Читать книгу Калейдоскоп прозаических миниатюр №3. Коллективный сборник - Коллективный сборник - Страница 9

Святый Боже, помилуй нас!

Она до боли сжала руки в кулаки, ногти впились в ладони, выступила кровь, но Мария не замечала этого. На горе, пригвождённый к кресту, висел её сын. Ее плоть и кровь, её дитя… Она задыхалась от бессилия. Она, мать, ничем не могла помочь. Её душа сжалась и страдала от невыносимой муки! Горло перехватило, сердце замерло, губы растрескались от жажды, идущей откуда—то изнутри. Жар, жар бессилия сжигал её тело. «Сын, сын мой, шептала она, прости нас, прости». Мать стояла на коленях на острых камнях, её ноги были разбиты в кровь. За что?

Она знала, за что страдает её дитя.

Это была и её Голгофа…

На кресте, рядом с преступниками, висит её сын. Она чувствовала его боль и его страх. Ей также было и страшно, и больно. Она знала, что скоро все закончится, и это давало ей неведомые силы. Она представляла, как снимет с креста своего ребенка, как она омоет его раны, как она обнимет и погладит его…

Ужас происходящего перемешал мысли. Мать вспомнила, как она утешала своего малыша, когда он падал и разбивал свои колени. А сейчас страдала от бессилия.

Ещё недавно его встречали с радостью и надеждой, с пальмовыми ветвями в руках, а теперь у подножия холма бесновалась толпа В него мог бросить камень каждый, кто хотел, и плюнуть мог тоже каждый.

Её сын невиновен. Богородица знала, что скоро миллионы людей придут поклониться её сыну, будут просить Его прощения, будут вымаливать Его милости. Полуживая от боли, Богородица ждала.

Ждала вся природа, ждала вся Вселенная, ждал своего сына ОН.

Вошёл тихо

Вошёл тихо, но я не сплю. Рассказывает, где был, поёт соловьём. Промолчала я. Что ж, сейчас я ему подыграю. Он на трубе, на нежной флейте я. А зачем, скажите, во что мы играем?

Полночь. Ты возвратился с цветами, целуешь. Рубашка пахнет духами. Не мои… Есть у тебя на это ответ? Я опять тебе подыграла. Не заснула – рассвет.

Кофе и сигарета – это завтрак твой. На обед ты всегда приходишь домой, повторяя: обед – святое, ведь есть семья. И я опять подыграла, да, мы – семья.

Черно—белое фото – счастливые лица. В этом, как будто, нельзя усомниться.

Сомненье и горечь в душе храню – он любит прекрасную нашу семью?

Ты давно мне не смотришь в глаза и ложишься на край постели. Снова болит у тебя голова. Не верю. А у меня душа изболелась.