Читать книгу Духовник президента. Рассказы о священниках, повлиявших на умы и души правителей России - Группа авторов - Страница 5

Тяжкое правление Василия Темного

Великий князь Московский Василий Темный – еще один русский правитель, имевший в духовниках святого, канонизированного Русской Православной Церковью. Личность самого князя Василия у историков вызывает противоречивые отзывы.

Довольно часто его характеризуют как человека «характера слабого и злого», который «никогда не обнаруживал ни политических, ни военных талантов». Василий II после смерти отца стал великим князем в десять лет – «и, следовательно, лет десять не мог сам управлять, в 16 лет был слепцом. При всем том сила и значение Москвы в его тридцатидвухлетнее княжение, в продолжение которого он 26 лет не мог править то по молодости, то по слепоте, не только не умалились, но еще возросли» (ЭСБЕ).

Русский историк И. Е. Забелин иначе характеризует великого князя Василия, называя его человеком смирным и добрым, «который все случавшиеся бедствия больше всего приписывал своим грехам», впрочем, не отрицая его уступчивости и слабоволия.

Василий Темный остался в истории как правитель, чье великое княжение было омрачено тяжелой смутой. «И была, – говорит летописец, – между боярами брань великая и слово недоброе». Сама природа словно карала за что-то Василия – его княжение сопровождалось народными бедами – эпидемией, засухами, голодом. «В то же время и в семействе Калиты открылась небывалая усобица» (ЭСБЕ).

Князь Василий Васильевич правил с перерывами с 1425 по 1462 год – несколько раз он терял престол в междоусобной борьбе со своими родственниками, бывшими при этом его политическими противниками. Жизнь он прожил недлинную и тяжелую – подвергался унижениям, побывал в ссылке и в плену у монголо-татар, а свое прозвание «Темный» получил потому, что был ослеплен своим недругом Дмитрием Шемякой.

В доме Шемяки князю Василию выкололи глаза, осыпая его при этом руганью и клеветой. Но среди многих лживых Шемякиных измышлений один укор был правдой: зачем ослепил брата моего Василия Косого? И великий князь ответил своему палачу словами высочайшей христианской мудрости: «Благодарю тебя! Ты дал мне средство к покаянию».

Слепоту люди считают величайшим несчастьем. Но князь Василий принял эту беду как дар Божий. То была справедливая кара за совершенный им в юности грех: ослепивший некогда своего противника сам потерял свет очей. То был зов Божий: покаянием очиститься и от этого преступления, и от многих других нечистот, оседавших на душе великого князя среди былой чести и власти. И горькие, спасительные слезы покаяния струились из невидящих глаз Василия Темного – так прозвал народ царственного слепца. Обступившая его темнота помогла просветлению его духовного взора.

Василий II, на долю которого выпало столь тяжелое правление, был одним из тех московских князей, которые стояли у преддверия Русского Царства. Он продолжил дело предшественников – объединение Руси в сильное государство и избавление ее от иноземных захватчиков. В будущем уже смутно просматривается грозный лик первого русского царя Ивана Васильевича, а сейчас народ, вкусивший горя смут, все яснее и яснее осознает, что такое данный Богом государь.

Вдохновитель и утешитель

Когда мы желаем узнать о каком-либо правителе, то редко находим рассказы о влиянии на него духовных наставников. А ведь это было важно для формирования личности государя в те времена, когда религиозность была всеобщей и не напускной, и православный взгляд на мир определял многие поступки людей.

XIV и XV века подарили России множество святых подвижников. Одним из них был преподобный Мартиниан Белозерский, ученик святого Кирилла Белозерского. Уроженец сурового северного края, родившийся к тому же в крестьянской семье, он с ранних лет готов был к лишениям и испытаниям монашеской жизни.

Житие святого Мартиниана, в миру Михаила, рассказывает о том, что его родители, не зная, к кому отдать сына в обучение, привели его в Кирилло-Белозерский монастырь, находившийся в 30 верстах от их села.

Это было около 1410 года, когда Михаилу не исполнилось еще и 14 лет. Увидев преподобного старца, благочестивый отрок упал ему в ноги и неотступно умолял его: «Возьми меня к себе, господин!»

Тронутый детскими мольбами, подвижник с радостью и отеческой любовью принял его к себе. В то время близ Кирилловой обители жил дьяк Алексий Павлов, который был известен по округе своим искусством в обучении грамоте. Преподобный призвал его к себе и сказал: «Друг, исполни для меня заповедь любви Божией: научи грамоте отрока, которого видишь, и сохрани его как зеницу ока, во всякой чистоте».

Книжное учение пошло юноше на пользу – став иноком, он, по благословению преподобного Кирилла, исполнял важное послушание – переписывал книги. Не секрет, что в те времена именно монастыри были светочами культуры, и роль переписчиков в этом была огромна. Не гнушался Мартиниан и другой трудной работы в обители – в хлебне, пекарне, – на которую отправлял его игумен. Он был истинным иноком и глубоким молитвенником. «Видя его ревность, – говорит житие, – святой Кирилл сделал его клириком, а спустя немного времени преподобный Мартиниан был посвящен во иеродиакона, потом во иеромонаха».

Когда же преподобный Кирилл отошел ко Господу, Мартиниан, желавший уединения и безмолвия, ушел из монастыря и поселился на безлюдном лесистом острове на озере Воже. Но недолго он пребывал здесь один. Как не раз бывало в истории обителей, к подвижнику пришли другие иноки, тоже искавшие уединения. Так на этом месте возник Вожеозерский Спасо-Преображенский монастырь.

Со временем преподобный Мартиниан, обустроив основанную им обитель, перешел на жительство в Ферапонтов монастырь, куда его давно звали. Там он подвизался с присущем ему усердием, вызывая у всех уважение. Братия очень полюбила его, и когда возникла необходимость выбрать нового игумена, все видели на этом месте только святого Мартиниана. Преподобный долго отказывался от такой чести, но в конце концов уступил. Под его руководством обитель процветала.

«Как пчелы слетаются на медовые цветы, так стекались к преподобному иноки и миряне: одни – чтобы, приняв пострижение, поселиться с ними, другие – чтобы слушать его наставления и видеть иноческую жизнь, устроившуюся под его руководством», – повествует житие преподобного Мартиниана Белозерского.

Именно здесь, в Ферапонтовом монастыре, познакомился со святым Мартинианом великий князь Василий Васильевич.

Дмитрий Шемяка, двоюродный брат князя Василия, был не просто властолюбец, желавший великокняжеского престола – не осознавая того, он действовал как часть хаотичной темной силы, готовой снова раздирать Русь в междоусобной борьбе, подвергая молодое государство смертельной опасности. По словам историка И. Е. Забелина, «Шемякина смута, упавшая на землю великими крамолами, разорениями и убийствами,

как причина великого земского беспорядка, перенесла народные умы к желанию установить порядок строгою и грозною властью, вследствие чего личность великого князя, униженная, оскорбленная и даже ослепленная во время смуты, тотчас после того восстановляет свой государственный облик, и в еще большей силе и величии».

Выступая против него, князь Василий защищал не только свои права на престол – он защищал новую, объединенную Русь, олицетворяя собой чаяния народа, желавшего быть под властью единого, Богом благословленного государя. И на это благое дело, на борьбу с Шемякиной смутой, великий князь Василий просил благословения Церкви.

Роковое событие, ставшее переломным в жизни Василия II, произошло в 1446 году. Дмитрий Шемяка захватил великого князя, когда тот молился в Троице-Сергиевой лавре, благодаря Бога за избавление от татарского плена. До того, воспользовавшись отъездом князя из Москвы, Шемяка захватил Кремль, пленил семью князя Василия, бросил в темницу верных ему бояр.

Ослепив Василия II, Шемяка все же побоялся убивать его, опасаясь народного гнева. Он отпустил князя, дав в удел город Коломну. Туда и стали стекаться к изгнанному правителю верные ему люди.

«Обнадеженный в помощи тверским князем, Василий Темный отправился с войсками искать потерянного им московского престола. Но прежде чем вступить в борьбу с Шемякой, благочестивый князь хотел испросить помощи Божией и потому по дороге к Москве посетил сперва Кириллов, а потом и Ферапонтов монастыри.

Благочестивый князь хотел испросить помощи Божией и потому по дороге к Москве посетил Кириллов монастырь

Игумен Мартиниан со всей братией встретил Василия Васильевича за оградой монастыря. Осенив его святым крестом и окропив святой водой, он служил молебен Пресвятой Богородице и после того угощал князя на трапезе. Уговаривая Василия Васильевича идти против врага, преподобный обнадежил его словом утешения. В ответ на это князь сказал: “Мартиниан! Если будет на мне милосердие Божие, Пресвятой Богородицы и великих чудотворцев моление и твоими молитвами сяду на столе своем великокняжеском, даст Бог, позабочусь о твоем монастыре, а тебя приближу к себе”.

Приняв затем благословение святого игумена, Василий Васильевич со всем воинством пошел на врага. Но Шемяка без боя поспешно бежал из Москвы, а Василий Темный снова стал на великом княжении».

Вернув себе великокняжеский престол, Василий Темный сдержал слово. Он вызвал к себе преподобного Мартиниана, отдал ему под начало Троице-Сергиеву лавру и сделал своим духовником.

Как видим, святой Мартиниан был рядом с князем Василием в самый трудный период его жизни, когда тот, неся бремя слепоты, как христианин переосмысливал свою жизнь, все свои поступки. Некоторые историки сомневаются в том, что князь Василий Васильевич изменился после постигшего его несчастья. Вероятно, одна из причин тому – смерть Дмитрия Шемяки, который был отравлен в 1453 году. Высказывались предположения, что преподобный Мартиниан осудил расправу Василия над политическим соперником и назначил князю строгую епитимью. Впрочем, доказать это сейчас не представляется возможным. Николай Карамзин, в своих оценках безусловно стоявший на стороне Василия Темного, в знаменитом труде «История государства Российского» писал об отравлении Шемяки: «Виновник дела, столь противного вере и законам нравственности, остался неизвестным». Дело это, впрочем, многие оправдывали государственной необходимостью. Даже в изгнании Шемяка продолжал строить козни против великого князя. Собравшись с силами, он захватил Устюг и собирался напасть на Вологду, но, столкнувшись с великокняжеским войском, испугался и бежал обратно в Новгород. В 1453 г. московский дьяк Степан Бородатый подговорил боярина Ивана Котова отравить Шемяку, что тот успешно сделал.

Только после смерти Шемяки Василий Темный сумел восстановить единство земель вокруг Москвы. Что касается личности самого великого князя, то зная, что свои помыслы он поверял такому подвижнику, как преподобный Мартиниан Белозерский, вполне можно предположить, что князь Василий действительно усердно боролся со своими греховными побуждениями.

Конечно, любому человеку сложно измениться сразу же, вдруг. История донесла до нас неприглядный поступок Василия Темного, но из описания этого случая становится очевидным, насколько сильным было влияние на великого князя его духовного отца.

«Смущенный сидит в палате своей великий князь Василий II. “Судите, бояре, что со мною наделал болотный чернец. Пришел ко мне во дворец и снял с меня благословение Божие”. Болотный чернец – это причисленный потом к лику святых подвижник Мартиниан, ученик преподобного Кирилла Белозерского. Основываясь на обещании великого князя, он убедил одного отъехавшего в Тверь боярина вернуться в Москву. Василий II, однако, заключил боярина в темницу. Разгневанный подвижник и лишил за это великого князя благословения. “Виноват я перед Богом, – продолжал свое слово к боярам Василий, – забыл свое слово и поступил несправедливо; пойдем к Святой Троице, к преподобному Сергию и блаженному Мартиниану, чтобы получить прощение”. Освободил он боярина, пошел в обитель, где праведник встретил его с радостью» (Н.Тальберг. Святая Русь).

«С тех пор, – продолжает житие преподобного Мартиниана, – Василий Васильевич еще более возлюбил своего духовного отца, ни в чем не оскорблял его, слушал во всем и почитал».

Далее в житии рассказывается о том, что подвижника тяготила жизнь в обители, близкой к столице, кроме того, он желал закончить устроение дорогого его сердцу Ферапонтова монастыря, так что он вернулся туда, оставив Троице-Сергиеву лавру.

Преставился преподобный Мартиниан 86 лет от роду, в 1483 году. Его мощи были обретены нетленными, и от них совершилось немало исцелений.