Читать книгу Ведьма портного. Реальность из снов - Константин Каронцев - Страница 7

Он никогда здесь раньше не был и его взору предстал гранитно-зеленый ярко освещенный зал. Полновесные колонны в кремовых тонах по бокам, окружали многочисленные ряды белоснежных кресел. Кристальные фешенебельные люстры отдавали приятным светом, широко освещая пространство. На стенах амфитеатра красовались портреты композиторов. Потаенной и благодатной атмосферой был пропитан зал, где главное внимание было приковано к полуовальной сцене. Расставленные стулья и пюпитры c инструментами, покинутые на время музыкантами заполняли ее. Но сейчас не было ни их, ни хора, а за белым роялем, стоящим у левого края сцены сидела Вирджиния, извлекая из клавиш фантазию-экспромт Шопена. Она вся была поглощена своим исполнением, сливаясь воедино в пассажные волны нот. Черное длинное одеяние, в которое она облачилась, не отделяло ее от цвета рояля, и лишь белизна лица и рук бледно отражалось издали.

Дэвид направился к ней медленно. Стремясь выведать у нее информацию о местопребывании жены, он – охваченный смелостью, по всей видимости, растерял ее, пока взбегал по лестнице. И теперь, видя Вирджинию воочию, почувствовал необъяснимый страх и бесполезность своего визита сюда. От нее веяло чем-то отталкивающим и опасным для него и он, практически волоча ноги к сцене, на всякий случай оглянулся назад, дабы убедиться, что дверь открыта. Увлеченный этим, он наткнулся на кресло в первом ряду и остановился. С опаской глядя на нее, ускоренно вздыхая, он все же решился и окликнул ее:

– Мисс Фрайтен!

Та от его голоса, внесшего диссонанс в музыкальный водопад, не глядя на него, резко ударила кулаками по клавишам. Звучание расстроенных аккордов стрелообразно унеслось в зал. Положив руки на крышку инструмента, она цепко устремила на него свой взгляд. От этого холодного и прожигающего взора, внутри что-то в нем сотряслось. Пренебрежительно смотрела она на него и на ее лицо легла печать ухмылки. Оба молчали, он с выжиданием, она с высокомерием. Наконец она произнесла:

– Перед тем как ко мне обратиться, такие как ты должны встать на колени.

После такого ультиматума, он окончательно растерял все слова и отступил назад. Ее ухмылка превращалась в ледяное презрение. Вновь наткнувшись на кресло, он решился задать вопрос и пробормотал:

– Почему я должен встать на колени?

С легкой досадой выпрямившись на стуле, она ответила:

– Потому что я – женщина. И не только предо мной ты должен стоять на коленях, но и перед всеми женщинами. Почему? Да потому что ты – большего недостоин. И в данном случае, для тебя это даже награда.

Он невольно подумал о том, что ему никогда не захочется встать на колени перед миссис Левсон или супругой Фальсона. А перед ней тем более. Но тут же его мысли вернулись к образу жены – такой властной и ласковой одновременно, что благодаря этому, возникшая тонкая смелость позволила ему заявить:

– Я могу быть коленопреклоненным только перед своей женой.

– Не можешь, а обязан! – Отрезала она, вставая и делая размеренные шаги у края сцены. – Опять гордыня? Ах, как мне это на руку!

Он схватился за спинку кресла, ощущая непонятно накатывавшуюся дрожь. Вопрос приготовленный Вирджинии никак не мог у него прозвучать, будто она своим поведением парализовала его. И окончательным выстрелом, заставившим его прислониться к креслу, были ее резкие слова:

– Она подает на развод!

– Что?

Эмоциональный гром прожег его сознание. Он сползал на кресло с ощущением, что продолжает расплачиваться за свою гордыню, за неуважение проявленное к Эннабел. И весь его мир оказавшийся таким лживым по мировоззрению, рассыпался под этими рикошетными словами. Он добился того что хотел, но получил сбывшееся желание в виде обратного действия, когда он осознал свои ошибки и уже не собирался требовать развода. Но он не учел единственный момент – желая развода, он начал за это платить. А если платишь, то и получаешь то, за что заплачено. И как жестокое напоминание почему ситуация привела его к судьбоносной выплате, в голове вновь раздалось гудение и по закоулкам памяти выжигая подсознание молниеносно стали проноситься сцены исполнения им танца «Жаворонка, ночное одиночество с проклятиями и недостойное поведение в салоне жены. Выплата сделана, сдачи не будет. Он стиснул голову, собираясь закричать от невыносимой волны познания себя в пустоте, от рожденной в этих поступках ненависти к самому себе. И вдруг замер. В пространство души стала заполняться мозаика сначала из снежных обрывков, затем с изображением Эннабел и его и тысячи картинок обретали повторный показ сцены, где возникла Вирджиния, бросающая к ногам жены распятие со словами «покупаю тебя». Гудение стало затихать, и он посмотрел на нее. Та была воодушевлена его падением. И гордо стояла, готовясь расхохотаться от получаемого удовольствия. Ее сущность – черная и бескомпромиссная была узрена им и крохотные силы стали вновь в нем обретаться. «Эннабел духовно выше меня и ее. – Подумал он. – Я должен бороться» И вставая с кресла, Дэвид пытался понять, платит ли Вирджиния за свою духовную и физическую покупку или наоборот, он с Эннабел, разрушая свой союз, расплачиваются за гармоничное счастье? «Пока плачу я, – чувствуя окончательно возвращенную силу, продолжал размышлять он. – А то за меня жена всегда в трактире расплачивалась» – Вернувшееся к нему умение шутить над собой, помогло ему по-новому оценить слова Вирджинии и вспомнить давнишний совет Эннабел:

«Дэвид, запомни и помести в свое подсознание: прежде чем принять чьи-то слова на веру, прислушайся и пойми – на какой волне они проникли в твою душу и были услышаны».

И воодушевленный этим, он приблизился к Вирджинии, и, смотря на нее снизу-вверх, сказал:

– Не могу понять кто вы, да мне многое, и не дано. Как не дано мне понять ваши слова о желании моей жены развестись со мной. Я их просто не услышал. И знаете почему, мисс Фрайтен? Эннабел мне их еще не говорила!

Сложив с усмешкой куполообразно руки к губам, Вирджиния безудержно расхохоталась. Дэвид с перебивающимся дыханием и дрожа, все равно чувствовал неимоверное облегчение, хотя сердце пыталось куда-то провалиться.

– Я был у вас на квартире. – Он начал заикаться, но продолжал говорить, призывая на помощь духовные силы. – То, что я увидел, чуть не разрушило мою оболочку восприятия. Признаюсь, мне страшно до сих пор. Я проник в ад еще при жизни.

– Ах ты, несчастный. – Язвительно произнесла она.

– Но я буду бороться, – дрожа еще больше, признался он. – Не ради себя, а ради Эннабел. Я виноват перед ней в своих подозрениях и негативных чувствах, но именно перед ней. Не перед вами, мисс Фрайтен.