Читать книгу Ёнька - Константин Михайлович Ганин - Страница 9

Возвращение в средний мир приятным не было. Вокруг моего Причала творилось что-то неладное. Я слышал недовольные голоса взрослых, видел испуганные глаза детей. Цвета здесь полиняли до бледных, птицы дрались за каждую крошку, словно пытались наесться впрок. В тщетной попытке удержать равновесие я убрал ценники с витрины и повесил надпись: «Любое мороженое бесплатно». Я ждал радости и очередей, но родители смотрели на меня с недоверием, умудрялись ворчать даже тут. Тогда я выложил у окна горку эскимо. Так, чтобы дети могли брать, не спрашивая. Сам же присел в тёмном уголке за прилавком и задумался. И вдруг услышал шум драки. Я поднялся и выглянул в окно. Детвора разбегалась от Причала. Где-то сбоку, у двери, слышалось пыхтение и удары. Затем крик и топот убегающих. Я не на шутку обеспокоился и вышел наружу.

Первый, кого я увидел, был Ёнька. Со дня нашей последней встречи он здорово изменился. Передо мной стоял вихрастый рыжий пацан, вытянувшийся и похудевший. Только уши остались прежними. Признаться, я едва узнал в мальчике своего друга, а когда это случилось, не захотел верить, что это он, – столько мрака было в глазах нового Ёньки.

Мальчишка же не смотрел на меня. Он тяжело дышал и зло чесал нос. Уши после драки были красными, взгляд блуждал.

Пока я принимал новую реальность, к задире подбежала девочка в голубеньком платьице. Она была незримо похожа на Ёньку, которого я когда-то знал. От вида их двоих, таких разных, в груди защемило. Малышка сурово отчитала драчуна, а затем ласково, словно котёнка, погладила по руке. Как нечто ценное вручила плюшевого львёнка. Просияла.

С приходом девочки трава вокруг ребятишек заискрилась, налилась цветом. Тут же вспомнились цвета радости в минуты прежнего общения с Ёнькой. Я слегка расслабился. Впрочем, слишком рано. На моих глазах пацан раскрутил плюшевого льва за хвост и выбросил. Девочка застыла. Казалось, что каждая частичка её тела сжалась в комочек. Не отводя распахнутых глаз от обидчика, малышка заплакала. Тишина сковала весь мир, стала страшной, дыхнула гарью. В этой тишине девочка убежала к обиженной игрушке, подняла её и принялась успокаивать. Увидев надорванный хвост, разревелась в голос, взяла льва за лапу и волоком потащила прочь. Лев цеплялся тряпичным когтем за дорожку, ткань радости трещала и расходилась. Из разрыва веяло страхом.

«Нет!» – закричало всё внутри меня. Захотелось вмешаться, но я понял, что не способен. «Этого не может быть! – повторял я про себя. – Он не может быть таким. Это какая-то ошибка. В нём же столько света!» Так думал я и не двигался. Пытался унять себя и лелеял надежду на то, что Ёнька одумается. Что его солнечная суть подскажет выход. Уж я-то видел, как ему плохо. Но мой друг не побежал вслед за девочкой и не успокоил её. Напротив – он отошёл к дереву и принялся обрывать листья с поникшей ветки.

Переболев в себе упрёк, я решился.

– Привет, Ёнька, – сказал я, приблизившись. – Ты опять бросил маму в волшебном лесу?

– Ёнька? Ха! – ухмыльнулся мальчик. – А вы Бамалей? Ну-ну… Давно вас не было видно. Опять будете кривляться?

Мой подросший друг выглядел озлобленным, но по тому, как вновь заиграли цвета, я догадался, что он рад встрече. Это придало уверенности.

– Нет, зачем мне кривляться? Разве было так? Я с тобой всегда честно.

– Со мной вы, может, и честно, – проворчал Ёнька, не поднимая глаз.

– Чего это ты меня как звать-то стал? На «вы» почему-то…

– Ну так… А как надо?

– Лучше на «мы». Или хотя бы как раньше… Сестрёнка твоя? – я указал на девочку со львом.

Вслед за рукой я и сам обернулся, и тут же увидел, как… Нет, не могу вспоминать такое на ночь глядя! Аж сердце замирает… Завтра утром как-нибудь допишу.