Читать книгу Миквархар. Кёнигсберг дуз пуа. Альтернативно-историческая проза - Константин Зарубин - Страница 8

Турки тем временем бежали, не устояв перед психологической смекалкой Петра Адольфовича Бабкендорфа. Стараясь убраться из ущелья как можно быстрее, чтобы спастись от многотысячной русской армии, турки то и дело сталкивали друг друга, затаптывали раненых и во все стороны размахивали саблями.

Поручик Дальтонский, продырявленный импровизированной турецкой пулей, лежал на камнях у подножия скалы.

Других потерь объединённые русско-грузинские силы в тот день не понесли. Когда боеспособных турок в ущелье не осталось, все слезли со скал, добили турецких раненых и к вечеру пересекли русско-турецкую границу в обратном направлении.

Если не считать разразившейся войны, всё кончилось благополучно. Корнет Дальтонский и его друзья, великодушно прощённые Бабкендорфом, вернулись в Россию. Правда, Тимофей всё-таки угодил в рекрута и вернулся в родную деревню через девять лет – без глаза и правой руки. Сам Бабкендорф получил от князя Вахтанга тысячу рублей золотом, подал в отставку и вместе с супругой уехал в тёщино имение, подальше от войны.

Своих верных джигитов князь Вахтанг сразу вознаграждать не стал, но подождал окончания русско-турецкой кампании, в которой половина джигитов полегла при самых героических обстоятельствах.

Свадьбу князя Вахтанга Папиладзе и прекрасной девы Кисико старожилы помнили до самой коллективизации. Была приглашена вся грузинская знать, генерал-губернатор и несколько видных гостей из России. Вино лилось во все стороны; пир продолжался трое суток, и позже говорили, что на него ушло пятьсот баранов и тысяча бочек вина. На милостыню, которую раздали в честь счастливого события, многие нищие обзавелись собственными домиками и земельными наделами, хотя большинство нищих всё же эти деньги пропило.

Вскоре после свадьбы Кисико понесла и в положенный срок родила очаровательного мальчика. Мальчика назвали Леон. Князь Вахтанг был на седьмом небе от счастья. Он окружил сына лучшими учителями из ведущих европейских государств, ни в чём ему не отказывал и, по достижении Леоном зрелого возраста, отправил его учиться в Сорбонну.

Леон очень быстро охладел к наукам и проводил всё время в кутежах, карточных играх и домах терпимости. Когда пришло время возвращаться в Грузию, он оставался всё таким же неучем, что и до отъезда, но теперь к невежеству прибавились непомерное самолюбие и спесь. После смерти князя Вахтанга эти качества Леона достигли полного расцвета. Его заносчивость и вздорный характер нажили ему врагов по всей Грузии и даже в России. Настоящие друзья отвернулись от него. На смену им пришла целая толпа подхалимов и нахлебников, которая повсюду следовала за князем Леоном, пила его вино и славила его сказочную щедрость.

Не имея никакого представления о ведении хозяйства, князь Леон позволил проходимцам-управляющим делать с его поместьями всё, что им заблагорассудится. Некогда богатые имения сначала потихоньку, а затем всё более открыто разграблялись. Несметное состояние пускалось по ветру.

Когда князю Леону исполнилось тридцать пять, он обнаружил, что все имения уже по несколько раз заложены и перезаложены, денег нет и он по самую макушку в долгах. Все оставили его, даже женщины, которых он всю жизнь почитал людьми четвёртого сорта и так унижал, что даже для девятнадцатого века это было чересчур.

Отчётливо увидев катастрофичность своего положения, князь Леон сгрёб в карман свои последние деньги и пошёл в кабак. В кабаке он напился, стал невоздержан на язык, нарвался на драку и в конце концов оказался в канаве с двенадцатью ножевыми ранениями.

Перед смертью ему привиделись архангел Гиви и князь Вахтанг. Князь Вахтанг имел в руке большую сучковатую дубину и от всей души охаживал ею архангела. Тот пытался закрыться крылами и упрекал князя в неблагодарности.

2001

Спасибо Наиле Айзатуллиной