Читать книгу Жозефина: из куртизанки в императрицы. История восхождения к власти - Константин Крохмаль - Страница 9

Жозефина предана и обманута, её душевная невинность украдена, и это становится толчком к первой мести и началу её восхождения. Её обманули. Не грубо и не шумно – мягко и вероломно, как ложь в бархатной обёртке, обещания, тёплые слова, имя, записанное на клочке бумаги. Обидчик хорошо знал, как удержать её внимание, тихий голос в сумерках, выбор вина, умение смеяться в нужный момент. Она поверила. Поверила в то, что казалось наиважнейшим – вера в незнакомого человека не принесёт ей вреда. Когда правда вырвалась наружу, она не могла назвать это предательством, называлось это просто исчезновением границ, полностью разрушивших её мир. Оказалось, что «невинность» её – не в теле, а в доверии. Его предательство было ножом, оно сожгло ту её часть, которая верила, что люди говорят правду.

В первую ночь после откровения Жозефина лежала в своей маленькой комнате и считала трещины в потолке. Утром она посмотрела на себя в зеркало и едва узнала: глаза были похожи на глаза матери, когда та не смогла сдержать обиду. Губы – плотно сжаты, как будто в них вросла стальная игла. Впервые за долгое время внутри у неё не было слёз; вместо этого пришло тихое, ясное понимание, злость – это тоже ресурс. Её первая месть не должна быть эмоциональным порывом, она должна была быть холодным расчетом.

Девушка начала с простых вещей. Убрала старые вещи из шкафа, не бросая ничего – только сложила в коробку и отнесла на чердак. Прощание с прошлой наивностью уже не нуждалось в привычных ритуалах, которые она использовала, чтобы спасти собственную совесть. На обугленном углу старого семейного альбома она написала карандашом одно слово: «Обман». Это был её маленький обряд: признать то, что произошло, назвать это по имени.

Следующий шаг был тоньше – разрушение легенды, которую она строил о себе. Она питала своё эго рассказами о щедрости, о бескорыстных жестах, ненавязчивой помощи от влиятельных людей. Она взялась за создание своего собственного образа, не разрушителя, не праведницы, а женщины, у которой свои правила. В небольших разговорах, в улыбках у общих знакомых, она начала вкрадчиво сдвигать акценты, о её работоспособности, её чётких границах, о том, как легко она распознаёт ложь. Слова – инструмент, и она научилась, как будто невзначай подкладывать их в заранее подготовленную благоприятную почву.

Её месть была не криком в лицо, а тихим демонтажем авторитета. Люди прислушивались к ней, потому что её слова были аккуратно выстроены и подкреплены фактами, а не горой эмоций. Те, кто до этого слепо принимал её рассказы, вдруг столкнулись с деталями, которые не укладывались в блестящую сказку. И капли сомнений проливались в разговорах и разрушали сформировавшееся мнение.

Но самое главное – она начала строить то, что у неё отняли – собственную историю. В письмах, которые она стала писать себе по ночам, не было ни просьб, ни упрёков – только план. План с точками опоры, образование, независимость, друзья, власть, статус, богатство. Деньги были не возмездием, а инструментом независимости.