Читать книгу В поисках тигра - Коллин Хоук - Страница 13

Рен поцеловал меня еще раз, а потом подхватил под коленки. Он ухитрился открыть ногой дверь и внести меня в дом, не прерывая поцелуя. Наконец-то я дождалась своей сцены с Реттом Батлером! Рен опустился в кресло, усадил меня к себе на колени, стащил со спинки мое одеяло и тепло закутал меня.

Он целовал меня всюду – в волосы, в шею, в лоб и в щеки, но каждый раз возвращался к губам, словно они были центром его вселенной. Я только тихонько вздыхала, плавясь в огне его поцелуев – нежных и пылких, дурманящих и жгучих, то кратких, как мгновение, то долгих, как вечность. Как тут было не поверить, что мой ангел-воитель похитил меня и унес на небеса?

Низкое рычание заклокотало в его груди.

Я со смехом отпрянула.

– Ты что это, рычишь на меня?

Он негромко рассмеялся, обмотал мою ленту вокруг своих пальцев и тихонько потянул, расплетая мне косу. Потом слегка укусил за ухо и прошептал с угрозой:

– Ты целых три недели сводила меня с ума. Так что скажи спасибо, что я всего лишь рычу.

Он стал медленно целовать меня в шею.

– Значит, теперь ты будешь со мной чаще?

Он ответил, не отрывая губ от моего горла:

– Целыми днями, каждую минуту.

– О… Значит, ты не намеренно избегал меня все это время?

Он подцепил пальцем мой подбородок, повернул лицом к себе.

– Я бы ни за что на свете не стал намеренно избегать тебя, Келс. – Он стал гладить кончиками пальцев мою шею и ключицы, так что я едва не забыла обо всем на свете.

– Но ты это делал!

– Это была печальная необходимость. Я не хотел давить на тебя, поэтому держался подальше, хотя всегда был рядом. Я все время слышал тебя. – Он зарылся лицом в мои рассыпавшиеся волосы и глубоко вздохнул. – И чувствовал твой соблазнительный сливочно-персиковый запах, который сводил меня с ума. Но я твердо решил встречаться с тобой только во время свиданий. А когда ты начала нарочно соблазнять меня, я чуть рассудка не лишился.

– Ага! Значит, ты все-таки терзался искушением?

– О, пралобхана, твои искушения были для меня опаснее всего на свете! Ведь ради секундного обладания тобой я мог потерять тебя навсегда. Поэтому я крепился из последних сил, чтобы не схватить тебя и не унести к себе.

Все это было так странно… Стоило мне открыто признаться, что я хочу быть с ним, как все сомнения, страхи и колебания оставили меня. Я чувствовала себя… освобожденной. Радостной. Я осыпала десятками поцелуев его щеки, лоб, нос и, наконец, скульптурно очерченные губы. Он не шевелился, пока я исследовала его лицо кончиками пальцев. Мы долго-долго смотрели друг на друга, его прекрасные темно-синие глаза не отрывались от моих карих. Потом Рен улыбнулся, и мое сердце затрепетало от радостного осознания того, что он, во всем своем совершенстве, принадлежит мне и только мне.

Я скользнула ладонями вверх по его плечам, зарылась в его волосы, откинула их со лба и тихо сказала:

– Я люблю тебя, Рен. И всегда любила.

Его улыбка стала еще шире. Он крепче прижал меня к себе и прошептал мое имя.

– Я люблю тебя, камана. Если бы я знал, что ты будешь моей наградой за столетия плена, я бы с радостью терпел все лишения.

– Что такое камана?

– Это означает прекраснейшее и самое сильное желание.

– Хм-м-м. – Я прижалась губами к его шее, вдохнула его теплый сандаловый запах. – Рен?

– Да? – Он задумчиво перебирал пальцами мои волосы.

– Прости, что вела себя как последняя дура. Это я во всем виновата. Стыдно вспомнить, сколько времени я потеряла! Ты меня простишь?

Его пальцы замерли в моих волосах.

– Мне нечего тебе прощать. Должно быть, я слишком давил на тебя. Недостаточно убедительно ухаживал за тобой. Не говорил то, что нужно было сказать.

– Нет, Рен! Честное слово, нет! Ты сказал мне все самые правильные слова. Наверное, я просто была не готова их услышать или поверить в них.

– Значит, я должен был догадаться об этом и не пугать тебя. Я не был достаточно терпелив, а тигр, не научившийся терпению, как известно, остается без ужина.

Я рассмеялась.

– А ты знаешь, что я впервые начал испытывать к тебе чувства еще в то время, когда ты считала меня тигром? Помнишь, как я вдруг занервничал во время циркового представления?

– Конечно.

– Мне тогда показалось, что ты ушла. Я слышал, как Мэтт сказал своему отцу, что одна из новых девочек уволилась. И я почему-то решил, что речь о тебе. Мне вдруг позарез понадобилось убедиться, что ты все еще здесь. Но в тот день ты так и не пришла к моей клетке, и я впал в отчаяние, потерял покой. Я просто не мог совладать с собой, пока не увидел тебя в зале, среди зрителей.

– Ах, бедный мой Тигр! Но теперь я с тобой и больше никогда тебя не покину.

Он зарычал, обнял меня и пригрозил:

– Нет, не оставишь. Ибо я больше никогда глаз с тебя не спущу. Кстати, по поводу тех стихотворений, которые ты цитировала мне в последнее время… Я полагаю, некоторые из них заслуживают самого пристального изучения.

– Целиком и полностью согласна!

Он снова поцеловал меня. На этот раз долго и нежно. Когда он взял мое лицо в свои ладони, мне показалось, что сердце вот-вот выскочит у меня из груди. Рен отстранился, поцеловал меня в уголки губ и глубоко вздохнул. Потом мы крепко обнялись и сидели так до тех пор, пока его время не истекло.

* * *

Следующим вечером я приготовила для Рена особый ужин. Когда фаршированные ракушки-конкильони по любимому рецепту моей мамы были готовы, Рен навалил себе полную тарелку, подцепил вилкой ракушку и с довольным видом принялся жевать.

– Это одно из вкуснейших блюд, которые я когда-либо ел! Скажу откровенно, оно у меня на втором месте после арахисового масла, читтахарини.

Он поцеловал мои пальцы.

– Это означает – похитившая мой разум.

– А что такое йадала?

– Милая.

– Значит, ты тоже мой йадала. А как сказать – я тебя люблю?

– Муджхе тумсе пьархай.

– А как будет – я влюблена?

Он расхохотался.

– Можно сказать ануракта, что означает, что ты испытываешь влечение или привязанность. А если сказать каамаарт, то все поймут, что ты – юная дева, опьяненная или застигнутая любовью. Мне больше нравится второй вариант.

Я усмехнулась.

– Да уж. Не сомневаюсь, что тебе хотелось бы растрезвонить на весь свет, будто бы я пьяна от любви к тебе! Лучше скажи, как будет – мой молодой человек красивый?

– Мера сакха сундара.

Я промокнула губы салфеткой и спросила, не хочет ли он помочь мне приготовить десерт. Рен галантно отодвинул мой стул, и мы отправились на кухню. Я всей кожей ощущала его близость, тем более что он не упускал ни единой возможности прикоснуться ко мне. Поворачиваясь, чтобы забрать у меня сахар, он гладил меня по руке. А обходя меня сзади, чтобы положить на стойку стручок ванили, он утыкался носом в мою шею. Он довел меня до того, что у меня стало из рук все валиться.

– Рен! Ты меня отвлекаешь. Послушай, дай мне немного места, чтобы спокойно замесить тесто!

Он послушался, но встал так близко, что я постоянно касалась его, добавляя ингредиенты в тесто. Выложив печенье на противень, я объявила:

– Все, теперь у нас есть ровно пятнадцать минут до тех пор, как оно будет готово.

Рен тут же схватил меня за руку и привлек к себе. Я очнулась только от резкого звонка таймера, заставившего меня вздрогнуть. Оказывается, я сидела на кухонной стойке, замкнутая в страстных объятиях Рена. Одна моя рука заблудилась в его шелковистых волосах (вероятно, для того, чтобы легче было поворачивать его голову под нужным мне углом), в то время как вторая методично комкала его модную рубашку, медленно, но верно превращая ее в жеваную тряпку. Ужаснувшись содеянному, я поспешно разжала свои взбесившиеся пальцы и пробормотала:

– Прости, я не хотела портить твою рубашку.

Он поймал мою руку, поцеловал в ладонь и коварно ухмыльнулся.

– Я не в претензии.

Тогда я отпихнула его и спрыгнула на пол. Потом красноречиво ткнула его пальцем в грудь и заявила:

– А ты опасный парень!

Он улыбнулся еще шире.

– Разве я виноват, что ты без ума от меня?

Я грозно посмотрела на него, но он был так доволен собой, что даже бровью не повел. Пожав плечами, я вытащила противень из духовки и повернулась к холодильнику, чтобы достать молоко. Воспользовавшись этим, Рен тут же стащил горячее печенье и сунул его в рот.

– М-м-м, восхитительно! Что это такое?

– Двойное шоколадное печенье с арахисовым маслом.

– Присваиваю этому печенью второе место в списке самых вкусных блюд, которые я пробовал.

Я не выдержала и рассмеялась.

– Ты то же самое говорил за ужином!

– Я пересмотрел свое мнение.

– И что же у тебя теперь на первом месте? Все еще арахисовое масло?

– А вот и нет! На первом месте у меня ты. Но ты почти угадала. – Помолчав, он добавил: – Мне пора превращаться, Келс.

Я почувствовала, как дрожь пробежала по его руке. Он поставил меня на ноги, нежно поцеловал – и превратился в тигра. Неторопливо прошествовав к лестнице, он взбежал по ней, перепрыгивая сразу через две ступеньки, и прямиком отправился в мою спальню. Здесь он растянулся на плетеном коврике возле моей кровати. Я зашла в ванную, переоделась в пижаму, почистила зубы и опустилась на колени рядом со своим тигром.

Обхватила его руками за шею, крепко обняла и прошептала:

– Муджхе тумсе пьархай, Рен. – Он довольно заурчал, когда я улеглась рядом с ним, укрывшись одеялом. Я не видела его тигриную половину с того памятного дня, когда Рен впервые появился в Орегоне, и очень скучала по ней. В этот вечер я долго-долго гладила мягкую шерсть своего вернувшегося тигра. Потом положила голову на его мягкие лапы и впервые после отъезда из Индии сладко уснула.

В субботу я проснулась в своей кровати в обнимку с плюшевым белым тигром. Рен сидел на стуле, широко расставив ноги, и смотрел на меня, подперев голову рукой. Я со стоном натянула одеяло на голову.

Он схватил моего игрушечного тигра и захохотал.

– Доброе утро, соня. Кстати, если ты хочешь спать с тигром, то только попроси. Когда ты его купила?

– В первую неделю после возвращения домой.

Он ухмыльнулся.

– Значит, ты скучала по мне?

Я вздохнула и улыбнулась.

– Как рыба по воде.

Тогда он опустился на колени перед моей кроватью и убрал волосы с моего лица.

– Я уже говорил тебе, что ты красивее всего по утрам?

– Так я и поверила, – фыркнула я. – По утрам я вся растрепанная и в пижаме.

– Мне нравится смотреть, как ты просыпаешься. Сначала ты вздыхаешь, потом начинаешь вертеться. Несколько раз перекатываешься с боку на бок и обычно лепечешь что-нибудь обо мне, – с улыбкой добавил он.

Я приподнялась на локте.

– Значит, я разговариваю во сне? Ох, какой позор!

– Но мне это нравится. Слушай дальше. Потом ты открываешь глаза и улыбаешься мне, даже когда я тигр.

– Какая девушка не улыбнется, если, открыв глаза, увидит тебя? Это все равно что проснуться утром в Рождество и увидеть лучший подарок на свете!

Он расхохотался и чмокнул меня в щеку.

– Сегодня я хочу увидеть Серебряный водопад, так что побыстрее вытряхивайся из постели! Жду тебя внизу.

По дороге к водопаду мы заехали в «У Уайта» в Сейлеме, маленький ресторанчик с долгой и славной историей. Рен заказал фирменный «Большой ералаш»: гигантскую гору картофельных оладий, яиц, сосисок и жареного бекона, политую густой подливкой. Я еще никогда не видела, чтобы кому-то удалось съесть все это целиком, но Рен смел все подчистую, да еще стащил у меня тост.

– Ну и аппетит у тебя, – заметила я. – Ты что, голодал?

Он пожал плечами.

– Кадам закупает столько продуктов, что наш дом похож на бакалейную лавку, но я умею готовить только попкорн и сэндвичи.

– Что же ты сразу не сказал? Я бы почаще готовила для тебя.

Он взял мою руку и поцеловал.

– Мне хотелось занять тебя другими делами.

Поездка получилась очень красивая. Бесконечные мили питомников рождественских елок проносились по обеим сторонам от извилистой дороги, ведущей на гористую возвышенность, поросшую густыми лесами.

Мы провели там целый день, пройдя пешком от Южного водопада к Зимнему, а оттуда к Северному и еще трем. Было холодно, а я, как всегда, забыла взять перчатки. Рен тут же вытащил пару из кармана куртки и натянул на мои озябшие руки. Перчатки оказались мне велики, зато они были теплые и на подкладке. Этот эпизод напомни мне ужасное свидание с Арти. Что и говорить, Рен и Арти были все равно что день и ночь!

Мы оживленно обсуждали разницу между лесами Индии и Орегона, когда я вдруг спросила:

– Значит, все время, пока я встречалась с Ли, ты ни капельки не ревновал?

– Я? Еще как ревновал! Да у меня перед глазами все краснеет, когда кто-нибудь приближается к тебе.

– Что-то не заметно было.

– Да я чуть не сорвался. Просто не мог трезво рассуждать. Когда какой-нибудь парень подходит к тебе, мне хочется порвать его в клочья своими когтями. Даже если он мне нравится, как Ли, например. И особенно если он мне не нравится, как Джейсон.

– У тебя нет никаких причин для ревности.

– Теперь нет, и я больше не ревную. Джейсон сошел с дистанции, а перед Ли я в большом долгу за то, что он все-таки заставил тебя признать свои чувства.

– Да, этим ты обязан ему. Кстати, Ли сказал, что отыщет тебя на дне морском, если ты меня бросишь.

Рен улыбнулся.

– Этому не бывать.

Мы шли через поляну, когда я заметила, что он все время поводит носом.

– Что ты вынюхиваешь?

– Хм-м-м… Я чувствую запахи медведя, пумы, оленя, собак, множества белок, лошадей, рыбы, воды, растений, деревьев, цветов… и тебя.

– А тебе не мешает такое обостренное обоняние?

– Нет. Я уже давно научился отключать его, когда не нужно, и использовать только тогда, когда хочу что-нибудь учуять. Это как со слухом. Если я сосредоточусь, то могу услышать, как разные мелкие существа копошатся под землей, но большую часть времени я не обращаю на это никакого внимания.

Мы дошли до Двойного водопада, и Рен повел меня вверх, к поросшей мхом скале, служившей смотровой площадкой. Я так замерзла, что начала дрожать даже в куртке и перчатках. Рен быстро сбросил свое пальто и накинул мне на плечи. Потом он прижал меня к себе и крепко обнял. Шелковистые пряди его волос защекотали мое лицо, когда он прижался лбом к моей щеке.

– Это место почти такое же красивое, как ты, моя прийя. И здесь можно не бояться колючих деревьев, норовящих впиться в кожу, или охотящихся за нами капп.

Я повернула голову и поцеловала его в щеку.

– И все-таки в Кишкиндхе было кое-что, о чем я до сих пор скучаю.

– Правда? И что же? Постой, дай я угадаю. Наверное, ты скучаешь по ссорам со мной!

– Не спорю, ссориться с тобой очень здорово, хотя дружить гораздо лучше. Но скучаю я все-таки не по этому. Я скучаю по тому, что там ты всегда был человеком. Не пойми меня неправильно, Рен! Я люблю твою тигриную сущность, но мне бы очень хотелось, чтобы у нас были нормальные отношения.

Он вздохнул и обнял меня за талию.

– Я не знаю, будут ли у нас когда-нибудь нормальные отношения, Келси. – Он долго молчал, потом признался: – Мне очень нравится быть человеком, но во мне до сих пор живет тигр, тоскующей по вольной жизни в джунглям.