестернев (к), Ловчев (Плахетко, 60), Капличный, Долгов, Кульчицкий, Эштреков (Шевченко, 46), Федотов, Нодия, Еврюжихин.

МЕКСИКА – СССР – 0:0. 19 февраля 1971 г.

Мехико. Стадион «Ацтека». 31 000 зрителей.

СССР: Шмуц, Истомин, Шестернев (к), Дзодзуашвили, Капличный, Долгов, Мунтян (Кульчицкий, 65), Шевченко, Федотов, Нодия, Еврюжихин (Дударенко, 60).

САЛЬВАДОР – СССР – 0:1 (0:1). 28 февраля 1971 г.

Сан-Сальвадор. Национальный стадион «Флор Бланка». 32000 зрителей.

СССР: Шмуц, Истомин (Дзодзуашвили, 57), Шестернев (к), Ловчев, Капличный, Долгов, Киселев, Копейкин, Нодия, Эштреков, Дударенко.

Гол: Осорио (30 – автогол).

Вернувшись после летнего отпуска в Москву, с остальными готовился к выезду на отборочные игры первенства Европы-1972 против сборных Северной Ирландии и Испании. Когда вывесили состав предварительного – еще московского – сбора, смотрю – моей фамилии нет. Вместо нее – Иван Михайлович Бондарук, армейский доктор, подполковник.

– С вами даже никто загодя не поговорил, просто перед фактом поставили?

– Предварительно – нет. Объяснили – постфактум. Вызвал начальник Управления футбола…

– Не Зенченко ли? Помните, в 1972 году неожиданно для всех чемпионом страны стала команда «Заря» из Луганска. А Лев Кириллович в свое время считался правой рукой Шевченко, первого секретаря Луганского обкома КПСС.

– Тем не менее, чиновник Зенченко ко мне неплохо относился. Так вот! Пригласил и сказал: «Со сборной будет работать Бондарук. А тебя переводим в олимпийскую». Ее тогда тренировал хорошо известный мне Александр Семенович Пономарев.

– Но прежде чем мы коснемся этой фигуры и вашей работы в руководимой им команде, давайте закончим разговор о тренере Николаеве….

– Тогда придется перенестись в 1979 год.

– До этого не пересекались?

– Ну, разве что мимолетно. А так чтобы специально – какой смысл? Общего дела уже не было. Да и в 1-й сборной после любого сбора Валентин Александрович возвращался в ЦСКА. Пока, о чем уже говорил, очень скоро генералы не посчитали: работа в сборной явно мешает Николаеву успешно руководить клубом. И его отозвали. Так в наших взаимоотношениях наступила пауза в восемь лет. После чего мы воссоединились.

– При каких обстоятельствах?

– К тому времени Валентин Александрович демобилизовался. Сначала перешел на работу в Управление футбола Спорткомитета СССР. Потом – с 1974-го по 1985-й – возглавлял молодежную сборную. Меня, благо, я оказался свободен, тоже туда пригласили.

– Не могли бы прояснить, каким образом в тот момент вы вдруг оказались свободны?

– Все просто. Я работал в 1-й сборной, которой руководил Симонян. Ее результатами «наверху» остались недовольны. По окончании сезона-1979 мы с Никитой Павловичем поехали отдыхать в Латвию, в Дзинтари. Там-то нас и настигла весть, что его уволили. В итоге – в отставку ушел весь штаб Симоняна. Так я оказался не у дел. И с легкой душой ушел в «молодежку».

– Не пожалели?

– Ну что вы?! У меня с Николаевым установились великолепные отношения. Как будто ничего омрачающего в прошлом не было.

– Это так вас годы поменяли?

– Если про меня, то в какой-то мере – да. Если о нем, то – разительно. Как только Николаев освободился от ношения погон, он стал другим человеком – живым, с юмором, благожелательным и простым во взаимоотношениях. Ко мне Валентин Александрович относился с полным доверием. Все мои рекомендации по лечению, ограничению, а то и освобождению игроков от нагрузок принимались без вопросов. В результате дела у нас очень хорошо пошли. Николаев тогда открылся для меня с новой стороны. Например, я вдруг обнаружил его потрясающий талант к селекции, к подбору игроков.

– Все-таки Николаев – много поживший человек: не возник в олимпийской сборной конфликт «отцов и детей»?

– Нет. У него с ребятами сложились великолепные отношения. Он им нравился, они с удовольствием присутствовали на теоретических занятиях, ловили каждое слово на разборе очередной игры. Его крылатые выражения мгновенно становились общим достоянием. Например, в команде появился Нугзар Какилашвили, полузащитник из тбилисского «Динамо» (позже мастер спорта международного класса, обладатель Кубка СССР, а в начале 1990-х работал директором национального стадиона имени Бориса Пайчадзе в Тбилиси. – Прим. Г. К.). Николаев почему-то никак не мог правильно произнести его имя. И от полноты ощущений и распирающих чувств кричал с лавочки: «Рюкзак! Рюкзак! Вернись обратно!» Прозвище к Нугзару приклеилось «намертво»…

Или, допустим, случалось команде проводить матчи на стадионах, где были очень неудобные, с низкой крышей лавки. Николаев не имел привычки выскакивать на поле. Все эмоции выплескивал на тренерской скамейке. В результате дело доходило до того, что он рефлекторно подпрыгивал и ударялся головой о крышу. Ребята давились от хохота.

– Где-то читал, как удивительно оригинально «разыграли» Николаева?

– О, это был потрясающий номер! Он случился в Кувейте в 1980-м, куда молодежная сборная приехала на товарищеские встречи. В один из вечеров в номер к Николаеву зашел массажист Миша Насибов и говорит: «Валентин Александрович! С вами хочет встретиться шейх Кувейта!» А Николаев уже переоделся по-домашнему. Он скорей брюки надевать, бриться… Послал за переводчиком. Тогда в этом качестве с нами приехал зам. главного редактора еженедельника «Футбол-Хоккей» Геннадий Радчук. Ждем.

В сопровождении Насибова в номер зашел человек в этакой арабской простыне с соответствующим головным убором – тюрбан, что ли. На нем, как и полагается, обруч. Все слегка напряжены. Николаев попросил переводчика по-простому: «Узнай, чего ему надо». Радчук тоже не врубился и начал его по-английски спрашивать. А рядом стоял Парамонов, помощник Николаева. Осмотрев «субъекта», Алексей Александрович увидел на нем… кроссовки. Как начал хохотать! Выяснилось – перед нами стоял небритый Евстафий Пехлеваниди (нападающий «Кайрата» из Алма-Аты; в 1980-е годы забил 69 голов в чемпионатах СССР. – Прим. Г.К.), его переодел Насибов, нахлобучил белую чалму, закрутил шлангом от насоса вокруг головы и выдал за шейха. Только обувь подходящую не смог найти.

Хохот стоял гомерический, до того здорово было разыграно! Больше всех смеялся Николаев, который поначалу принял все за чистую монету. Это еще раз говорило об атмосфере, царившей в команде. Поскольку Николаев обладал хорошим чувством юмора, Насибов и придумал отличную шутку. Элемент пусть не футбольного, но коллективного творчества. Потом, кстати, 75 % игроков «молодежки» попали в 1-ю сборную. На мой взгляд, в этом большая заслуга Николаева.

– Конечно, юмор и жить, и играть помогает, но все же как у той молодежной обстояло дело собственно с игрой?

– Команду Николаев создал под стать себе в молодости: амбициозную, техничную и, что следует подчеркнуть особо, – с характером. Ребята и сами слабаков не жаловали. В этой связи вспоминаю красноречивый эпизод, который произошел, когда наша команда играла в полуфинале молодежного первенства Европы-1980. Высочайшего уровня матч – и по классу, и по накалу. Наши сражались здорово.

Лишь Игорь Пономарев из Баку выпадал из строя. Видно, «перегорел». Это бросалось в глаза в сравнении с яростной игрой его товарища по команде Виктора Каплуна, который тогда выступал в Харькове, а потом перешел в киевское «Динамо» (несколько лет назад работал инспектором Федерации футбола Украины. – Прим. Г.К.). По натуре это был боец, в противоборстве чувствовавший себя, как рыба в воде. И мог «напихать» любому.

На том историческом матче с Италией я оказался свидетелем того, как, пробегая мимо бровки у скамейки запасных, Каплун, не церемонясь обращением на «вы», прокричал Николаеву: «Валентин Александрович! Меняй Пономарева!» Главный сидит и молчит. Игра между тем идет, что называется, «от ножа». И у нас. И у итальянцев. Каплун, вновь оказавшись близ скамейки, второй раз кричит о том же. Но Валентин Александрович снова не отреагировал. Кончилось тем, что, проносясь мимо в третий раз с криком: «Твою мать! Меняй Пономарева!», неуемный Каплун разразился таким трехэтажным матом, что на нашем командном пункте сразу началось движение. Словом, не помню, на кого, но Пономарева поменяли.

– А игрок действительно нуждался в уходе с поля?

– По-моему, да. Игра шла очень жесткая. Складывалось впечатление, что парень побаивался «получить в кость» – это было видно по тому, как он «убирал» ноги. А Каплун относился к типу футболистов, который мог принять любую, самую жесткую игру и тем же ответить. Поэтому-то он всех мерил по себе.

– Затем наша молодежка 7 и 21 мая 1980 года, обыграв по сумме двух финальных матчей команду ГДР – 0:0 в Ростоке и 1:0 в Москве, победила в первенстве Европы среди футболистов до 21 года.

– Весьма удивился, если бы этого не произошло. Уж очень сильный оказался в команде Николаева подбор игроков: Сергей Журавлев, Анатолий Демьяненко… Впереди соперников «терзали» форварды – Александр Хапсалис, Валерий Газзаев, Рамаз Шенгелия с Виталием Дараселией. Из Львова очень сильное трио было представлено – Андрей Баль, Юрий Суслопаров и Ярослав Думанский. Я сегодня абсолютно уверен: тот «золотой» состав Валентина Александровича мог бы запросто всех обыграть на московской Олимпиаде-1980. Просто тогда уже была сформирована команда Бескова…

– Вас – я имею в виду тренерский штаб «молодежки» – за ту победу отметили?

– А как же! Устроили прием у председателя Спорткомитета в Скатертном переулке. Премировали. Каждому вручили Почетную грамоту ЦК ВЛКСМ, ребята получили звание мастеров спорта международного класса…

Заканчивая о Николаеве, скажу особо. Годы совместной работы с молодежной сборной стали одними из наиболее ярких в моей биографии. Это было время абсолютного взаимопонимания. Мы подружились семьями. Я часто бывал у Валентина Александровича дома – он жил в знаменитом, сплошь заселенном армейцами доме у метро «Сокол». Лечил его жену – прекрасную женщину. Врачевал самого…

Поэтому печальный осенний день 2009 года, когда газеты опубликовали сообщение, что на 89-м году жизни в госпитале скончался Николаев, стал для меня по-настоящему горестным. Ушел последний из «лейтенантов», который с партнерами из ЦДКА олицетворял целую эпоху в отечественном футболе. Настоящий профессионал с уникальной преданностью делу, верный товарищ, человек с открытой душой и большим сердцем…

Так что, думаю, нет необходимости объяснять, почему я с щемящим чувством вспоминал, как мне было комфортно в конце 1970-х работать с этим человеком. Причем настолько, что будто бы и не было в общем прошлом моего недолгого, неудачного дебюта в руководимой им тогда 1-й сборной…

– Мы, кстати, об этом забыли, забежав в рассказе о Валентине Александровиче на целых восемь лет вперед. Давайте-ка вернемся к тем дням 1971-го, когда после досадного расставания вас приняли в олимпийскую сборную СССР, которая тогда под руководством Александра Семеновича Пономарева вовсю готовилась к футбольному турниру Игр-1972 в Мюнхене.

А.С. Пономарев. Нападающий, тренер. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер СССР. Родился 23 апреля 1918 г. в г. Горловке. Начал играть в 1933 г. в местной юношеской команде «Динамо». В 1936 г. (по июнь) играл в команде «Угольщики» (Горловка). В том же году, в августе – сентябре, и в 1937–1940 гг. играл за «Трактор» (Сталинград), в 1936 г. (с октября) выступал за «Спартак» (Харьков). В 1941 (по июнь) году выступал в команде «Профсоюзы-1», с 1941 (с июля) по 1950 г. играл за «Торпедо» (Москва) и в 1951–1952 гг. – за «Шахтер» (Сталино). Обладатель Кубка СССР 1949 г.

Старший тренер – «Шахтера» (Сталино) (1953–1956), «Авангарда» (Харьков) (1960–1961), «Динамо» (Москва) (1962–1965), «Упонпалло» Лахти (Финляндия) (1966–1968), «Арарата» (Ереван) (1969–1970), юношеской сборной СССР (1957–1958), олимпийской сборной СССР (1971), сборной СССР (1972). Под его руководством сборная СССР стала 2-м призером чемпионата Европы 1972 г. и 3-м призером Олимпийских игр 1972 г. Среди тренерских достижений Пономарева вершина – завоевание чемпионского звания и золотых медалей командой «Динамо» (Москва) в 1963 г.

Скончался 7 июня 1973 г. в Москве.

– Вы меня, наверное, поймете, если скажу: к Александру Семеновичу изначально было особое отношение. Поскольку я – всю жизнь торпедовец, а этот игрок для меня – кумир. В свое время ходил «на Пономарева». И хотя он уже был в возрасте и вскоре закончил выступать, мне повезло застать матчи, в которых Пономарь (так его дружески звали болельщики) забивал прямо-таки сумасшедшие мячи.

Чем в очередной раз и подтверждал звание бомбардира № 1, забившего в чемпионатах СССР 152 мяча (когда в середине 1960-х историк футбола Константин Сергеевич Есенин впервые составил список 100 лучших бомбардиров чемпионатов страны, его возглавил Пономарев. – Г.К.). Мне особенно врезалось в память, какой красавец гол Пономарев вколотил в одной из игр со столичным «Динамо». Бил ударом через себя с угла штрафной площадки. И пущенный с носка мяч вонзился в сетку ворот соперника.

Отсюда понятно, почему противники страшно боялись Пономарева-игрока. В стане соперника он наводил ужас. Среднего роста, широкоплечий, его невозможно было положить на землю. А неукротимая воля Пономарева, целеустремленность? Для него поражение было смерти подобно. Кстати, став тренером, точно так же настраивал подопечных. Поэтому, когда мы обидно проиграли Олимпиаду-1972, для него это стало трагедией…

– Вы пришли к нему в команду, ностальгически восхищаясь им как игроком. А чем он был славен как наставник? Ведь вы имели возможность наблюдать его в этом качестве в качалинской сборной, где он работал вторым тренером?

– Ну, естественно, мы худо-бедно, но были знакомы. Ведь неслучайно, когда я от Управления футбола впервые явился к нему в команду и официально представился: «Здравствуйте! Я – доктор Мышалов!», он добродушно отмахнулся: «Да знаю я тебя! Чего ты мне свою фамилию называешь? Давай начинай работать!»