Читать книгу Миквархар. Кёнигсберг дуз пуа. Альтернативно-историческая проза - Константин Зарубин - Страница 6

Само собой, Бабкендорф сразу же пустился в погоню. Правда, пешая рота солдат не могла поспеть за несущимися галопом лошадьми. Поэтому силам Бабкендорфа пришлось разделиться.

Силы князя Вахтанга тоже пустились в погоню и вскоре, к своему несказанному удивлению, нагнали роту русских солдат, ковылявшую в сторону турецкой границы.

– Неужели война? – спросил князь Вахтанг, придерживая коня.

– Никак нет, ваше высокоблагородие! Ловим преступника-душегубца и его грузинскую девку, а имя душегубца знать не велено!

– Ну, ловите, ловите… – процедил князь и пришпорил коня. Настроение князя, и без того довольно сумрачное, ещё более потемнело. Он сразу смекнул, что его опередил Бабкендорф. С одной стороны, конечно, помощь Бабкендорфа была кстати. Но с другой стороны маячила перспектива расставания с тысячей золотых рублей. Когда желанная дева оказалась уже, можно сказать, под боком, щедрость князя заметно остыла. Тысяча рублей – это, знаете ли, господа, не восемь баранов.

И князь Вахтанг приказал джигитам максимально пришпорить лошадей. Через полтора часа бешеной скачки они обогнули очередную скалу и увидели впереди облако пыли. Поразмыслив, князь принял решение следовать за этим облаком на почтительном расстоянии и при первом удобном случае попытаться обогнать его.

Бабкендорф и его жандармы тем временем тоже заметили впереди себя облако пыли. От близости цели Бабкендорф вцепился в лошадиную гриву и высунул язык.

– Когда будем чуть ближе, стреляйте поверх голов! – скомандовал он. – В лошадей не стрелять! Ухлопаете всех!

После первых выстрелов братья Дальтонские, дева Кисико и друзья с Тимофеем поняли, что за ними гонятся, и тоже начали колотить лошадиные бока.

Так на полном скаку все три отряда пересекли русско-турецкую границу и очень скоро углубились в территорию Османской Империи.

Расстояние между отрядом Дальтонского и Бабкендорфом медленно, но неуклонно сокращалось, и если бы жандармы не были все поголовно никудышными стрелками, они бы уже давно положили под Дальтонским и компанией всех лошадей. Как бы то ни было, исход погони уже казался решённым и вселял уныние в князя Вахтанга, который следил за развитием событий, скрипя зубами. Поручик Дальтонский уже начал кидать на деву Кисико взгляды, полные сердечной боли и невыплеснутой страсти. Друзья корнета Дальтонского уже обдумывали про себя, что они наплетут полиции и как будут божиться, что видят братьев Дальтонских первый раз в жизни. Тимофей уже предвкушал розги и двадцать пять лет увлекательной армейской службы. Корнет Дальтонский сжимал в дрожащей руке пистолет и готовился драться до последней капли крови.

В этот момент кони под отрядом Дальтонского единодушно испустили прощальный храп и рухнули замертво. Лошади под отрядом Бабкендорфа, увидев это, немедленно последовали их примеру, и бравые жандармы тоже полетели носом в камни и колючки. При падении они непроизвольно нажали на курки. Шальная пуля отстрелила ухо одному из джигитов. Через мгновение пали лошади под джигитами.

Между силами Бабкендорфа и князя Вахтанга произошло долгое разбирательство, которое едва не переросло в кровопролитие. В конце концов, разум возобладал, и Бабкендорф с князем решили объединить усилия ради общих интересов.

Но время было упущено. Пока шло разбирательство, поручик Дальтонский и его соратники встали на ноги, очухались и по команде девы Кисико забрались на ближайшую из скал, окружавших просторное ущелье, в котором произошла общая остановка. На вершине скалы обнаружилась усыпанная валунами площадка. Там корнет Дальтонский и его друзья наконец зарядили свои пистолеты, и весь отряд, спрятавшись за камнями, уставился вниз и стал ждать дальнейших шагов преследователей.

После объединения усилий джигиты и жандармы выстроились у подножия скалы. Бабкендорф хотел выступить вперёд, но князь Вахтанг напомнил ему, что беглецы могут быть вооружены. Тогда Бабкендорф спрятался за самого тучного жандарма и начал вести переговоры.

– Сдавайтесь, Дальтонский! – крикнул Бабкендорф. – Ваше положение положительно безнадёжно! Помощи ждать неоткуда!

В этих словах было много рациональных зёрен, и отряд Дальтонского мысленно приготовился сдаться, а Тимофей даже вскочил из-за камня. Но дева Кисико дёрнула его за ногу, и он грохнулся обратно.

– Я знаю, что делать, – сказала Кисико. – У нас есть выход.

Пока она описывала этот выход остальным, Бабкендорф повторил своё обращение. Удостоверившись, что беглецы не реагируют, он утёр лоб всё тем же кружевным платочком и дал приказ объединённым силам идти на приступ.

Джигиты и жандармы задумчиво полезли на скалу. Кинжалы и ружья мешали им. Жандармы чертыхались и поминутно оглядывались.

Когда наступающие преодолели половину расстояния до вершины, корнет Дальтонский выстрелил в воздух. Жандармы побросали ружья и кубарем покатились вниз. Следом за ними, как спелые груши, попадали джигиты.

К опавшим жандармам подскочил Бабкендорф и стал пинать их сапогами, ругаясь на чём свет стоит. Эта процедура могла бы затянуться, но тут на вершине скалы показались поручик Дальтонский и дева Кисико. Поручик занёс над девой большой блестящий нож, взятый у Тимофея, и крикнул:

– Если вы не дадите нам уйти, я убью Кисико! Я не шучу!

Князь Вахтанг побледнел и зашатался. Он представил, как его последняя надежда на продолжение своего мужского рода срывается со скалы с кинжалом в груди и плюхается на камни у его ног.

– Да режьте за ради бога! – крикнул в ответ Бабкендорф. Его надежды на получение тысячи рублей сильно пожухли со времени объединения сил.

– Нет! Нет! – слабо воскликнул князь Вахтанг. – Господин Бабкендорф! Я щедро вас вознагражу! Жизнь Кисико должна быть сохранена!

На этом месте дело зашло в тупик. Дальтонский угрожал, что убьёт Кисико, если им не дадут уйти. Дать им уйти Бабкендорф, разумеется, не мог, а князь Вахтанг – не хотел, ибо в этом случае Кисико хоть и не умирала, но всё равно уплывала из его рук. Сам же Дальтонский, конечно, не собирался убивать Кисико, даже несмотря на то, что его требования оставались невыполненными. Бабкендорф догадывался, что Дальтонский блефует, однако не мог быть в этом уверен до конца, тем более что рядом с ним причитал и постанывал князь Вахтанг. Из-за этого Бабкендорф не решался дать приказ к повторному штурму скалы.

Не видя другого выхода из сложившегося положения, князь Вахтанг решил махнуть рукой на стыд и обратился прямо к милосердию Дальтонского.

– Господин поручик! – крикнул князь срывающимся голосом и от волнения чуть не перешел на грузинский. – Послушайте меня! Я открою вам свою тайну! Может быть, вы сжалитесь надо мной! Я уж не молод. Смерть не за горами, а наследника нет у меня. Моя первая жена…

Князь очень подробно и эмоционально изложил историю своих страданий и общения с архангелом Гиви. Когда он умолк, дева Кисико, Бабкендорф, Тимофей и джигиты утирали слёзы. Многие осеняли себя крестным знамением и шептали молитвы. Однако на поручика Дальтонского проблемы князя Вахтанга впечатления не произвели. Ему самому хотелось разделить ложе с девой Кисико и, кроме того, очень не хотелось на каторгу.

Между тем к «эпицентру событий» подтянулась отставшая рота. Бабкендорф приказал солдатам взять скалу в кольцо и приготовиться к осаде. Он решил взять Дальтонского измором.

– Слезайте, господа! – крикнул он на всякий случай ещё раз.

– Не слезем! – ответил Дальтонский.

Бабкендорф досадливо плюнул в пыль и велел своим жандармам раздобыть в окрестных деревнях чего-нибудь съестного.