Читать книгу Калейдоскоп прозаических миниатюр №3. Коллективный сборник - Коллективный сборник - Страница 22

Ставка

Сквозь густые клубы сигарного дыма Эмма стремительно направилась к барной стойке. Она протянула тонкими подрагивающими пальцами помятую купюру:

– На Льювиса.

Грубый рыжий здоровяк—бармен, склонившийся над стойкой, подсчитывал взносы: бой без правил должен был начаться с минуты на минуту. Не отрываясь от своего занятия, не обращая внимания на протянутые деньги, бармен кивком указал Эмме на входную дверь.

Он сразу узнал её: из всех танцовщиц кабаре, часто выступающих в баре, Эмма была самой худенькой из всех девушек, бессмысленно, как ему казалось прыгающих и визжащих и почём зря поднимающих пыль с дощатого пола. Но именно она, хрупкая и бледная, была самой необычной, бармен видел в ней какую—то необъяснимую силу.

– Уходи отсюда! – буркнул он, продолжая складывать купюры.

– Тим, пожалуйста, возьми, – тихо сказала Эмма, прикрывая овальную дырку на рукаве застиранной блузки.

Тим отвёл глаза в сторону, делая вид, что ничего не заметил:

– Приходила твоя хозяйка, жаловалась, что ты задолжала за комнату, отнеси эти деньги ей, а лучше возвращайся к себе домой, совсем здесь пропадёшь.

Он, как старожил этого заведения, видел много печальных судеб танцовщиц дешёвого кабаре, которым почти ничего не платят.

– Тогда делай ставку на Малыша, он больше и лучше подготовлен. А этот тощий Льювис даже драться будет босяком. Он проиграет.

– На Льювиса, – упрямо повторила она. – Бой здесь проводится впервые, откуда тебе это знать?

Тим покачал головой и принял ставку:

– Ты даже не знаешь его! Льювис – самонадеянный оборванец, решивший рискнуть и подзаработать. Его засудят, я знаю, – прошептал бармен.

Эмма прошла в зал.

В бар прибывали новые посетители. Спёртый душный воздух наполнял небольшое помещение.

Эмма внимательно смотрела на ненавистный деревянный пол, знакомый ей до каждого сантиметра. Сегодня пол из танцевальной сцены превратился в импровизированный ринг.

Рефери объявил о начале боя.

Эмма зажмурила глаза. Она прислушивалась к шарканью дорогих борцовок Малыша, звучным ударам, резким броскам, глухим падениям бойцов и возгласам толпы.

– Нокаут! – выкрикнул кто—то из зрителей, и все звуки замерли.

Раздался счёт:

– Один. Два. Три…

Эмма медленно открыла глаза: в углу ринга навзничь лежал поверженный Малыш, над ним склонился пожилой рефери, а рядом стоял Льювис с сильно заплывшим от ударов лицом.

– Десять!

Публика закричала, приветствуя победителя.

Оторопевший бармен протянул Эмме стопку денег:

– Признавайся в чём тут подвох?

– Просто я слишком хорошо знаю этот пол, – уходя, сказала Эмма.

Гости начали расходиться. Тим забрался на ринг и начал обследовать каждую доску: «Если сюда наступить, то незаметно выступает острый гвоздь, и доска пружинит, а в этом углу, где Малыш получил нокаут, при нажатии доска прогибается „лодочкой“ и невозможно устойчиво стоять. Получается, это Эмма помогла Льювису, и эти гнилые доски принесли деньги сразу двум несчастным», – рассмеялся Тим.

Эмма выбежала из грязного портового бара и устремилась вдоль набережной к причалу:

– Один билет до Парижа.