Читать книгу Сеть. Горизонт событий - Конрад Клинч - Страница 6

Объект номер: № Неизвестен. Солончаковая пустошь. Грозовая ферма

Глаза и веки. Тяжёлые веки как век, канувший в вечность, хотели навечно остаться там, в темноте. В тишине. Там было так спокойно. Никаких трудностей и боли, и ничто не угрожало жизни. А здесь человек, в какой-то рваной камуфляжной плащ-накидке с оптическим ружьём на плече, пытается нарушить мой покой. Он думает об обратном. Он всё портит…

– Эх, и досталось же тебе кочерыжка… – Чей-то незнакомый голос вкупе с толкательными телодвижениями бесцеремонно нарушил моё состояние умиротворённости и покоя. – Паря… Вставай говорю!

– Что вам надо?

– Нормальное начало! – возмущённо – Это я должен спрашивать, что тебе надо на моей ферме?!

– Вы кто?

– Если тебе от меня ничего не надо, тогда я друг – смеясь – хороший друг…

Он помог мне подняться. Чисто инстинктивно я начал осматриваться по сторонам. Тело ещё плохо подчинялось контролю. Ныло от ссадин и порезов. Руки дрожали, ноги дрожали. Глубокий озноб пробирал до костей. Холодно. Было очень холодно. В голове, как и вокруг – туман. Хаос непонятных мыслей. Обрывки воспоминаний, вспышки молний и резкие звуки сливались в единое целое.

Напротив – неизвестный мужик. Что-то говорит, улыбается. Повсюду блуждают также неизвестные мне люди в армейской форме. Они что-то перетаскивают. Небольшие контейнеры цилиндрической формы. Глядя на их лица, можно было допустить, что те самые контейнеры цилиндрической формы были достаточно тяжёлыми. Похоже, это и были накопители «грозовой» энергии. Те ребята снимали их с грозовых чаш и аккуратно укладывали в кузова стареньких пикапов, вместо колёс у которых были гусеничные траки. А ещё эти солдаты, периодически бросали на меня свои острые взгляды. Как будто я им чего-то должен, должен денег. И у них у всех были пушки. Стволы. Бластеры. Ружья…

Меня посадили в кузов одного из пикапов, с самого краю, вместе с теми контейнерами и мы поехали. Ехали недолго. Доехали до того самого порта, который я и видел издалека. Эта была их база. Незнакомых мне людей стало вдвое, а то и втрое больше. Все они куда-то ходили, что-то делали или просто стояли и курили. Тот мужик, в камуфляжной плащ-накидке, что разговаривал со мной, он походу был у них главным. Раздавал приказы направо и налево. И все его слушались, подчинялись.

Мы шли по разбитому асфальтному покрытию небольшого провинциального городка, который утопал в разрухе и дикой растительности. Деревья и кустарники росли прямо сквозь асфальт и бетон. Разрушали кирпичные стены. Очень часто на крышах одноэтажных строений имелась шапка из кустарника или небольшая прослойка из мха. Но некоторые здания всё ещё функционировали. Они были накрыты камуфляжной маскировочной сетью, которая сливала их с окружающей флорой. В них входили и выходили люди. Кое-где горел свет. Такая вот своеобразная «зелёная деревушка»…

Шли мы по тем опустевшим улочкам уже молча, не разговаривали. Вопросы у незнакомца на какое-то время закончились. И я просто шёл, смотрел по сторонам и пытался согреть своим дыханием хотя бы нос и закоченевшие пальцы рук. Но внутреннего тепла тела было не достаточно, и я всё равно их не чувствовал.

Потом дошли до какого-то пирса что ли, не знаю. Так сразу и не скажешь, что это было. Бетонное основание, плиты поросшие травой и мелким кустарником, резко обрывались вниз. А там, внизу, слегка намоченная недавним ливнем солончаковая жижа пересохшего водоёма или озера. Возможно, даже моря.

Прямо там, на пирсе, те люди в камуфляжной форме разводили огонь. Они сидели полукругом у огромного кострища, о чём-то трещали, смеялись и смотрели вперёд. Возможно, они рассматривали рыболовный траулер, лежащий на боку, буквально в нескольких сот метров от берега. Или же их интересовал огромный, пассажирский лайнер, издалека напоминавший горный массив, а по факту, являвшийся грудой металлолома. А возможно, эти ребята просто смотрели в бескрайний горизонт безжизненной пустыни, на котором, как ни странно, было на что посмотреть.

Там вдалеке небо и земля, точнее небольшой слой воды, сливались воедино. Они были практически одного цвета, цвета начавшейся ночи. Правда, между ними виднелась тонкая прослойка воздуха, некой эфирной субстанции светло-голубого цвета. Звёзд видно не было. Зато молнии и отдаляющийся грозовой фронт, сверкали своими сотнями тысяч вольт и продолжали наводить ужас на людей, но уже где-то там, в другом месте. И это было красиво. Очень красиво.

Сели у импровизированного «камина». Треск сучьев, всполохи огня. У костра было значительно теплее, но меня всё также пробирал озноб. Мокрая одежда с песком, мелкими камнями и крупицами соли прилипала к телу. Было неприятно, мягко сказать, неприятно. Тот мужик в камуфляжной плащ-накидке, он предложил выпить какого-то пойла из пластиковой бутылки «многоразового применения», без этикетки, а после велел кому-то из своих принести мне сухую одежду…

– Ты пей, пей. Полегчает

Первый глоток дался с трудом. Чувствовался градус, горели связки. Немного подташнивало, но зато становилось теплее, намного теплее внутри. Нейронные связи в голове начинали активизироваться. Хороший, крепкий самогон медленно согревал моё тело и не только…

– Ну, рассказывай… рассказывай, каким ветром тебя занесло в эту глушь? У нас тут гости не часто бывают, тем более незваные, так что, слушаем тебя внимательно…

Тот мужик в камуфляжной плащ-накидке был немного подозрительным. Да все вокруг были подозрительными. Кто они такие и что они там делали – я не знал. Поначалу, думал это какой-то военный лагерь. Но потом обратил внимание на то, что у них не было шевронов и никаких опознавательных знаков. Да и сама форма у некоторых бойцов была хорошо так попачкана и выглядела износившейся…

– Так и будешь молчать как партизан, или всё-таки что-то скажешь?

Он допил тот хороший самогон из пластиковой бутылки и зачем-то начал проделывать в ней дырку огнём от зажигалки.

А я не знал, что ему ответить. В тот момент мои мысли были заняты другими вещами. В настоящем, в реалиях окружающей действительности процент НЭЦО за последнее время увеличился в разы. А значит, возросла преступность. Становилось больше краж, грабежей, взломов программаторов и различных махинаций со счетами ПЕБС. Но это была лишь крохотная вершина айсберга дрейфующего в тени мировой преступности.

Гораздо страшнее было то, что в тех самых реалиях окружающей действительности, человек, возможно, впервые за всю историю своего существования, ценился больше золота. И это совсем не красноречие. Человек действительно ценился высоко. Точнее не сам человек, а его тело, оболочка.

Чёрные рынки изобиловали различным контрабандным товаром. Подержанные комплектующие, внутренние органы искусственного происхождения, такие как печень, почки, сердце и многое другое, стоили не так уж и дорого. Их было много и все с перебитыми номерами, браком, также и контрафакция. А вот найти готовую сборку, чистую оболочку в потребном виде, куда можно без особых проблем и сбоев перекинуть память другого человека, так скажем «под ключ», было не так-то и просто даже за огромные деньги. Это не говоря уже о кустарном НППГМ и апгрейдах КПД тела до максималок.

Именно такими вещами обычно занимались Юки Онна или пожиратели душ. Красивое название, определяющее не совсем красивые, бесчеловечные поступки. Хотя, определённые сходства у преступного «мейнстрима» с японской мифологией всё же присутствовали, так как это явление пришло к нам с востока. Там это дело было поставлено на поток. Города ещё больше и ещё крупнее наших. Жителей много, в основном мужчины. Биологическую потребность организма им нужно как-то справлять. Вот местные мафиозные организации и придумали, точнее, вспомнили достаточно изощрённой способ похищения как «душ», так и тел. Неплохой бизнес, прибыльный.

Красивая девушка знакомится с парнем. Как правило, либо с тем, у кого хорошая биологическая оболочка или впечатляющие внешние данные, либо с тем, у кого хороший семизначный счёт ПЕБС. У них завязывается общение, намёк на романтический вечер с последующим развитием. А потом, потом появляются они. Подельники той красивой барышни. А дальше этого мужика никто не находит. В лучшем случае, может быть, через пару лет находили его тело, оболочку, но это уже был не тот человек, точно не тот. И кто знал, может быть, этот мужик в камуфляжной плащ-накидке и был одним из таких вот Юки Онна…

К тому времени как я разобрался со своими мыслями, он уже доделал дырку в бутылке и засунул в эту дырку сигарету, на конце которой была разжёванная им же жвачка тёмно-коричневого цвета…

– Я… – робко – я здесь случайно. Мы с моим другом под грозу попали

– В грозу

– Что?

– Не говорят «под грозу», – вдыхая серый дым из бутылки, – говорят «в грозу»

– А, ну да. У нас машина в долине сломалась, пошли пешком до железнодорожной станции, а потом эта гроза, и вот я случайно оказался здесь

– Знаешь, – надолго задержав дыхание, – а я тоже здесь случайно

– Вы военный?

– Не, нет… это уже в прошлом, – убирая за пазуху металлический жетон на цепочке – я, можно сказать, обычный охранник

– А кого охраняете?

– Охраняю? – Задыхаясь в жёстком, грудном кашле и в то же время, смесь – В первую очередь – конституцию. Во-вторых, таких как ты, своих беззащитных братьев

– А от кого?

– Уж точно не от странников.

– Каких ещё странников?

– Неужели, не знаешь? Легенду о странниках? – Незнакомец в камуфляжной плащ-накидке иронично рассмеялся. – Про души ушедших и не вернувшихся пилигримов. Тех, кого навсегда прибрала эта враждебная среда, радиация и катаклизмы…

– Вы серьёзно?

– Абсолютно! У меня на родине, на Двух Шестёрках, существует поверье, что когда землю покрывает густой и плотный белый туман, не такой как сейчас, а намного гуще, то с ним приходят и они. Потерянные во времени и забытые своими братьями люди – вечные пилигримы. Их ещё называют странниками четырёх ветров. Говорят, их души застряли между нашим миром и миром астральным. По ночам они безуспешно ищут свои кости, свои тела, чтобы вспомнить, какими они были при жизни. И поэтому можно слышать их не совсем привычные, не совсем внятные, не похожие на человеческую речь голоса. От этих жутких воплей в венах стынет кровь.

Говорят, странники четырёх ветров жаждут мести для всех тех, кто позабыл о них. Кто предал их забвению. Они заводят заплутавших путников в непроходимые дебри, из которых те не могут выбраться живыми. А потом, он и вовсе примыкают к бессмертной армии странников четырёх ветров.

Но не все они плохие. Среди них есть и хорошие духи, точно так же, как и у нас, у людей. Говорят также, вечные пилигримы обещали присягнуть на верность тому, кто вспомнит о них и освободит от «туманного» плена…

– И вы наверное – настороженно – ждёте того самого, избранного?

– А ты забавный! – рассмеявшись – Готов поспорить, что в какой-то момент ты, должно быть подумал, что ты и есть тот самый, «избранный»?! – Рассмеявшись ещё больше. – Это же всего лишь легенда, сказка для инфантильных взрослых! А ты что, слышишь какие-то голоса?

– Нет. Просто вы так рассказывали, правдоподобно…

– О! Втирать всякую дичь я могу, просто мастер! А раз умею, значит, практикую, – незнакомец в камуфляжной плащ-накидке неожиданно протянул руку, – Егерь Гут!

– Егерь Гут?

– Да что же это такое – возмущённо – Почему ты всё время переспрашиваешь, а? У меня что, проблемы с дикцией или что?!

– Да нет…

– Тогда что? У тебя проблемы со слухом?

– Просто у вас не совсем обычное…

– А что в этом плохого? Звучит – задумавшись – лаконично, что ли? Созвучно. И если уж на то пошло, то у меня не было другого выхода. Моя профессия или, так скажем, вид деятельности, просто обязывает иметь яркое прозвище. Если бы ты знавал иностранные языки, то не задавал бы мне таких глупых вопросов. «Гут», с английского, переводится как «хорошо». Получается так, что «Егерь», то есть я – рассмеявшись – хороший. Хороший егерь! Такие вот, дела…

– Вообще-то, я хотел спросить, почему именно «Егерь»

– А… так это, наверное, потому, что в нашем мире полно деревьев

– Деревьев?

– Ты опять за своё? Зачем переспрашивать?!

– Я не знаю, оно само так получается…

– И я не знаю, зачем ты это делаешь. Но это не красиво. Невежливо по отношению к твоему собеседнику, то есть ко мне. – Демонстративно харкнув на пол. – В той книге, после которой, кстати, я решил взять себе это прозвище, говорилось о невежах так: «Ах, как мне жаль тебя, человек из дерева». Человек из дерева. Деревянный человек! Ты понимаешь, сколько смысла только в одном предложении и это не говоря уже о целой книге!

– Значит вы библиофил?

– Я чего-то не понял, – резко изменившись в настроении, – что за слова такие, а?! Давай-ка без этих твоих «филов»

– Это с древнегреческого, вроде… переводится как «интерес или увлечение». Любите книжки читать?

– Ах, читать значит… да, это я люблю! – красноречиво – Всегда нахожу время для чтения. По вечерам. За кружечкой горячего кофе. Вот прямо здесь, у костра. Очень познавательно, и расширяет кругозор! Вот, к примеру, вчера мы с кочерыжками перечитывали знаменитый на весь мир роман… – резко изменившись в настроении, – ты это ожидал услышать?! Посмотри на меня и моих кочерыжек. Думаешь, мы по вечерам салоны книжные тут устраиваем? Делимся впечатлениями о недавно прочитанном романе? Хочешь знать моё мнение?

Всю эту муру с книгами я вообще не признаю. Начитаешься соплей всяких, а потом будешь страдать. Хорошо я не такой, а есть же и такие, ведомые люди. Хотят сказку, придумывают себе жизнь как у вымышленных героев с печатных страниц, ждут у моря погоды, а море-то пересохло. Ты посмотри, – указывая вперёд, – моря здесь больше нет! Всё, конец!

Жизнь, она другая. Может, конечно, те, кто поумней меня, и у кого есть время и желание, может, они и читают книги, но что касается меня, то я не такой. Хотел бы быть таким, но не могу. Вся моя жизнь это какой-то глюк в системе, полное недоразумение. Всё, за что я берусь, всегда заканчивается одним и тем же – Прокто-Гливенолом.

Думал, открою бизнес с братом, заживём на широкую ногу. Дело прибыльным должно было быть. Должно было, но не обязано. В итоге, риск не оправдался. Теперь вот, концы с концами свожу. В этой чёртовой глуши, вдали от цивилизации. Считай изгой…

А за свою осознанную жизнь – успокоившись – я прочитал только одну книгу, о которой тебе уже говорил. И мне этого хватило. Теперь не могу избавиться от дурацких мыслей о деревьях. Мне кажется, что они тоже живые, даже в какой-то степени более живые, чем мы, люди. Они ведь как, всегда растут на одном месте. Всю жизнь. От малого росточка до трухлявого пня. Если им что-то не нравится, или чего-то не хватает, то они умирают. Просто умирают и всё. Никого не трогают, никого не напрягают, никого не убивают… а мы?

Люди как саранча, пожирающая чужой урожай. После нас всегда остаётся хаос и разруха. Теперь вот и радиация. Это мы отравили эту планету, мы. Собственной алчностью и грязными руками. Нам всегда было мало того, что мы имели. Вырубили практически все чистые деревья, а загрязнённые радиацией оставили. А кое-где, у крупных городов, даже и их повырубили и пустили на строительство мебели и кораблей. Километры пустующей земли, где даже трава не растёт…

Такими темпами и до нашей глуши скоро доберутся. Надо и нам сворачиваться отсюда. Слышал от ребят, кто на шапках бывал – уточняя – северный, южный полюса, что мол там, у них, целые леса этих деревьев. Огромные такие, без радиации, по пятьдесят метров в высоту вырастают. Зелёные-зелёные. Кислород говорят, выделяют, отчего дышать там одно удовольствие, не то, что здесь.

Кто-нибудь принесите уже этой кочерыжке сухих шмоток, а то трясётся как паралитик…

Я если честно, тогда я не понял, и до сих пор не понимаю, почему его зовут Егерь, а не Лесничий, к примеру. Но он действительно оказался Хорошим мужиком, не смотря на окружающую обстановку и на мои дурацкие мысли по поводу Юки Онна. Мне ещё долго не принесли чистые вещи, но потом всё-таки принесли: капюшонку и штаны с ботинками, естественно всё камуфляжное. И это было приятно. Сухо, тепло и приятно. Действительно приятно, что в наше постапокалипсическое время всё-таки остались добрые люди, готовые оказать помощь всем нуждающимся…

– Так я так и не спросил тебя, кто ты по жизни?

– В смысле?

– Ну, кем работаешь, где обитаешь?

– Я искатель. Обычный искатель. Мой челнок находиться где-то в этой долине, часа три – четыре езды отсюда

– А кем именно?

– Я взрывник. Породу расчищаю…

– Да, интересно конечно. – помолчав – Значит, разбираешься во взрывчатке

– Конечно…

– Тяжёлая у тебя работа. За свою жизнь я повидал много искателей с надломленными судьбами. Почти все они были несчастливыми людьми. Постоянно что-то искали, искали… а счастье своё так и не находили. А как у вас с добычей? У вас же там шахты?

– Да, шахты. Руда пока есть, ещё года на три-четыре примерно хватит, а счастье…

– Слушай, ну ты же понимаешь, что всё это несерьёзно? Такая тяжёлая работа отнимет у тебя все силы раньше положенного срока. И к чему это? К чему такая жизнь? Всё ради кредита за, – постучав по голове, – программатор?

Я смотрю, ты парень нормальный, смекалистый. Тем более, уже всяко привык к моим кочерыжкам и к нашему, так сказать, скромному братству бывших вояк. Работы у нас полно, занимаемся различной, так сказать, доставкой товаров. Не совсем легально, ну и что, зато заказов хоть отбавляй. Я что хочу сказать, может, ну его, этот челнок и руду? Твоя вахта, твой контракт, он ведь никогда не закончится. А если закончится, тебя перепрошьют, ты всё забудешь, и по новой повторится всё как встарь. Ты же это понимаешь? Оставайся. Оставайся с нами! Мне добровольцы как раз нужны…

Конечно же, я отказался. Менять шило на мыло не входило в мои планы. Тем более, мне была назначена встреча, которая могла кардинальным образом изменить мою жизнь, что в принципе, и произошло в дальнейшем…

– Зря отказываешься, – вновь вдохнув серый дым из бутылки и задержав дыхание, – Так-то ты теперь мне жизнью обязан в курсе, да? – выдохнув – Или тебе нравится быть искателем? – кашляя – Хавать этот постапокалипсический борщ с привкусом капитализма и киберкратии?

Или тебе нравится весь этот цирк уродцев, где – рассмеявшись – либералы рвут жопы от счастья. Демократы радуются мнимой свободе. У кого есть капитал, хвостами свились в клубок крысиного короля. Социалистам тоже перепала иллюзия равенства. И все счастливы! У всех всё есть! А что народ? Простой народ, они что, счастливы? Ты искатель, довольный жизнью. Я НЭЦО, скитающийся по выжженной земле и тоже довольный жизнью. А кто-то сидит в кожаном кресле совета конфедерации. Сидит и пьёт чай… и тоже доволен.

Многие поговаривают об этом уже открыто, и я тоже. Мы считаем, что Искусственного Интеллекта, как такового – нет. Никакой ЕВЫ нет. Нет никакого суперкомпьютера, который должен обеспечивать всем нам светлое и равноправное будущее. Это обман. Пыль в глаза. Мишура. Есть бутафория технократии, в которую нас заставили поверить, и в которую мы сами охотно поверили. Всем заправляет не ЕВА, а, как и прежде – корпорации, влиятельные кланы, семьи. Элита современного общества каким-то немыслимым образом совершила грандиозный обман минувшего столетия, окончательно запудрив всем нам мозги.

После техногенной катастрофы прошло уже много лет. Все эти годы мы работали по двадцать часов в сутки, не покладая рук. Трудились, трудились, и ещё раз трудились на благо развития постапокалипсического общества. А что в итоге? Качество жизни практически не улучшилось. Экология практически не улучшилась. Да, рабочий день стал короче, но не на много, а денег, как и прежде ни на что не хватает. И куда они все делись? В чьём кармане осели?

Нет, кочерыжка, нет. Нет никакой справедливости в этом чёртовом постапокалипсическом мире, её просто нет…

– Я понимаю…

– Понимать и догадываться мало. Мало! Поэтому я и предлагаю тебе вступить в наши ряды. Романтика, свобода!

– Вы все хорошие ребята. Нет, правда. Спасибо вам за одежду. Мне нравится это место, эта ваша база… но у меня есть незавершённые дела. И встреча. Очень важная встреча…

– Да ладно тебе, не грузись ты так, паря – улыбнувшись – никто, ни к чему тебя принуждать не собирается. К тому же, я дважды не предлагаю. Звёзды сошлись так, как сошлись. Кстати о них. Вон и твоя засветилась…

Я поднял голову вверх, и увидел её пульсирующий свет. Конечно же, это была не звезда. В современных реалиях постапокалиптики разглядеть на небе звезду было равносильно нахождению иголки в стоге сена. Хотя бывали и такие счастливчики. Густой туман и серые облака надёжно скрывали полуночный небосвод от случайных взглядов зевак. Но скрыть низколетящее судно им не удалось. Да, всё правильно, это был корабль.

Супер модернизированные воздушные суда на ядерном топливе с фантастическим экстерьером и концептуальным дизайном от разработчиков популярных компьютерных игр – всё это не про то. Мечты о таком будущем так и остались в том самом прошлом, откуда они и происходили. Нет, не нужно быть гением математики. Как и не нужно иметь диплом аналитика, чтобы подсчитать, сколько требовалось топлива для поднятия в воздух подобных махин из фантастических фильмов весом около ста тонн. И это не говоря уже о ресурсах, затраченных на их изготовление. А летать хотелось. И выход не заставил себя долго ждать.

Паруса. Именно паруса позволили значительно сократить нагрузку на драгоценное топливо, сделав транспортные перевозки воздушным путём более-менее целесообразными. По крайней мере, с экономической точки зрения. Сильные ветра и радиационный фон, сконцентрированные в нижних слоях атмосферы – вот на что делалась ставка. Прошитые специальной нитью, гигантские паруса не только преобразовывали энергию ветра в энергию поступательного движения, с помощью которой передвигались воздушные суда, но также аккумулировали в себе радиационные нуклиды, тем самым, давая подпитку бортовым приборам и прочей корабельной электронике.

Конкретно у того корабля паруса имели прямоугольную форму, и в один ряд располагались сразу на нескольких мачтах по типу веера по обоим его бортам и занимали процентов тридцать или даже сорок от общего объёма наблюдаемого судна. Иногда паруса переливались зеленоватым свечением от попадающих в них радиационных частиц. Было красиво, чем-то напоминало северное сияние. Такое соотношение парусности на квадратный метр давало большой прирост грузоподъёмности, но сильно ограничивало манёвренность судна. Так что, это было точно невоенное и негражданское. Корабль, пролетавший над заброшенным портом, был ничем иным, как…

– Товарняк?

– Он самый. Этот, к сожалению, пуст. Ну, или наполовину пуст. Достаточно высоко идёт. Был бы гружёным, подсел чутка. А может и мы бы на него подсели – рассмеявшись – на север идёт, к городу. Они обычно проходят через железнодорожные станции. Иногда на них останавливаются, товар разгружают или загружают. Если повезёт, то этот, может, пройдёт над ближайшей железкой. И если твой друган или кто он тебе там, в общем, если он не совсем деревянный, то будет ждать тебя как раз там.

Или ты с нами остаёшься? – удивлённо – Нет? Тогда чего расселся? Беги за ним, а то уйдёт…