Читать книгу Арктический лен. Стихи разных лет. - Константин Кравцов - Страница 11

След утиный на глине да мох, да осока

краесветного лета, замерзшего ягеля лепет,

мощи выбитых шпал, мерзлоты худосочные дети,

бездорожий осенних с ромашками склока

и огарок охотничьей темной избушки

измеряющей осень сырым немигающим оком,

и, как паперть, где денно и нощно торчат побирушки,

берег в зарослях ив, ослабевших от кровопотери —

стекленеющих ив, что и верят всю жизнь и не верят,

что зима не придет: так больные, случайно подслушав

об исходе своем, вспоминают о Боге, но что они помнят,

облетая, как известь – салатная известь покинутых комнат?

А еще этот ветер, что по свету бродит

и не может найти то, чего не бывает в природе,

а еще эти тучи над Обью – берлоги влекомых

в этот мир небожителей в шкурах медвежьих

и стойбищ дымы, и остроги,

и «тоска лагерей», а еще – ивняковые боги,

самоедов твоих, а еще – сталактиты сияний во тьме

непробудной…

Что за знаменье имя твое, Салехард,

городок на мысу, остов льдами затертого судна,

что за знак – отходящая от заморозки и снова

                                                                      предзимняя тундра?

А полночное столпотворенье светил над сугробом

                                                                                  аэровокзала,

что родного мне дома родней, этот свет запоздалой

худосочной весны?

Это я. Но зачем твое солнце-ярило,

проступая, как кровь сквозь бинты, сквозь обдорское небо,

строганиною света подростка вскормило,

высекая его Галатей из слепящего мрамора снега?

И не помнит вода, сколько пришлых и разных обмыла,

и над мысом Ангальским кричат беспризорных поморников стаи,

и всё видят, кто спят по воздушным и прочим могилам,

ледоходы твои, Салехард, ледоставы, кривые березки да ивы —

берега забытья, где в преддверии тьмы облаков оседали обрывы

и сияния жили в ночи, ни на чем зависая.